Это моя земля! - Борис Громов

– Ну, может, и так, – недоверчиво пожимает плечами Артем. – Но я и так, как ты, не смог бы.

– Подучишься – сможешь, – уверенно рублю я ладонью воздух. – Нет там ничего сложного – тренировка и еще раз тренировка, вот и все.

Махнув рукой Сереге, руководящему сбором трофеев: мол, дальше вы тут уж как-нибудь сами, а у меня своих дел аж по самый кадык, – объявил своим по рации общий сбор возле УАЗа, запрятанного за ближайшей к автобусной остановке кирпичной двухэтажной хрущобой. После чего и сам двинул к нему неспешной рысцой. Солоха мне, понятное дело, опять попеняет за то, что по разбитым джипам пошарить не дал, но нам командир своих задач нарезал, которые тоже выполнять нужно. Кстати, о командире… доложить бы нужно…

– Вот я так и знал, Грошев, что ты анархист и приказы руководства тебе вообще побоку, – гудит Львов своим густым басом в трубку «Иридиума». – Тебе что приказано было? Сначала – в Ашукино, а уже потом – в гости к папе с мамой. А ты?

Это нормально, это Батя шутит. Настрой у него после моего доклада позитивный: противнику накостыляли, у самих потерь нет. Разве что с «языком» не срослось… Но тут уж – как свезет. «Порой ты ешь медведя, а порой – медведь ест тебя», все верно сказал тот безымянный ковбой в «Большом Лебовски». Не подфартило мне с «языком». Думал – он сильно стойкий, раскалывал его настолько жестко, что аж самого замутило. А он оказался просто тупым. Вот как назло – классический такой дуболом из горного аула, будто из плохого анекдота про «лиц без национальности». По-русски толком двух слов связать не может и ни черта не знает. Куда едут, зачем… Ему просто не интересно было, мать его. Чтоб чем-то интересоваться – нужно хоть какие-то мозги иметь, а он, похоже, когда бог мозги раздавал – в очереди за бицепсами застрял. Реально – бычара, без всяких кавычек. Что по габаритам, что по поведению. Куда ведут – туда и топает. Все едут – и он едет, все русистов резать и стрелять собираются – и он собирается… Только и выдавил из него, что после быстрого, как им казалось, усмирения «русских Вань» из Осинников они собирались ехать куда-то еще. «На большую разборку»… Что за разборка, где, с кем? А черт его знает! В тот момент я второй раз за час пожалел, что уехал сторожить рабочих под Мытищи Миша. Он и в вопросах экспресс-допроса гораздо опытнее меня, и по-чеченски лопочет вполне внятно. По крайней мере, он чеченцев понимает, а они – его. Мне вот как-то не дал бог способностей, так, пару десятков фраз из армейского ситуационного разговорника зазубрил когда-то… В общем, почти как у дедов наших: «Хальт!», «Хенде хох!» да «Гитлер – капут!»… У Миши все было куда серьезнее, он на рынке в том же Аргуне или Шали с местными балаболил свободно, не напрягаясь. Он бы выяснил. Хотя – думаю, еще выяснит. Я ж не маньяк и не садист, живого человека, пусть и врага, мне просто так на ремни распускать – ни желания, ни удовольствия. Сейчас из Отряда колонна с оружием и боеприпасами для отцовского ополчения придет – и отправят его в Пересвет. А там, глядишь, к вечеру и Михаил вернется. Кто знает, может, и выясним, куда они такой толпой двигали. А может, и не выясним. Уж больно пустоголовый кадр нам достался.

Львов выслушал мои соображения и задумчиво хмыкнул.

– Не расстраивайся, Боря. Не всегда мы узнаём то, что хотим узнать, так уж жизнь устроена. Но «языка» своего – присылайте обязательно, в Отряде не только Миша по-чеченски говорит. Вам задачи теперь следующие: как Зиятуллин со своими в Москву укатит – остаешься там за старшего, встречаешь колонну с оружием для вашего «царандоя», находишь бывших наших, омоновцев, ставишь их под ружье, помогаешь им с формированием хоть чего-то напоминающего воинское подразделение, налаживаешь радиосвязь с Отрядом… На все про все тебе времени – до утра. А утром, как рассветет – в Ашуки. Как понял?

