Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса - Майкл Симс

«Прорицатель, – утверждал Гексли, – заявляет, что в какой-то момент в будущем наблюдатель, находящийся в нужном месте, станет свидетелем определенных событий. Ясновидящий заявляет, что в данный момент времени можно наблюдать некоторые вещи за тысячи миль отсюда. Ретроспективный пророк (если бы существовало такое слово, как «реверсивер»!) утверждает, что много часов или лет назад можно было наблюдать такие-то и такие-то вещи. Во всех этих случаях изменяется только отношение к времени, процесс же прорицания за пределами возможного прямого знания остается тем же самым».

Родившись в 1859 году, в тот год, когда наконец-то увидел свет давно ожидавшийся труд Чарльза Дарвина «Происхождение видов», Артур Конан Дойл вырос в атмосфере революционных научных представлений XIX века о возможности и необходимости раскрытия тайн природы. Он воспитывался в атмосфере твердого убеждения в том, что сама природа хранит убедительные доказательства, способные соперничать с письменными откровениями и признаниями и в конечном счете заменить их. В Университете Эдинбурга при нем с уважением обсуждали возможность таких доказательств, полученных путем размышления и логики. Хотя Джозеф Белл был набожным христианином, его учение о диагностике полностью основывалось на интерпретации фактов.

Артур Конан Дойл был убежден, что наследие Белла полностью соответствует принципам, исповедуемым Задигом, д’Артаньяном и Дюпеном. Однако у Джозефа Белла, в отличие от них, была еще одна характерная черта. Он мог ярко и драматично, в актерской манере доказать, что кажущееся ясновидение за пределами непосредственного знания было в реальном мире вполне возможно, что оно не являлось плодом воображения. И в отличие от Даниила и Задига, доктор Белл практиковал свое «колдовство» не на царях или королях, а на обычных людях: солдатах, женах рыбаков, беспризорниках. Как и ретроспективные пророки науки, он угадывал их прошлое, их недавние действия, даже их характер. Артур Конан Дойл видел это своими собственными глазами.

Хотя Эдгар По писал детективные рассказы как логический вымысел, он встраивал своего героя в современную ему эпоху. В отличие от библейских пророков и вымышленных вавилонских философов, Огюст Дюпен изучал улики параллельно с расследованием, которое вела уже существовавшая городская полиция. В течение столетия до рождения Артура Конан Дойла непростая задача поддержания общественного порядка, возможно, решалась медленнее, чем некоторые другие социальные задачи, но тем не менее определенный прогресс в этом отношении наблюдался. Королевское обещание обеспечить относительную безопасность в стране, некогда известное в Англии как «королевский мир»1 (в современном понятии «общественный порядок»), уже давно перестало отвечать потребностям развивавшегося общества. Эффективная деятельность правоохранительных органов требовала, чтобы как сотрудники полиции, так и сыщики заслужили доверие общественности2. Партнерские отношения между полицией и гражданами страны могли развиваться только на основе взаимного общения и достаточного уважения друг к другу.

До середины XVIII века жертвы преступлений в Англии могли прибегнуть к разным вариантам правосудия или отмщения. Обвиняемых в совершении преступления могли преследовать «охотники за головами». Это были жестокие профессионалы, услуги которых в ряде случаев оплачивались поручителями под залог. Под сенью закона наряду с «охотниками за головами» действовали также те, кого называли «охотниками на воров». Как правило, их нанимали те немногочисленные жертвы, которые могли позволить себе заплатить за преследование воров и грабителей. Естественно, в этой системе были свои изъяны. Некоторые «охотники на воров», например, выступали в качестве посредников, возвращавших владельцу собственность, которая была украдена тайным партнером этого же «охотника на воров».

В 1749 году началось сотрудничество практической криминалистики и литературы, плоды которого в достаточном изобилии окружали Артура Конан Дойла, решившего обратиться к детективному жанру. В этом году, почти за сто лет до публикации рассказа Эдгара По «Убийство на улице Морг», англичанин Генри Филдинг издал плутовской роман «История Тома Джонса, найденыша». Генри Филдинг, честолюбивый и целеустремленный Главный судья Лондона, неустанно трудился в своем офисе на Боу-стрит, а не в башне из слоновой кости. В том же году он создал организацию, вскоре получившую известность под именем «ищейки с Боу-стрит».

Хотя в некотором отношении «ищейки» больше напоминали частных детективов, чем сотрудников полиции, их можно считать первым регулярным полицейским подразделением Лондона. Их труды оплачивались из выделенных государственных средств, это была своего рода заработная плата, которая отличала их от предшественников на ниве правоохранной деятельности. Первоначально их было только восемь человек. Пользуясь поддержкой со стороны властей, они арестовывали преступников, вручали повестки в суд и другие судебные предписания, выслеживали лиц, выпущенных под залог из заключения и сбежавших. Вызывая как положительные, так и негативные отзывы о своей деятельности в прессе, «ищейки с Боу-стрит» подготовили английскую общественность к мысли о том, что Лондону нужна регулярная полицейская служба.

Необходимо было создать официальное полицейское управление (несмотря на то, что такая структура сама могла явиться плодородной почвой для коррупции) для борьбы с преступностью и преследования преступников. Однако закон о полиции Большого Лондона был принят лишь в первой трети следующего столетия. В 1829 году, за восемь лет до того, Виктория стала королевой, и за тридцать лет до рождения Артура Конан Дойла популярному в народе министру внутренних дел Роберту Пилю удалось добиться, чтобы Парламент принял подготовленный им акт о создании столичной полиции. Он утверждал, что этот закон позволит ему предупреждать преступность, а не просто выслеживать злоумышленников. По его мнению, гарантия ареста являлась более действенной профилактической мерой в отношении преступности, чем тяжесть наказания (он мог бы добавить: в тех редких случаях, когда происходил арест). Принятый парламентом Закон о создании полиции Большого Лондона заменил прежнюю мешанину из сторожей, констеблей приходов, «охотников на воров» и «ищеек с Боу-стрит» на разумно организованную структуру.

Новых сотрудников полиции Роберта Пиля в Англии окрестили «бобби»[39] , а в Ирландии – «пилерами»[40] . Роберт Пиль заслужил свою репутацию еще раньше, инициировав во время пребывания на посту статс-секретаря по делам

Ирландии[41] (его работа на этом посту заключалась в поддержании «порядка», как это трактовали английские власти) создание Ирландской королевской полиции. В течение десяти лет с момента создания полиции Большого Лондона задачи «ищеек с Боу-стрит» были исчерпаны.