Плохая - Иман Кальби

сон, не успевая ничего ответить. Возможно, мне снится, что он так и не ушел, а лег рядом, прижимая мое холодное тело к своему горячему.

Глава 23

Шшшшш, шшшш, — слышу я шипение со всех сторон. Кручусь в панике. Глаза в испуге выхватывают укоризненные взгляды. Их много-много, они повсюду. «Плохая, плохая, плохая…», — перемежается с шипением и цоканием. Я бегу, то и дело оглядываясь назад, В мои лодыжки время от времени попадает что-то острое, оставляющее болезненное горение на коже. Это камушки. Они бросают в меня их, бросают вслед. Кто они? Те, хорошие. Снова резко оборачиваюсь на неодобрительный шепот. А потом слышу грубый, сдавленный голос Егора, выкрикивающего мне в спину болезненное и грубое «шлюха». Начинаю задыхаться и паниковать, ищу его глазами, хочу объясниться, чтобы понял, чтобы… Опять кручусь в поисках его глаз. Вдруг вспышка- боль, которая простреливает по нервным окончаниям лица. Во рту теперь солоновато-металлический привкус. Щека горит. Он совсем рядом и смотрит с ненавистью. Нет тебе прощения, Алёна… Нет и не будет…

— Алёна, — слышу сквозь туман сна. Чувствую прикосновения к ноге. Разлепляю глаза. Не сразу удается сфокусироваться на Его лице. Когда получается, вижу перед собой Даниэля. Он какой-то уставший и осунувшийся.

— Чт… что такое? — спрашиваю взволнованно. Тяжесть кошмара все еще не отпускает, привнося в реальность горький прикус.

— Ты просила пойти с тобой с утра за грибами. Я готов. А ты, соня, похоже, совсем нет…

Я снова смотрю на него, теперь непонимающе. Это Даниэль? Правда? Мне не нужно себя ущипнуть? Мужчина видит мое удивление. И даже смеется. Да, впервые, казалось, смеется при мне. Так, негромко и несильно, больше себе под нос, но зато не с презрением превосходства, искренне. А потом еще больше меня удивляет и дезориентирует, когда нежно, почти заботливо начинает гладить по лицу.

— Не только же тебе меня все время удивлять и ставить в ступор, Алёна… Я тоже на что-то да горазд…

Теперь улыбаюсь и я. Мысль о походе в лес почему-то придает сил…

— Мне нужно пять минут- и я буду готова, — говорю с плохо скрываемым воодушевлением, быстро группируясь и поднимаясь.

— Просто идеальный боец, — снова улыбается.

А то, и правда боец. Всю жизнь боролась. И как настоящий боец, так и не поняла до конца, ради чего…

— Там накрапывает мелкий дождь, в шкафу дождевик. Только не надо его сразу надевать, сначала позавтракаем в столовой, вместе. А то мне не нравится твой цвет лица и очевидная слабость. Наверное, пары капельниц было мало… Ты потеряла слишком много крови в логове у Удава.

Его слова, его поведение, его внимание… В чем подвох? На секунду даже хочется обвести комнату глазами, чтобы понять, что гаденькое он припрятал для меня на этот раз, но когда я это делаю, к еще большему удивлению обнаруживаю, что соседняя подушка смята. Он и правда спал здесь? Со мной? Всю ночь?

Не решаюсь спросить. Молча киваю, давая возможность ему уйти, а сама продолжаю еще несколько минут находиться в ступоре.

Умываюсь, рассматриваю свое лицо в зеркале. Губы припухшие и немного болят. В горле все еще резь. Яркие кадры вчерашней экзекуции снова перед глазами, вмиг приземляя меня и заставляя мозг зацепиться за якорь правды, которая, наивно, чуть не была потеряна одним его добрым жестом в мой адрес. Стокгольмский синдром, Алёна. Не позволяй примитивным инстинктам взять над тобой верх. Он издевается над тобой, играет, пытается стереть твое «я». Никто не смог, а он, как кажется, очень близок к этой цели… И ведь пока даже не понятно, зачем он это делает… Игра? Развлечение? Месть? В чем дело? Зачем ему это?

Я не наношу на лицо ни грамма косметики, словно этим что-то хочу ему доказать. Наверное, психологи бы копнули и реально нашли в моей выходке резон-типа, она делает это, потому что бросает ему вызов или еще какая-то муть в том же духе. Одеваюсь тепло и практично, хоть и красиво. Красиво одеться в моем случае- не сложно, потому что в составленном здесь для меня гардеробе все шикарное и, правда, идеально мне подходящее. На этот раз на мне джинсы с завышенной талией по фигуре и сказочно мягкий ангоровый свитер темно-зеленого цвета под горло. Волосы собираю наверх в жгут. Спускаюсь вниз, застаю Даниэля уже за столом.

Он, как обычно, оценивающе прохаживается по моей фигуре, одобрительно кивает. У нас это уже, наверное, как ритуал…

— Тебе хорошо без косметики, Алёна.

Киваю, садясь рядом. Он тут же протягивает мне стакан с какой-то красной жидкостью.

— Это сок граната, свежевыжатый. Нужно осушить его до дна. Хороший способ восстановить гемоглобин. Здорово помогает при кровопотерях. На себе проверял.

Я не люблю гранат. Мне его вкус кажется слишком терпким и вяжущим, но он прав, я и правда чувствую слабость. Поэтому закрываю глаза и осушаю содержимое.

— Ты терял кровь из-за ранений? — вопрос не беспочвенный. Когда мы голые и вместе, я не могу не видеть на его спине, груди и руках шрамы. У меня не было возможности их рассмотреть, вернее, я боялась это делать, думала, его это взбесит. Но не чувствовать их пугающий рельеф под пальцами не могла.

— В том числе, — отвечает предельно сухо, недвусмысленно намекая, что у него нет желания со мной об этом говорить.

Мы доедаем свой завтрак в тишине. А потом он деловито протягивает мне руку и ведет на выход.

Влажная земля чавкает под резиновыми сапогами. Она вязкая, пластичная, а поскольку обувь больше как минимум на размер, нога то и дело норовит выскочить, осложняя продвижение. Но мне все равно упоительно. Какой здесь воздух. Свежесть кедрового аромата переплелась с запахом лесной мшистой сырости. Закрыть глаза и улететь. Растворится в этой кристальной чистоте, если только она будет готова принять в свои объятия. За это я и любила утренние походы в лес за грибами- за ощущение соприкосновения с вечной молодостью и искренностью, за чувство обновления и гармонии. Этот запах исцелял и омолаживал.

Мы собрали уже четверть корзинки. Я научила Даниэля орудовать палкой в поисках грибных тайничков в опавшей, опревшей листве и траве. И впервые, казалось, он дал мне руководить хоть в чем-то. Ему это было даже интересным. И в то же время, я не питала иллюзий. Это тоже игра, его форма разнообразить развлечение. Это как посадить маленького ребенка себе на руки во время вождения автомобиля и создать иллюзию, что это он за рулем и управляет.