Четвертый муж - бесплатно! - Маргарита Южина

– А свадьба нам на кой? Или ты хочешь, чтобы мой папа тебе «горько» кричал? То есть вот так ты ему хочешь демонстративно плюнуть в лицо, да?

Маринка смутилась:

– Ну о чем ты думаешь?! Я уже и забыла про твоего папу! Чего мы здесь стоим, пойдем в дом.

– Зачем это – в дом? Охмурять меня не надо, я добровольно на свадьбу решился. Ты меня вези с ребенком знакомиться, чего я у тебя не видел? С понедельника усыновлением заниматься начну... Кто у нас – девочка, мальчик? Выбрала уже дитенка-то?

– Девочка... – разулыбалась Маринка. – Ангелинка. Семь месяцев.

– Значит, Лина.

– Геля, – поправила Маринка.

– Не спорь со мной, я отец, мне лучше знать, – рыкнул Ирбис и, не оглядываясь, пошел к машине.

Маринка заторопилась следом.

Они приехали на Радужный проспект, и Маринка тут же принялась трещать:

– Валя! Валентина! Где Ангелинка? Кстати, познакомься, это мой будущий супруг, завтра расписываемся. Вот, с дочкой познакомить пришла.

Валентина поднесла ребенка к будущему отцу:

– Вот они мы.

Девочка смотрела на чужого дядю широко распахнутыми глазами и плакать не собиралась.

– Надо же... не боится чужих, – удивился Александр. – Она ко мне и на руки пойдет?

– Пойдет, – кивнула Валентина. – Эти детки не боятся чужих... потому что у них своих нет.

Александр осторожно взял девочку на руки и некоторое время просто не знал, что делать дальше.

– Валя! Мы пойдем погуляем, – сообщила Маринка. – Саша, дай мне Гелю, я ее одену.

– А где ее одевать? – повернулся к нянечке Александр. – Я сам одену.

– Ну ты же не знаешь как! – уже нервничала Маринка.

– А мне скажут.

Он все же одел девочку сам и даже неплохо справился.

– Узнай размеры, – бросил он Маринке через плечо. – Надо Лине нормальную курточку купить. И штанишки. А то ведь с ума сойдешь, пока в этот комбинезон ребенка втряхнешь. Ей в нем и ходить неудобно.

– Она еще не ходит, – сообщила Маринка.

– В этом скафандре она никогда и не пойдет! Просто ноги не сдвинет... Пойдем, Лина... где тут у вас гуляют?

Маринка смотрела на этого неприветливого Ирбиса и не переставала удивляться. Чего это он вцепился в ее Гелю? Еще и Линой ее постоянно зовет! И говорит ей что-то! Можно подумать, он знает, о чем можно говорить с ребенком!

На улице Маринка бегала вокруг высоченного Александра, точно Моська возле слона, и постоянно просила:

– Александр... Саша, дай мне ребенка! Ты уже устал. Я вижу!.. Она на скамейку не хочет, ты что – не видишь? Да Александр же! Дай ребенка!!! Ты с ней не умеешь!

– Веди себя прилично! – рыкнул Ирбис. – На тебя ребенок смотрит.

Он все же передал девочку Маринке, и та успокоилась. А Марина почти забыла, что они с Ангелинкой не одни – она уже рассказывала ей последние новости.

– Ты ей лучше стишки расскажи, чего ты ей все про свадьбу какую-то талдычишь? – поучал Ирбис. Но Маринка на него теперь внимания не обращала: да пусть что хочет говорит, главное – они с Ангелинкой совсем скоро будут вместе!

Обратно они ехали молча. Маринка боялась сказать лишнее слово – вдруг Ирбис-младший раздумает жениться, и тогда девочку могут отдать другим. А Александр... кто знает, о чем он там себе думал?

– Завтра в одиннадцать, – напомнил он, когда Марина уже выходила из салона.

Та лишь торопливо кивнула.

В этот день Маринка на работу пришла сказочно красивой. Правда, с опозданием на целый час – мастер Ирина никак не могла справиться с прической, но опоздания никто не заметил. Как и... Маринкиной неотразимости. Потому что ни Филиппова, ни Кристины на месте просто не было.

– А где это наше начальство? – спросила Маринка у бухгалтерши.

– Так Игорь Андреич меня еще вчера предупредил, что их сегодня не будет. Мариночка Ивановна, ну они ж к свадьбе готовятся! Вы не знали?

– В первый раз слышу... – процедила Маринка.

Ну и чего б этой Криське вчера и Маринку не предупредить? Она б тоже на работу не вышла. У нее, может быть, тоже свадьба!

Зато снова прилепился Сантимов:

– Мариночка, я уже переговорил со своей мамой – она согласна! – торжественно обрадовал он начальницу. – Можем подавать заявление!

– Подавай, Сантимов, подавай... – кивнула Маринка. – А за «Мариночку» – штраф тебе, пока одну тысячу рублей. Чтоб не забывался. И еще – где у тебя макеты? Еще позавчера просили сделать? Готовы?

– Макеты? – удивился Сантимов. Меньше всего он сейчас помнил о какой-то работе. Настолько весь офис был пропитан свадебной эйфорией, что говорить о каких-то макетах и вовсе было кощунством! – Ну... наверное, готовы...

– Вот и принеси мне, прямо сейчас...

После эдакого не романтического разговора господин Сантимов больше не появлялся.

А может быть, приходил позже, но Маринка его уже не видела – в половине одиннадцатого она уже вышла из кабинета и поехала, что называется, замуж!

Ирбис уже был на месте.

– Паспорт взяла? – сосредоточенно нахмурил он брови. – Давай скорее, сейчас пара зайдет, мы перед ними успеем.

Еще ни разу Маринка не расписывалась в таком темпе.

Не обращая никакого внимания на невесту, жених заскочил в зал и сразу же протянул документы регистратору.

– Ларочка, ты там нам шлепни что полагается... штамп или что?

– Саш, штампы не я шлепаю... – развела руками сотрудница загса. – Вам поздравления читать?

– Да я сам тебе могу прочитать... – отмахнулся Александр. – Ты там нам сделай, чтобы все по-правильному, да мы побежали...

– Может быть, ребята вам хоть марш сыграют, – пыталась хоть как-то украсить этот день Ларочка.

– Не люблю я этих маршей... пиши лучше, – наседал Ирбис.

– Давайте я провожу вас в другой кабинет, там все и оформят, – заторопилась Ларочка, – а у меня в зале только торжественные регистрации.

Александр согласился, потянул за собой Марину – и они оказались в довольно непраздничном кабинетике.

– Спасибо, Ларочка! – крикнул вслед упорхнувшей фее бракосочетаний Александр.

Маринка стояла в сторонке, глядя, как сотрудница загса расписывает ее дальнейшую судьбу. Правда, в какой-то амбарной книге все же поставила свою роспись.

Через несколько минут Александр уже шутливо заглядывал в двери зала торжеств:

– Ларочка! Благодарствую! В следующий раз – только на тебе!

– Да иди уже! – усмехнулась Ларочка, приглашая в зал очередную пару. – Знаю я тебя, ветреника. И как только твоя невеста за тебя выйти отважилась?