Моя Песня - Алекс Найт

Прижав скованные кандалами руки к груди, она запела, сначала чуть хрипловато, но постепенно все чище:

Любовь стирает прошлого следы,

Он растопил ледник, сковавший сердце.

Но долг велит мне кражу совершить,

Ради детей от чувств своих отречься.

Слова песни отскочили от высоких сводов потолка, на мгновение оглушили, выбив воздух из легких. Послышались громкие вздохи и ахи. Но никто не двигался, все были ошеломлены песней последней иллеми. А я смотрел в печальные глаза, в которых разгоралась пламя алетерны, и пытался осмыслить слова песни.

В его глазах щемящая тоска,

И приговор смертельный неизбежен.

Не верит он, что я пред ним чиста.

Прощенья нет, на гнев сменилась нежность.

Забывшись, я протянул к ней руку, чтобы стереть слезу, пробежавшую по нежной щеке. Но Лира отвернулась. Теперь она смотрела только на Древо, направилась к нему, обогнув меня по дуге. В прострации я обернулся, следя за тем, как тонкая фигура Лиры в алом платье медленно плывет по направлению к черному скелету Древа.

Энергия вихрилась в воздухе золотистыми спиралями, поднимала потоки ветра, ударяющего в лицо. Фигура Лиры сияла силой ее алетерны. Последние иллюзии с ее облика пали, окрасив золото алым. Я вслушивался в строки, напеваемые сильным голосом. В голове роились сотни мыслей. Я уже знал, кто передо мной. Знал, но не хотел верить. Но слова припева расставили все по своим местам.

Лети, моя песня, в бездонную высь!

Душа оживи, расправь свои крылья.

На секунду Древо блеснуло призрачной белоснежной листвой. Не знаю, произошло ли это на самом деле или это был образ из памяти. Я помнил слова песни, они поднимались из глубины души криками агонии брата и запахом крови. Вот почему Лира казалась мне знакомой. Я видел ее два года назад у Древа. Тогда принцесса Айлирана убила Ариэса и исчезла, а народ иллеми заснул мертвым сном.

И вот она снова передо мной. Средоточие моей ненависти и досады – эта девушка, которую я полюбил и которая предала, разбив веру. Невыносимый калейдоскоп чувств, слившихся воедино в одном имени: Лира.

Надежда есть, пока теплится жизнь.

Быть может, я еще буду счастливой.

Лира вскинула руки в стороны, кажется, выкладываясь на полную, нещадно изливая силу. Я опомнился, осознав, что должен что-то предпринять. Остановить ее, пока она снова не исчезла. Но раньше, чем я добежал до Лиры, свет померк. Испещренная трещинами кора впитала энергию алетерны и почти полностью рассеяла ее. Древо не услышало просьбы последней иллеми. Думаю, оно не способно услышать больше никого.

Обессилев, Лира рухнула на колени, опершись на руки. Она тяжело дышала, глядя перед собой. А на пол падали капли ее слез. Словно почувствовав, что я нахожусь за ее спиной, она обернулась. Бесконечно прекрасная и сломленная потерей.

– Древо не отозвалось. Ты понимаешь, что это значит?

– Да. Мир на пороге гибели.

/Айлирана/

– Ваш ужин, госпожа, – Ниннет поставила поднос на стол, сняла крышки с блюд, позволяя аппетитным ароматам распространиться по гостиной.

– Какая я тебе госпожа, Ниннет? – коснулась лба, ощущая невероятную усталость и темное опустошение. Горло болело еще сильнее после моего провального выступления, и начиналась головная боль.

Ниннет вздрогнула, услышав мой голос. Неуверенно улыбнулась, украдкой взглянув на сопровождающего ее стражника-гармонта.

– Говорят, что ты принцесса Айлирана, – полушепотом пояснила она, нервно хихикнув.

– Принцесса без народа и королевства? Я просто Лира.

– Лира, – повторила она, приблизившись ко мне. Но стражник встрепенулся, раздалось предупреждающее покашливание. – Мне пора. Напиши список того, что нужно. Я принесу.

– Спасибо, Ниннет.

Подруга снова вздрогнула, взглянув на меня с восхищением. Ее реакция осела горькой тяжестью на сердце.

– Какой же твой голос… Это ух как красиво!

– Обычный для иллеми голос.

– Мне… мне жаль, Лира.

– Спасибо, – глухо отозвалась.

Сердце кольнуло болью. Но как ни странно, не было слез. Кажется, я иссушила себя в бессмысленной попытке докричаться до Древа. Сейчас хотелось просто остаться одной, в тишине. И чтобы никто меня не трогал, чтобы весь мир забыл о последней иллеми. Но уже мое нахождение здесь означает, что не видать мне покоя. Меня снова заперли. Темница стала комфортнее, но сути не поменяла.

Ниннет ушла, оставив меня в одиночестве. А я прошла к столу, села. Аппетита так и не появилось. Но я взяла приборы в руки и принялась за обед. Вкуса не чувствовала, просто знала, что нужно питаться. Питаться, чтобы жить дальше. Не знаю, есть ли в этом смысл и сколько времени отмерено миру. Но, похоже, сдаваться я не умела. Маленький огонек надежды еще сиял среди океана отчаяния моей души. Надежда есть, пока теплится жизнь…

Покончив с едой, я отодвинула поднос и встала, оглядывая гостиную, оформленную в бирюзовых тонах. Потом прошла в спальню и растянулась на кровати. И эта комната оказалась роскошно оформленной в бархате и шелке. Меня поселили в королевском крыле. Покои Деймоса не так далеко. Значит ли это что-то? И какие у него на меня планы? Он не сказал мне ни слова, когда я открылась перед ним. Лишь смотрел чуть растерянно, зло, даже отчаянно. Он может решить, что быстрая смерть у Древа недостаточна для убийцы его брата. А может пожелать использовать последнюю иллеми во благо королевства.

Но что бы я ни предполагала, оказалось, я забыла еще об одной важной фигуре в партии моей жизни. Доран напомнил о себе сам, бесцеремонно войдя в спальню. Услышав шаги, я села, а потом и вскочила с кровати, когда увидела гостя. Он был сегодня во всем черном, оттого светлые волосы и голубые глаза казались ярче.

– А ведь я оказался прав. Айлирана, – усмехнулся он, – моя потерянная невеста.

– Ты что-то путаешь, Доран, – буквально выплюнула его имя, чуть ли не закашлявшись собственным ядом. – Мы не были обручены.

Его брови приподнялись в каком-то радостном изумлении, после чего он рассмеялся.

– Гляжу, ты отрастила клыки. Мне нравится, – Доран двинулся ко мне.

– Мне нет дела до того, что тебе нравится, – отступив, я уткнулась ногами в край кровати. После чего рванула вперед, боясь оказаться в ловушке.

Доран перехватил меня за талию, попытался притянуть к груди. Но я уже была не бесправной служанкой, загнанной в угол шантажом. Потому без раздумий ударила ногой по щиколотке Дорана. Он скривился от боли. Хватка на талии ослабла, и я смогла высвободиться. Доран выругался, попытавшись снова меня поймать. Я увернулась и оббежала его, рванув в сторону купальни. Замок на двери давал надежду на избавление от компании альва. Но я все же не спешила запираться. Зачем-то же он пришел. Может, хоть даст подсказку о планах Деймоса на мой счет.