Восход - Виктория Хислоп
Шрифт:
Интервал:
– Можно я побуду немного с тобой?
– Агапи му, нехорошо, если заметят, что ты здесь.
– Думаю, сегодня никто ничего не заметит, – настаивала она.
– И все равно лучше не рисковать. – Маркос погладил ее руку так, что она перестала сомневаться, что любима.
Он проводил ее до дверей и выпустил наружу. Афродити было больно оттого, что ее обнимают и в то же время отталкивают.
Ключ повернулся в замке, и, казалось, все в мире перестало ее волновать. Афродити ехала домой словно во сне, даже не заметив, что на перекрестке чуть не врезалась в другую машину.
Так она добралась до дома и поднялась в квартиру. Не зная, чем себя занять, позвонила матери.
– Афродити, я не могу до тебя дозвониться! Что там у вас творится?
– Все в порядке, мама, – попыталась успокоить ее Афродити. – Небольшая паника. В выпусках новостей наверняка все выглядит гораздо серьезнее.
– Какой ужас! Бедный архиепископ Макариос!
Артемис Маркидес по-прежнему считала Макариоса своим духовным пастырем, и ее больше всего беспокоило то, что его сместили с должности.
– Если все пойдет еще хуже, приезжай в Англию, – сказала она. – Места хватит всем, ты же знаешь.
– До этого не дойдет, – заверила ее Афродити. Уехать с Кипра и жить с матерью – это последнее, что она сделала бы. – Строительство нашего нового отеля завершается, – добавила она, – и Саввас не собирается останавливаться!
– Не пропадай, милая. Мне важно знать, что ты в безопасности.
– Конечно, мама, – пообещала Афродити.
На следующее утро предрассветную тишину над Кипром прорезал рев моторов турецких самолетов.
Маркос, Мария, Паникос и родители столпились вокруг радиоприемника в квартире на первом этаже. Они слушали новости, передаваемые «Сай-би-си».
Турки требовали восстановления конституционного порядка. Они беспокоились за безопасность турок-киприотов и боялись неминуемого объявления энозиса участниками переворота. Их ультиматум остался без ответа, поэтому тысячи турецких десантников приземлились на севере острова. Кирения, находящаяся всего в сорока милях от Фамагусты, подверглась бомбардировке. Худшие опасения семьи сбылись.
– Панагия му[27], – шептала Ирини, склонив голову, как во время молитвы.
Мария, сидевшая рядом, взяла ее за руку.
– Не волнуйся, мама, – сказала она ласково. – Придут греки и спасут нас.
– Ты так думаешь? – спросила Ирини, сразу повеселев.
– Конечно!
Ее маленький сын топал вокруг стола, не обращая ни на кого внимания.
Ирини Георгиу взглянула на Маркоса. Он знал, что она думает о Христосе.
– Уверен, он скоро будет с нами, – сказал он.
– Не могу этого слышать! – не выдержал Василис Георгиу и ринулся к двери. – Почему Макариос не договорился с турками?! Разве они не хотят того же? Они могли бы скинуть этого Сампсона вместе! А теперь видите, что происходит!
Он разговаривал сам с собой. Все были с ним согласны, но что они могли сделать? Даже Маркос понимал, что слова бесполезны. Голос диктора в воцарившейся тишине звучал громче. Всех годных к военной службе мужчин призывали встать на защиту Кипра.
Маркос и Паникос переглянулись.
– Придется идти, – сказал Маркос. – Я поведу машину.
– Панагия му! – Ирини в ужасе перекрестилась. – Только не вы! Пожалуйста, только не вы!
Голос по радио повторил инструкции. Медлить было нельзя.
Паникос обнял Марию, которая с трудом сдерживала слезы. Он погладил ее округлившийся живот.
– Не волнуйся, мама, – сказал Маркос. – Они увидят, что из нас никудышные бойцы.
Он был уверен: Саввас Папакоста найдет способ освободить от воинской повинности себя и своего первого помощника. Что касается Паникоса, он был не в той физической форме, чтобы защищать страну.
После их ухода Василис, зная, что не годен к военной службе, отправился в кафенион, где около часа спорил с друзьями. А вернувшись, забылся сном, что помогло ему избавиться от гнева и излишков зивании.
В доме Ёзканов было меньше возмущения, но столько же страха. Турки-киприоты знали, что последние события делают их уязвимыми. Они боялись возмездия и знали, что станут его жертвами.
Многие молодые люди вступали в ряды ТМТ, чтобы защитить свои общины, и Эмин Ёзкан умоляла сына остаться дома.
– Какой в этом толк? – повторяла она. – Ты не знаешь, как оружие в руках держать!
Али не отвечал. Мать ничего не знала: он мог разобрать и собрать полуавтоматический пистолет за три минуты. Столько деревень нуждалось в вооруженной защите! Он не мог сидеть сложа руки и слушать новости по радио, ему не терпелось пустить в ход оружие.
Ночью, когда все пытались уснуть, он шепотом сообщил Хусейну, с которым жил в одной комнате, что уходит.
– Не вздумай меня останавливать, – предупредил он, и старший брат понял, что бессилен что-либо сделать. Мехмет крепко спал в своей кроватке, когда Али неслышно выскользнул из комнаты и вышел из дому.
Уже стало известно, что Национальная гвардия атаковала турецкие деревни и кварталы по всему острову. Турецкие силы уступали в численности, и такие юноши, как Али, могли сыграть важную роль.
В тот день улицы Фамагусты опустели – все сидели по домам, не отрываясь от радиоприемников. Каждый час приносил известия о новых событиях.
Ирини и Мария со страхом слушали репортажи о военных столкновениях, молясь за Маркоса и Паникоса. Кипрские корабли, посланные из Кирении навстречу турецкой флотилии, были потоплены массированной атакой турецких войск с воздуха и с моря. Силы греков-киприотов не смогли остановить турецкий десант, и кипрские танки и бронетранспортеры были уничтожены. Бои разгорелись в горах за городом.
Около полудня Ирини и Мария услышали, как хлопнула дверь автомобиля. Вошел Маркос, за ним Паникос. Женщины бросились их обнимать.
– Сущий хаос, – сообщил Паникос. – Ни оружия, ни плана. Полная неразбериха. Сказали, что мы можем идти по домам.
– Так кто же нас защищает? – мрачно поинтересовался Василис. – Если турки замкнут кольцо между побережьем и Никосией, все будет кончено.
– Не сомневаюсь, вмешается ООН, – заверил его Маркос. – Самое главное, чтобы ООН не встала ни на одну сторону…
– Тогда получится, что ООН осуждает действия обеих сторон. – Паникос сжал жену в объятиях с таким видом, словно собирался ее никогда не отпускать.
Мария не скрывала радости, что муж и брат вернулись.
Совет безопасности ООН потребовал немедленного отвода всех иностранных войск, за исключением тех, которые находились на Кипре в соответствии с международными договорами, и однозначно осудил греческий переворот, который усугубил кризис, а также Турцию за использование военной силы.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!