Моя Песня - Алекс Найт

/Деймос/

Лира стояла перед зеркалом, раскинув руки в стороны, пока несколько портних кружили вокруг ее хрупкой фигуры, облаченной в черный шифон. Золотисто-алые волосы были заколоты на затылке, лишь несколько тяжелых прядей спадали на изящные плечи девушки. А кожа сияла в лучах утреннего солнца золотистыми блестками. Я залюбовался ею. Сейчас, в эти секунды, все мысли испарились, и я просто жадно изучал ее изменившийся облик. Изучал знакомые черты, подчеркнутые теперь алым оттенком алетерны Айлираны.

Но вернуться к действительности пришлось быстро.

– Снизошел до меня, чтобы сделать предложение? – прозвучал мелодичный, но холодный голос Лиры.

Наверное, я не скоро привыкну к необычному голосу. И вряд ли так скоро наступит момент, когда тон Лиры смягчится. Но подвижки все же есть. Больше она не обращается ко мне на «вы».

После произнесенной Лирой фразы портнихи отошли от нее, устремив вопросительные взгляды ко мне. Лишь Лира не смотрела на меня, обратив мрачный взгляд к своему отражению в зеркале.

– Выйдите.

Портнихи послушались мгновенно. Покинули спальню, закрыв за собой двери. И тогда я приблизился к Лире. Желание хотя бы прикоснуться к ней зудело в коже рук и было почти невыносимым. Лира вздрогнула, когда я провел кончиками пальцев по ее телу от плеча к локтю. Почему-то казалось, что это прикосновение сотрет золотистые блестки с кожи, но этого не произошло. Лира стояла, замерев, напряженная, даже злая. И такая прекрасная. Возникло желание прикоснуться к ее коже уже губами, впиться зубами, чтобы попробовать золото на вкус. Может, хоть это заставит ее взглянуть на меня?

– Ты ждешь предложения?

– Я ждала, что ты хотя бы спросишь.

– Чтобы ты отказала?

Лира резко развернулась ко мне. Запрокинула голову, чтобы посмотреть в мои глаза прямым взглядом. Яростным, огненным.

– Я не дам согласия на брак, – произнесла твердо, в один момент всколыхнув в душе затаившиеся раздражение и злость.

– Думаешь, у тебя есть выбор? Не забывай, что избежала казни только потому, что открылась правда о твоей личности.

– Гармонты отняли у меня все: семью, друзей, дом. А теперь ты хочешь отнять даже свободу? – лицо Лиры исказилось мукой. А в глазах заблестели слезы. Играет ли она сейчас или искренна в своих эмоциях?

– Никто не отнимает у тебя свободу. Это брак, Лира. Мои намерения не изменились. Я буду защищать тебя и… любить.

– Любить? Будто ты знаешь, что это такое. Если бы любил, ты бы не принуждал меня, – горькая усмешка мелькнула на алых губах.

– Смотри на наш союз иначе, – попытался взять ее за руку, но она отдернула ладонь. – Там в зале в алетерне ты сказала, что любишь.

Глаза Лиры на мгновение расширились в испуге, после чего она опустила голову. Даже попыталась отступить.

– Разве возможно любить убийцу? – произнесла глухо.

– Я же люблю, – мягко приподнял ее лицо за подбородок.

В глубине ее глаз поселились тоска и растерянность. Удивительно, я столько лет обвинял ее во всем, желал отомстить за брата. Но все эти чувства прошли, когда призрачное воплощение ненависти обрело лицо. Ведь действительность отличалась от ложных представлений.

Уже не смог сдержаться, нагнулся в желании вновь ощутить ее поцелуй. Но был остановлен похолодевшим взглядом Лиры.

– Нет, Деймос. Любовь и принуждение несовместимы.

– Это не принуждение, Лира, – поморщился.

– Право сильнейшего, я помню, – она оттолкнула мою ладонь и отпрянула назад. Точнее попыталась отпрянуть. Я не позволил, удержал ее возле себя, перехватив руку за локоть.

– Именно, право сильнейшего.

Лира вскрикнула, когда я с треском сорвал с нее шифоновые тряпки. На пол со звоном посыпались булавки. Она попыталась прикрыться свободной рукой. Только какой в этом смысл? Я уже видел ее обнаженной. И смогу видеть каждый день, когда буду брать на супружеском ложе.

– Отпусти! – от ее крика зазвенели стекла и посуда, уши прострелило болью.

Обнял ее, заглушая крик поцелуем. Жадным и требовательным. И сразу же с шипением отпрянул, когда Лира вцепилась зубами в мою губу. Во рту разлился солоновато-горький привкус собственной крови. Но запах крови и злость в золотистых глазах только подзадорили.

Я легко оттеснил Лиру назад и повалил на кровать. Завел руки над головой, наваливаясь сверху, вклинился между стройных ног. Сопротивление было преодолено за считанные секунды. Лира распростерлась подо мной, завыв от злости и досады. Убедившись в том, что она не вырвется, приподнялся, оглядывая прекрасное и такое желанное тело. Груди вздымались от тяжелого дыхания. Кожа сияла, притягивая взгляд, побуждая попробовать бархатную нежность на вкус.

– Вот что бы сделал любой гармонт на моем месте, и Доран в первую очередь. А я все еще сдерживаюсь.

Провел ладонью от шеи Лиры вниз, между грудей к бедрам. Желание было столь сильно, что туманило разум. Она подо мной. Поцеловать. И целовать так долго, пока она не забудется. Сделать своей уже сейчас.

– Так будет, если ты откажешь мне у алтаря, – наклонился к шее, под ее судорожный вздох прикусил кожу губами, а свободной рукой накрыл упругую грудь и сжал ее сильнее.

– Я не дам согласие на брак, – делая паузу на каждом слове и тяжело дыша проговорила она. – Как и на близость.

– Ты так и будешь мне во всем перечить? И во вред себе? – резко приподнялся над ней, отпуская руки.

– Да, – Лира смотрела четко в мои глаза. Я видел, что она напугана, но это не мешало ей сверлить меня злым взглядом. – Пока ты не поймешь, что мои желания тоже имеют значения, даже несмотря на то, что я слабее тебя.

– Думаешь, слабее?

Мои слова заставили Лиру растеряться. Ярость ушла, сменившись подавленностью.

– Отпусти, – уже тихим голосом попросила она.

– Я тебя не держу.

Она медленно выползла из-под меня, повернулась на бок, обняв плечи руками.

– Я говорю о другом.

– Знаю. Я уже говорил, что не смогу отпустить.

Поднявшись, я накрыл Лиру краем покрывала, чтобы скрыть наготу от собственных глаз.

– Ты порвал свадебное платье.

– Тебе больше пойдет алый.

– Черный – брачный цвет гармонтов, – Лира приподнялась, прижимая к груди покрывало. Волосы выбились из пучка и растрепались по плечам.

– Ты не гармонт.

– Рада, что хоть это ты уяснил.

Она снова мне дерзила, и почему-то уже не было раздражения. Лира ведь и понравилась мне такой: непокорной, своенравной. И хочу ли я ее менять? Нет, лишь изменить ее отношение. Принуждением, как сказала Лира. Я ведь и так стараюсь. Среди нашего народа все довольно просто. Понравилась девушка – заяви на нее права и сразись с тем, кто тоже желает ее. Женщина должна быть рада, что победивший мужчина силен и способен защитить ее и их будущих детей. А Лира… сложная.