Руки, полные бури - Мэй

запахом пыли и высыхающих акаций. Во флюоресцентных лампах по сторонам кровати отразились на миг далекие оазисы.

Анубис качнул головой, крепко сдерживая собственную силу:

– Мертвецы сегодня слишком громкие.

Убирать пустыню Сет не стал, и, хотя продолжения он не ждал, Анубис неожиданно сказал:

– Они такие… липкие. Не могу их утихомирить.

– Не слушают?

– Я же проводник. Может, мертвецы всегда смогут говорить через меня. Никак не пойму, как не обращать внимания.

Раздался звонок, и Сет поднялся на ноги:

– Похоже, заказанная еда приехала. Даже мертвецы не помешают хорошему обеду.

Анубис улыбнулся и последовал за Сетом, но в гостиной они быстро поняли, что приехала вовсе не еда. Растерянная Нефтида стояла рядом с креслом и цеплялась за него руками как за единственное спасение, твёрдую почву посреди бушующего моря. Око бури.

Нефтида что-то говорила Амону, и он устало кивнул:

– Я знаю, Неф. Но было погано.

Хмурящийся Гадес и Персефона стояли в стороне. Взгляд Нефтиды первым делом прошёлся по Анубису, потом остановился на Сете. И с этого момента не отрывался.

Он знал, что в этом мире не так уж много существ, мнение которых его действительно интересует. И единицы тех, с чьим мнением он стал бы считаться. Для Нефтиды таким богом оставался сам Сет. Может, ещё Анубис, но с ним отношения были другими, он мог понять мать, как практически любого в этом мире.

Сет смутно понимал богов и людей. Он не был ни податливой водой, ни мягким звёздным светом. Он – хаос и буря, битва и воин, кровь и боль на острие клинка. Он не умел понимать, не видел смысла прощать и сдерживать ярость.

Но все меняются за тысячи лет.

И Сет научился.

Его сила взметнулась резко, непроизвольно, но не на тех, кто сидел в комнате, а отгораживая их от окружающего мира. Словно защиты на квартире мало. Песчинки зацарапали руки, когда Сет подошёл к Нефтиде и негромко, хрипло спросил:

– Что он пообещал?

Она дрогнула, но не отвела взгляд. В этот момент Сет хорошо ощущал Нефтиду, её страх, её смятение. Она смотрела на него:

– Избавить тебя от яда. Научить Инпу владеть силой.

Сет догадывался о чём-то таком. Понимал, что единственное могло заставить Нефтиду принять любую сделку. Он один знал, как она прижималась к нему ночами и шептала, что боится за сына, боится, что Анубис – продолжение Дуата, а вовсе не его владыка, как мертвецы могут забрать его себе. А потом она вытирала кровь, которой захлебывался Сет, и он без лишних слов понимал, как она боится за него.

Браслеты на руках Нефтиды дрогнули лёгким перезвоном.

– Ты сможешь меня когда-нибудь простить?

Их связь насчитывала тысячи лет и была куда глубже многих других. Они повенчаны песком и звёздной пылью, ночными цветами и бурей среди безжизненных чёрных камней пустыни.

– Да, – честно сказал Сет. – Что бы ты ни сделала, я верю тебе.

Помолчав, он добавил, позволяя силе пустыни наконец-то стихнуть:

– А ты себя простишь?

Ответить Нефтида не успела. В несколько шагов Гадес преодолел расстояние между ними, и за ним шлейфом тянулась мощь Подземного мира:

– Где мой брат? Где Зевс?

– Не знаю, – Нефтида опустила глаза, – его забрал Кронос.

– Ты хоть представляешь, что он может сделать?

Сет почувствовал, как тёмная грозная сила Гадеса потихоньку закипает.

– Успокойтесь!

Но Гадес не отреагировал на пустыню Сета, слишком к ней привык. Король Подземного мира и старший брат Зевса мрачно смотрел на Нефтиду, и запах благовоний легко растворился в сладковатом аромате тлена.

– Эй, прекратите! – неожиданно вмешался Анубис. Сет знал, как тот не хотел сегодня выпускать силу, но присутствующих словно окутало бинтами для мумифицирования. – Мы найдём Зевса. Но сначала поедим. Там что, пробки? Где наша еда?

Персефона неслышно подошла к Гадесу, что-то шепнула ему, и его сила наконец-то опала. Анубис, продолжая что-то говорить, уселся рядом с ошарашенным Амоном.

Всё стихло, но Сет и себя ощущал выжатым, будто силы направляли против него. Яд внутри бурлил, но Сет не хотел, чтобы кто-то видел его слабость. Он тихо вышел, направляясь на кухню, и уселся прямо на пол, пережидая, пока прекратит отчаянно кружиться голова.