– Понял, тащ полковник, сделаем. Конец связи.

Едва я нажал кнопку отбоя, как Солоха, подошедший к машине еще в самом начале разговора с командиром и все это время нетерпеливо приплясывавший на месте, состроил до предела оскорбленную физиономию и рванул с места в карьер.

– Так, Борян, я не я буду, если свое мнение не выскажу…

– Стоп, Андрей! Даже не начинай! Твое мнение я и так знаю. Согласно ему, мы сейчас всей нашей четверкой должны трупы возле машин ворочать, золотые кольца да цепи с них снимать и коронки из зубов плоскогубцами рвать.

Явно не ожидавший ничего подобного Андрюха аж воздухом поперхнулся от возмущения (на сей раз совершенно реального, не наигранного) и натужно закашлялся, багровея коротко стриженным затылком.

– Грошев, ты совсем офигел? – прохрипел он, после того как сердобольный Гумаров пару раз сильно хлопнул его широкой ладонью по спине. – Это когда я такой лабудой занимался? Что за поклеп?

– Ладно, не мороси, – примиряюще выставил я ладони вперед. – Признаю, переборщил, неудачная шутка вышла. Но даже на что-то серьезное у нас времени просто нет. Командир задач нарезал – только успевай поворачиваться. Не стоит Батю расстраивать, он и так, пусть и шуткой, мне уже свое «фе» высказал. По его расчетам, мы сейчас уже должны были в Ашуках в штабе бригады сидеть и с тамошним первым замом комбрига чаи гонять.

– А чего только с замом? – ехидно прищурился Гумаров. – Что не с комбригом? Как-то мелко плаваем…

– Просто я и тамошнего комбрига, и зама его очень хорошо и давно знаю. Обоих. И если второго помню еще зеленым лейтехой-взводным, только после Саратовского училища, нормальным смелым парнем, то с первым даже гадить на одном поле не сяду – побрезгую.

– Чего так? – уже серьезно интересуется Тимур.

– Козел, – коротко характеризую я.

– Понятно… А зам, значит, нормальный?

Я согласно киваю.

– Ага. Наш человек. В бригаде начал служить со срочки в УРСН. Как раз под Карабах влетел. После дембеля поступил в военное училище и уже лейтенантом вернулся. Правда, в Группе спецназа тогда должностей вакантных не было, и он к нам, в разведку, на мой взвод встал. Правильный мужик. Никого попусту не гнобил, но и панибратства не разводил. Да и в Чечне себя показал… Короче, дело с ним иметь можно. А комбриг… генеральский сы́ночка, в самом худшем из возможных вариантов. Много гонору и связей, мало реальных знаний и умений.

– Понятно, – задорно фыркнул Тимур. – Ну, значит, с замом, мы не гордые.

– Угу, а мы вместо этого – до сих пор тут. Кстати, Зиятуллин вот-вот дальше по своим делам двинет, а мы тут пока что за старших в лавке остаемся.

– Задачи? – серьезным тоном интересуется немногословный, как всегда, Буров.

– Дожидаемся подкрепления, разгружаем все, что они привезут, организуем перевооружение местных на автоматы, по-быстрому пытаемся сколотить из здешнего ополчения хоть что-то напоминающее воинское подразделение. Чтоб не страшно было им автоматическое оружие оставлять. А, да, еще радиосвязь с Отрядом налаживаем…

– Понятно… Фигня делов – начать да закончить. С чего начать думаешь? С наших?

– Ты, Андрей, прямо мысли читаешь, – развожу руками я. – Именно с этого начать и планировал. Но что-то у меня на этот счет нехорошие предчувствия. Ты хоть одну знакомую физиономию среди местных увидел?