Вечные вопросы - Игорь Аскерович Чесебиев

найти такую точку на оси абсцисс (количество товаров), что уровни полезности товаров в этой точке будут соответствовать трудовым затратам на производство этого количества товаров. Такой точки нет только если полезность одного товара настолько выше полезности второго, что нет смысла производить второй пока полностью не удовлетворена потребность в первом.

У денег при социализме, по мнению ТБ, “существенно иная природа” и поэтому иные функции, чем при капитализме. Деньги утратят функцию товара, всеобщего эквивалента для обмена, а будут служить лишь единицей измерения ценности товаров. В 1917 году еще существовал золотой стандарт, подразумевавший, что бумажные деньги должны свободно обмениваться на золото, являясь просто символом для золота. Уже в те времена необходимость привязки к золоту вызывала существенные трудности в экономике (например, нехватка золота ограничивала количество денег в экономике), так что возникла потребность отказаться от золотого стандарта. Лучшего эквивалента никто предложить не мог, поэтому возникала идея просто отказаться от воззрения на деньги как на символ какого-то количества товаров. На наш взгляд, это воззрение, являющееся в наше время весьма популярным, непродуктивно, ведет к образованию необеспеченных ничем денег, повышает вероятность финансовых кризисов (и в большинстве случаев служит их причиной), усложняет и запутывает понимание процессов, происходящих в экономике. Еще Адам Смит предлагал считать всеобщим эквивалентом обмена пшеницу или другие злаки, а деньги в этом случае могли бы служить знаком, который бы означал право на получение какого-то количества пшеницы. Развивая эту идею, можно было бы предложить набор обязательных товаров, входящих в определенной пропорции в потребительскую корзину (с учетом биологической потребности в них), а денежную единицу считать эквивалентом определенного количества таких “корзинок”. При этом, очевидно, устанавливая такой эквивалент, государство фиксирует цены на эти социально значимые товары.

Сами же идеи необеспеченных никаким товаром денег и развития безналичных расчетов, которые ТБ считал атрибутами социалистической экономики, в наше время господствуют во вполне себе капиталистических экономиках (или т. н.”смешанной экономике”, так как современная капиталистическая экономика — это не экономика Англии времен Адама Смита).

Если верить ТБ, общество переходит от одной социально-экономической формации к другой, когда вторая начинает обеспечивать большую производительность. Посему, переход к социализму обусловливается тем, что он позволяет достичь большей производительности, чем капитализм. На самом деле, это не так или не всегда так в случае перехода от капитализма к социализму, но это не отменяет вопроса: какие экономические преимущества дает социализм и дает ли он их вообще.

Во-первых, капитализм децентрализован, поэтому с одной стороны не позволяет где-то достигать экономии на масштабах производства, а где-то усилия, которые могли бы идти на повышение производительности, приходится тратить на конкуренцию. Во-вторых, капитализм предполагает наличие прибавочной стоимости — то есть часть средств вместо того, чтобы вкладываться в производство, извлекается из него, но хуже того, прибавочная стоимость ведет к эксплуатации рабочих, рабочие являются не целью производства, а средствами, осознание этого ведет к ленности рабочих, не говоря уже о их, если можно так выразиться, повышенном износе. Человек, избавленный от необходимости день и ночь трудиться на нелюбимой работе, имеющий досуг и достаточно средств для отдыха и саморазвития, за 5–6 часов сделает больше. чем рабочий на капиталистическом производстве за 12. В капиталистическом производстве работник — это издержка производства, которую можно сократить. уменьшив ему зарплату или заменив его машиной. Посему рабочие на таком производстве становятся врагами технического прогресса — он лишает их работы и средств к существованию. Технический прогресс при социализме — средство сократить рабочий день рабочему, оставив ему возможности для досуга или другой деятельности на его выбор.

Построение социализма, по мнению ТБ, возможно только тогда, когда переход к нему может обеспечить рост производительности, то есть там, где есть высоко развитое капиталистическое производство, которого на момент написанию книги (в 1917 году) в России не было. Кроме того, должен вырасти и образовательный уровень и уровень сознательности простых людей до той условной отметки, которой на тот момент достигнуто не было. ТБ очевидно отрицает тезис о необходимости диктатуры пролетариата, то есть периода, когда социалистические институты создаются в стране под вооруженным контролем трудящихся: иначе при капитализме этим структурам просто не дадут возникнуть. ТБ вскоре после написания книги умер и не мог наблюдать, как развивались события в России, не мог знать, что именно диктатура пролетариата привела страну к индустриализации, а затем к действительному построению социализма.

Карл Маркс

Зрелого уровня учение о социализме достигло у Маркса. Взяв за основу представление о том, что стоимость — это воплощение затрат человеческого труда (что было открыто еще до Адама Смита Уильямом Петти), Маркс последовательно доказал, что количество труда является выражением стоимости товара не только на ранних стадиях развития человеческого общества (как полагал Адам Смит), но и в современном ему обществе капиталистическом. При этом доход капиталиста — это не что иное, как часть стоимости, украденной у трудящихся, то есть недоплаченной им за их труд.

Маркс также вскрыл механизмы, посредством которых буржуазные “экономисты” пытаются скрыть факт эксплуатации, создавая представление о том, что часть стоимости создается не трудом, а самим капиталом (то есть фактом владения средствами производства — зданиями, станками, материалами).

Как обменивали люди необходимые им вещи до появления денег? Они меняли их пропорционально затраченному времени. Если второй участник обмена просил за шкуру например, зерна, большее во временном выражении труда, чем это зерно того требовало, я просто мог пойти и потратить это время на производство или поиск зерна, а не соглашаться на обмен. Все люди были универсалами, практически одинаково искусными во всех нехитрых навыках первобытного человека. Разница между их навыками была несущественна для жизни.

С появлением разделения труда, но до появления товарного производства, труд как оценка стоимости не потерял своего значения. Другого эквивалента не было исторически и ему неоткуда было возникнуть.

Потом появилось золото, редкий товар, требующий больших затрат времени на свои поиски, добычу и т. д., и не утрачивающий своих потребительских свойств со временем. Он стал деньгами. Но его стоимость опять же была выражением трудозатрат.

В своем “Капитале” Маркс шаг за шагом показывает, что на каждом этапе развития истинная стоимость товара оставалась выражением трудовых затрат. И на современном ему капиталистическом этапе, этапе крупного машинного производства, стоимость оставалась выражением трудовых затрат и остается таковой доныне. Современная буржуазная наука отрицает трудовую теорию стоимости. Она пытается заменить описанием закономерностей обмена, зачастую закономерностей на кратковременном историческом участке, ответ на вопрос, что есть стоимость. А стоимость, как при Марксе,