От сердца к сердцу - Кэтрин Стоун

Менеджер ждал, что Патрик Джеймс выразит недовольство тем, что его нанимают всего лишь на месяц, но, к его удивлению, молодой человек только благодарил его. Патрик оказался терпеливым, неутомимым и вообще замечательным тренером. Клиентам понравились даже его потертые джинсы, хлопковые рубашки и разношенные сапоги. По сути, его ковбойский вид даже вошел в моду. Дорогущие свитера ручной вязки от Миллера, льняные штаны для верховой езды и шелковые косынки на шею от Ральфа Лорена, а также изящные сапоги от Беверли Фелдмана были забыты в шкафах богатых поместий. Вместо них на свет извлекли старенькие джинсы, бумажные рубашки и простые сапоги. Даже обычные драгоценности для занятий верховой ездой – бриллианты, сапфиры, изумруды и рубины – остались в стенных сейфах, прячущихся за полотнами импрессионистов.

Патрик много времени отдавал тренерской работе, а в свободные вечерние часы подрабатывал барменом в клубе.

К концу весны менеджер поинтересовался, не согласится ли Патрик задержаться на некоторое время. Тренер принял предложение и не выказывал недовольства по поводу его неопределенности. По его собственной просьбе ему не выплачивали фиксированного жалованья, а раз в две недели он получал наличными лишь проценты от каждого урока да с ним рассчитывались за работу в баре. Он жил в крохотной квартирке при конюшне, а питался изысканными остатками из клубной кухни.

Поскольку Патрик не был официальным работником клуба, никто не попросил у него документов. Ему не пришлось заполнять обычную анкету, требуемую при приеме на работу, подписывать контракт и называть какие-то имена. Если бы он уехал без предупреждения, никто бы не нашел его; если бы клуб сгорел, никто и не вспомнил бы о нем.

Впрочем, менеджер надеялся, что ничего не случится, однако вопросы себе он все же задавал. Патрик так отличался от тех, кого он обычно нанимал на лето для обучения клиентов плаванию, теннису и управлению яхтой, хотя и эти люди частенько бывали для него загадкой. Патрик был красив, очень красив, но, несмотря на это, в нем было что-то диковатое. Менеджер ничуть не сомневался, что женщины – члены клуба захотят завести роман с этим красивым дикарем. Пойдет ли на это Патрик? Захочет ли следовать их правилам?

Женщины и в самом деле хотели Патрика – всегда. Он, разумеется, тоже хотел – некоторых из них, тех, с которыми ему было приятно проводить время. Секс всегда приносил ему невероятное удовольствие, давал ощущение свободы…

И все было хорошо до тех пор, пока пять лет назад Патрик не осмелился сказать «нет» одной прекрасной молоденькой богачке. Он не захотел ее, но она захотела его, и ее ярость, вызванная его отказом, лишила его всего – свободы, мечтаний, возможности жить спокойно.

Пять лет Патрик убегал. И теперь, поскольку ему вновь пришлось ездить верхом, он опять оказался среди богатых и влиятельных людей. И богатые саутгемптонские красавицы, как та богачка, захотели его. Он был нужен им как собственность, как трофей, как игрушка, которую они сами выбирали.

Однажды уже Патрик предпочел сказать «нет», и этот выбор стоил ему всего. А теперь? Если он скажет «нет» снова, надо приготовиться к новому бегству.

А если сказать «да»? Если удовлетворить их похоть? Если принять их дорогие подарки? Ему нечего было терять, кроме самоуважения и едва обретенной хрупкой свободы. Но и этого можно лишиться.

Поэтому Патрик предпочел отказать саутгемптонским красавицам, которые домогались его. С той богатой наследницей в Кентукки он был нежен и добр и поплатился за это. Теперь он был резок, почти груб с женщинами; в его «нет» звучало презрение, и это еще больше распаляло их. Богачки Саутгемптона хотели приручить его.

И вдруг почти интуитивно Патрик догадался, как выжить в этих условиях.

– Патрик, ты даешь частные уроки? По ночам?

– Нет. – Обычно больше он ничего не говорил, голос его был тверд и холоден, серо-зеленые глаза наполнялись презрением. Однако эта женщина была не так настойчива, как остальные, поэтому он добавил: – Извините. Я правда не могу.

– О! У тебя кто-то есть?

– Да.

Он наблюдал за тем, как изменилось ее лицо, когда она услышала его ложь. Оно чуть смягчилось, она явно немного завидовала сопернице, но восторгалась им.

– И ты верен ей?

– Да.

Это не было полной ложью. Патрик знал, что если он полюбит когда-то по-настоящему, то будет верен своей избраннице.

Так он узнал, что эти женщины ценили верность. Они домогались его, но замужние делали это потому, что сами были отвергнуты своими мужьями, а незамужние мечтали о любви. Патрик сказал, что у него есть любимая женщина, которой он верен, и они оставили его в покое. Так он сумел выжить среди богатых и влиятельных. И не только выжить, но и обрести мир и покой…

Мир и покой… Среди людей, которых он ненавидел. Так странно обрести мир и покой именно здесь.

Патрик смотрел вперед, на белую полоску пляжа, и наслаждался силой своего огромного черного скакуна, буквально летящего над землей. Через мгновение он пустит коня в погоню за заходящим солнцем, но сначала постарается запечатлеть в голове красоту увиденного пейзажа. Для того чтобы вечером, вернувшись домой, взяться за картину, на которой он изобразит море, небо и полосу песчаного пляжа.

Каждый раз, когда представлялась возможность, Патрик приходил сюда, чтобы полюбоваться идиллической картиной и сказать до свидания солнцу. Хозяева поместий располагали такими огромными земельными угодьями, что им было недосуг добраться до края своих владений. Проезжая верхом по дорожкам, связывающим поместья с клубом, Патрик нашел немало заброшенных дивных уголков. Он видел и живописные скалы, и цветущие луга, и все эти места стали его собственными укрытиями.

Однако в тот день он был не один. Патрик сделал это удивительное открытие, проскакав от пустующего коттеджа примерно милю в сторону скал. На оконечности полуострова стояла женщина.

Полуостров. Немало вечеров Патрик провел, любуясь изменениями на этой узкой полосе песка. Ее размеры, очертания, да и вообще существование, зависели от волн и прилива. Во время отлива белоснежная запятая выделялась на сапфировой поверхности моря. Но когда вода начинала подниматься, оставался виден лишь самый краешек полуострова, а во время полнолуния волны прилива поглощали весь крохотный участок земли.

Полуостров мог исчезнуть под водой быстро, как заходящее солнце прячется за горизонт. Полоску белого песка заливало водой до тех пор, пока она вся не исчезала под бирюзовыми волнами.

Прилив уже начался, а незнакомая Патрику женщина, видимо, ничего не замечала, поглощенная созерцанием заката и океана. Патрик пустил коня прямо по потоку воды, начавшему затоплять прибрежную часть полуострова. Воды было еще немного, к тому же, возможно, прилив будет не слишком высоким, но женщину надо было предупредить о грозящей опасности.

– Здравствуйте! – крикнул, приблизившись к ней, Патрик.

Кейси не слышала, как он подъехал. Стук копыт заглушался мягким песком и шумом прибоя. Однако звук мужского голоса оторвал Кейси от размышлений. Должно быть, это Джеффри или Эдмунд, решила она. Но кто бы из них ни появился здесь, он наверняка будет улыбаться извиняющейся улыбкой, потому что ей было обещано полное уединение.