Самый любимый - Кэрол Мортимер

Лара терялась в догадках, что побудило Джордана выступить против отца. Она не кривила душой, когда утверждала, что Джордан не станет делать этого из простого желания досадить ей, — в вопросах бизнеса он всегда был абсолютно беспристрастен. Возможно, он действительно считал ошибочным приобретать сейчас новые отели за границей и продавать местные. Однако, так же как и ее отец, Лара не понимала, почему он не высказал своего мнения вчера вечером, когда они подробно обсуждали все эти вопросы.

— Папа, но у него же есть и собственный бизнес, — сказала она, успокаивая отца. — Участие в делах «Шофилд хотэлз» является для него второстепенным делом.

— Да, я знаю. И мне… — Он устало вздохнул, прерывая себя на полуслове. — Мне вообще не следовало беспокоить тебя по этому поводу — это ведь бизнес, а не какой-то вопрос, который можно обсудить за чаем.

— Вот видишь, а ты отказался от чая, — напомнила Лара с улыбкой.

— А я передумал, — печально улыбнулся в ответ мистер Шофилд. — От всех этих переживаний у меня во рту пересохло, — добавил он, успокаиваясь. — Ну, ничего, я уверен, что на следующем собрании через две недели все уладится. Не нужно думать об этом, котенок.

Чувствуя, что отец жалеет о начале этого разговора, Лара не стала дальше развивать тему, хотя и понимала, что ей еще придется подумать над всем этим.

Когда через час мистер Шофилд собрался уходить, он сам уже, казалось, забыл о возникшей проблеме — но так лишь казалось, и Лара хорошо понимала это. Вот уже много лет фирма «Шофилд хотэлз» была главным делом его жизни, — а после гибели Марион стала чем-то даже более важным — и он не мог спокойно относиться к тому, что внезапно лишился возможности управлять ею. Теперь Лара начала понимать, какими могут быть последствия передачи ею акций фирмы в руки Джордана.

Она уже привыкла к тому, что Джордан не приходит домой раньше половины седьмого, а в этот день — принимая во внимание его участие в собрании акционеров и его собственный напряженный график работы — его следовало ожидать еще позднее.

Выражение лица Джордана, когда он, наконец, появился, отбило у нее всякую охоту задавать какие-либо вопросы. Он влетел как вихрь и, снимая на ходу пиджак, устремился в спальню. Когда она вошла туда вслед за ним, он уже снимал рубашку, обнажая загорелую мускулистую грудь.

Вот уже несколько недель лишенная его близости, Лара не могла оторвать от него глаз — нее вдруг перехватило дыхание, беспокойно забилось сердце, а на щеках появился неяркий румянец. Она судорожно вздохнула, и когда Джордан поднял голову и перехватил ее пристальный, выразительный взгляд насмешливо улыбаясь, он холодно посмотрел на нее.

— Можно не торопиться, — сказала она негромко чуть дрожащим голосом, стараясь скрыть возникшую неловкость. — Ужин будет готов только через полчаса.

Бросив рубашку на кровать, Джордан распахнул дверцы платяного шкафа, от чего его мощные мышцы пришли в движение.

— Я не буду сегодня ужинать дома, — проговорил он озабоченно, доставая из шкафа коричневую шелковую рубашку, коричневые брюки и пиджак кремового цвета. — Ты не знаешь, где моя коричневая бархатная бабочка? — Он повернулся к ней с выражением беспокойства на лице.

— Вот она. — Лара наклонилась вперед и взяла эту бабочку с привычного места в шкафу. Затем она удивленно посмотрела на Джордана. — Ты куда-то идешь?

Он взглянул на нее с раздражением.

— Раз я сказал, что не собираюсь ужинать дома, вполне естественно будет предположить именно это, — сказал он насмешливо.

Лара заставила себя не реагировать на эту ироничную манеру Джордана разговаривать с ней — за прошедшее после свадьбы время она уже научилась скрывать многие свои эмоции.

— Деловая встреча?

— Именно. — Он направился в ванную комнату и открыл шкафчик, где хранились его бритвенные принадлежности.

Говоря это, он, вероятно, улыбнулся про себя, а может быть даже пожалел в глубине души. Как бы там ни было, Ларе стало ясно, что в этот вечер ему предстоит вовсе не деловая встреча. В какой-то момент она еще боролась с искушением удовлетвориться его ответом и не пытаться узнать правду, которая может лишь причинить ей новую боль. Однако, спасая чувство собственного достоинства, в ней проснулась вдруг прежняя непокорная Лара Шофилд, не признающая компромиссов.

— Кто она, Джордан? — спросила Лара холодно.

На мгновение его глаза замерли, а затем сердито взглянули на нее в зеркало. После этого он спокойно и неторопливо продолжил свое бритье.

— Она? — удивился Джордан. — Разве я говорил, что со мной будет ужинать какая-то она?

Лара глубоко вздохнула, стараясь сдержаться.

— Тебе и не нужно было этого говорить. Так кто же она?

Он пожал плечами.

— Ты все равно не знаешь.

После этого негромкого признания Джордана в том, что он идет на свидание с другой женщиной, Лара с трудом перевела дух, словно от сильного удара.

— Так, значит, это не деловая встреча? — с трудом произнесла она.

Вместо ответа Джордан вернулся в спальню, сбрасывая остальную одежду и нисколько не стесняясь своего обнаженного тела.

— Джордан… — вырвалось вдруг у Лары, которую, помимо ее воли, притягивала его мужская красота. Она по-прежнему стремилась к нему и по-прежнему горела желанием!

Он холодно окинул ее взглядом, не пропустив ни красивых темных волос, ни соблазнительно облегающего тело светло-серого платья, ни высокой груди под тонкой материей, ни плавной линии бедер. Затем его лицо приобрело скучающее выражение, и он надел свой черный халат.

— А почему бы тебе самой не пойти куда-нибудь? — спросил он. — Я уверен, некоторые из твоих старых приятелей были бы рады снова встретиться с тобой.

За все время после свадьбы они никуда не ходили вместе, да и в этот раз Джордан впервые собрался отправиться куда-то вечером.

— Тебе легче будет завести роман, если ты будешь знать, что и я делаю то же самое? — спросила она язвительно.

Джордан посмотрел на нее с жалостью.

— Лара, если я захочу завести роман, я так и сделаю, — сказал он насмешливо. — Для этого мне не понадобится от тебя какое-то особое разрешение. Разве ты забыла, что во время нашего медового месяца ты обещала не быть для меня обузой? — добавил он со значением.

После того, как ей в течение трех недель приходилось контролировать свои эмоции, Лара уже не могла больше сдерживаться.

— «Нашего медового месяца»? — повторила она презрительно. — Ты называешь это… это недоразумение медовым месяцем?

Его брови поднялись, и он заговорил с холодным высокомерием:

— Если тебя не устраивает наш брак, Лара, ты знаешь, где находится дверь.

Ее возмущение угасло так же быстро, как и вспыхнуло, а в серых глазах отразилась боль.