Он ненавидел это. И в некоторые моменты думал, уж лучше бы Оружие Трёх Богов его прикончило, нежели заставило пить зелья и медленно умирать.

– Сет?

Гадес появился бесшумно и опустился рядом, протягивая платок. Сет с раздражением вытер им сочившуюся из носа кровь. Ощущая, как она же клокочет где-то в горле.

Он всегда нёс кровь, а теперь по иронии судьбы истекал ею сам.

– Не заставляй меня выбирать между вами, – глухо сказал Сет.

– Не буду. Извини.

– Если я хоть немного знаю Неф, у неё есть направление или кровь Зевса, хоть что-то, по чему мы сможем его отыскать. Она богиня в том числе сокрытого, не забывай.

– Да. Ты прав.

Прищурившись, Сет посмотрел на спокойного Гадеса:

– Что это ты стал таким сговорчивым?

– Сеф вовремя напомнила, что будь я на месте Нефтиды, то мог бы поступить так же.

Сет хмыкнул в ответ, но не ответил: его скрутило кашлем, и кровь, отравленная ядом, снова хлынула, пропитывая платок.

Сет почти повис на руках Гадеса, пока не смог снова вздохнуть и отдышаться. Прислонился к кухонной тумбе, чувствуя затылком прохладу. Прикрыл глаза, слыша, как Гадес поднимается, включает воду. В руки ткнулось влажное полотенце, и Сет благодарно кивнул, вытирая лицо.

Иногда по утрам у него не хватало сил встать с постели, и он делал это на чистом упрямстве.

– Думаешь, Кронос может сделать то, что пообещал? – спросил Гадес через некоторое время.

– Ты меня спрашиваешь? Он твой отец. И титан. Если пообещал, значит, верит, что может. Или собирается выполнить свою часть сделки, но в итоге всё обернётся кошмаром. Я бы не стал рассчитывать.

Гадес кивнул:

– Не знаю, как он может исполнить обещание насчёт яда. Анубиса скорее убьёт, чем научит чему-то. Но если тот не пойдёт к Кроносу сам, формально не нарушит сделки. Кронос наверняка на это и рассчитывает.

Сет кивнул.

– Ты слишком многословен, Аид. Я тебя понял. – Сет помолчал немного. – Вот ещё что… не отправляй за Зевсом Инпу.

Гадес показал своё недоумение слегка приподнятыми бровями.

– Он устал, – пояснил Сет. – Ему пришлось то богов убивать, то Персефону и Неф вдвоём вытаскивать. Он, конечно, этого не покажет, но устал. И мертвецы по-прежнему лезут к нему.

Гадес задумался:

– Конечно. Найдём способ. Наверное, надо с Неф поговорить…

Они одновременно услышали торопливые шаги, одинаково напряглись и почти синхронно посмотрели в сторону вошедшей на кухню Персефоны:

– С Анубисом что-то не так.

Он сидел на том же диване, как и помнил Сет, но казался отстранённым, не реагирующим на то, что происходило вокруг. Остекленевший взгляд уставился куда-то в пустоту, а зрачок невероятно расширился.

– Инпу? Инпу! Что случилось?

Амон в растерянности смотрел на Сета:

– Ничего. Мы сидели, разговаривали, а потом он замолчал и перестал отвечать.

– Набери ванну.

– Что?

– Ванну, что здесь непонятного? Прохладную.

Если не работают слова и Анубис слышит только мертвецов, может сработать вода, особенно с перепадом температур.

Земля Кемета когда-то зависела от разливов Нила. От спокойных вод великой реки, которая несла плодородный ил и жизнь. Все египетские боги так или иначе связаны с водой, она отзывается где-то в глубине их костей.

Но даже в ванне, куда решительно опустил Анубиса Сет, тот реагировал на воду безучастно. Губы его побелели, как будто он сам становился мертвецом, а зрачки заполнили радужку, сделав глаза совсем чёрными.

Сет прикрыл глаза. Он не очень понимал, что делает, но не колеблясь швырнул собственную сущность вслед за Анубисом. Ощутил вокруг сдавливающую землю, липкие, склизкие пальцы, скользившие по его телу, по напряжённым мускулам рук, по торсу. Мертвецов, нашёптывающих что-то в уши сотней языков, которых он не знал.

Сет хотел зажмуриться, стряхнуть с себя призраков, но не позволял себе.

Он шёл вперёд, как бы сложно ни давались шаги. Он разрывал мягкую, влажную землю, пахнущую червями. Стиснутый в одиночестве могилы, он пробирался вперёд, пока не ощутил тёплую