Четвертый муж - бесплатно! - Маргарита Южина

– А им, молодым, всегда некогда, – ворчал Леонид Владимирович. – Им эти ваши свадьбы... вы хоть расписались? Или по-кошачьи... пардон, по-граждански жить станете? Сейчас ведь все так – сбежались, разбежались. Но называются громко – супруги!

– Пап, мы не по-кошачьи. У нас и штампы в паспортах, – успокоил Александр и показал отцу паспорт. – Ну, дорогие мои, принимайте мою жену...

И он наконец-то посмотрел на Маринку. Та понимала, что все это игра, но чувствовала себя настоящей новобрачной.

– Ой, горько, – шутливо замахала руками Анна Аркадьевна. – Не могу пить – горько-то как! Горько!!

Леонид Владимирович с испугом взглянул на Маринку: неужели будет сейчас и правда горько? Маринка посмотрела на Александра – чего делать-то? А тот уверенно поднялся, поднял жену из-за стола и пожал плечами – горько так горько. А куда деться?

...Ее никто и никогда так не целовал... Со своими пожилыми мужьями она старалась свести эту процедуру к минимуму. Что за удовольствие, когда в тебя тычутся мокрые, жидкие губы? Ирбиса-старшего она тоже с трудом терпела. Она и не знала, что это так... так... Сначала горячая волна окутала голову, потом опустилась вниз, и ноги стали ватными. А откуда-то доносился веселый женский щебет:

– Леня, ну чего ты поник, давай считать: раз! Два! Три!...

– Да чего там считать! – чуть не кричал Леня. – И ты тоже – нашла чему радоваться! Этого дурака охомутали, а мы еще и в ладошки хлопать будем!

Маринка оторвалась от мужа и растерянно села, боясь поднять глаза.

– Мариночка, вы не слушайте Леонида Владимировича! – горячо принялась успокаивать ее свекровь. – Он добрый! И очень любит Сашу. И кажется, даже немножко его ревнует! Ведь вы посмотрите, какой хитрец – подарил Саше эту квартиру! А ведь хотел купить Машеньке. Да и я не знала, что заботливый отец...

Она еще что-то говорила, а Маринка только удивлялась – это ж какой надо быть мудрой! Ей еще никто не успел ничего соврать, а она уже сама все придумала! Как бы научиться так...

– Вот она ребенка ему повесит, – злобно ворчал свекор. – А потом... Я посмотрю, как вы сопли на кулак мотать станете!

– А она уже и повесила! – радостно сообщил Александр. – Я усыновляю Маринину дочку!

– У Марины... – враз осипшим голосом прошипел Ирбис-старший. – У нее еще и дочка есть?

– Да, – ласково улыбалась ему Маринка. – Ей семь месяцев! А вы будете дедушкой! Правда хорошо?

– Лучше некуда... – прокашлял тот и махнул еще стопку.

– Наверное, так и лучше... – подумав, проговорила Анна Аркадьевна. – Без детей – какая семья? А так – уже и ребеночек. А как звать нашу внучку?

– Ангелина, – улыбнулся Александр. Он решил сразу расставить все точки над «i», и теперь у него словно гора с плеч упала – мать Марину приняла.

Но отец никак не мог успокоиться. И Александр даже понимал почему.

– А кто же папаша нашей внучки? – ехидно поинтересовался дедушка.

– Он... мы с ним не живем... – пожала плечами Маринка. Ей об этом было говорить просто. Пусть этот индюк думает что хочет, главное – Александр знает, кто отец и мать Ангелинки. А остальные... Да и какая ей разница! Пусть и Александр не знал бы! Ей и вообще теперь все равно! Главное – у нее будет дочь! Да! И все же как здорово, что у ее дочери будет и отец, и любящая бабушка... А дед этот как хочет!

И все же напряжение за столом не спадало. Почувствовав это, Анна Аркадьевна поднялась:

– Леня, пора молодых оставить одних. Поедем домой.

– Собирайся, – поднялся тот. И снова вылил в себя стопку водки. Но хмель его не брал. Он так и вышел – озлобленный, дерганый и рычащий.

– Сейчас на Анну Аркадьевну будет ворчать... – виновато проговорила Маринка, когда за ними закрылась дверь.

– Не будет. Мама сейчас ему успокоительное вколет... он до ужаса уколов боится, – фыркнул Александр. И тоже поднялся. – Сама уберешь? Или помочь?

– Да чего здесь убирать? Ты сиди, телевизор смотри, я сейчас это все быстренько...

– Да нет, пойду я, чего мне телевизоры разглядывать...

Маринка оторопела – то есть как это «пойду»? А как же... они же теперь муж и жена! Ну пусть только по паспорту, но...

– Вот ты уйдешь, а твой папаша опять ко мне придет, – пробурчала она.

– Не придет, он же знает теперь, что у тебя дочь – а ему зачем опять пеленки, распашонки? – не испугался Александр и помахал рукой. – Пока.

И ушел.

Такого плевка Маринка еще не получала. Она же Александра почти открытым текстом попросила, чтобы он остался, а он!!! А он не остался! И куда ему приспичило?! Завтра не на работу! Сегодня... вон у нее еще сколько еды осталось! И посуда еще грязная! Вот дура! Надо было сказать, чтобы помог вымыть – может быть, и задержался бы... Хотя – на фиг он нужен! Надо же – принц какой! А она, можно подумать...

Слезы уже не просто душили, они застилали глаза и скатывались к носу.

– Ну и пусть! Это я потому, что этого мартини выпила, поэтому разнюнилась, а так бы я – ха! Да я завтра же... нет, я в понедельник же про тебя забуду! Только дай мне Ангелинку забрать из этого приюта – и все! И на фиг ты нужен!

Она говорила и говорила, а на сердце легче не становилось. И все время мучила мысль – что она сделала не так? Она все говорила правильно, даже маме его, Анне Аркадьевне, понравилась, а он... а ему нет... ну и не надо!

От злости Маринка не только перемыла всю посуду, но еще и начисто вымыла полы и даже до блеска вычистила плиту. А потом села к телевизору, взяла журналы и пододвинула к себе вазочку с конфетами.

Всю субботу она не выходила из дома, а в воскресенье к ней заявился свекор. Правда, теперь он не метал громы-молнии, вид у него был довольно помятый и прибитый, и Маринка не решилась его прогнать.

– Что же ты делаешь, Марина? – как-то по– стариковски спросил он, усаживаясь на кухне. – Зачем тебе Сашка-то понадобился?

Маринка хмыкнула:

– А это не он мне, это я ему понадобилась.

– Кто бы спорил... – устало выдохнул Ирбис. – Только неправильно это... по совести неправильно. Я ж тебе горя не принес.

Он был прав. Даже то, что он ревновал ее к каждому столбу, теперь казалось такой мелочью.

– Мне – нет, а вот жене своей...

– И ты меня решила уму-разуму учить? – печально усмехнулся Ирбис.

– Да не я! А сын твой! Это ж он специально на меня клюнул, чтобы я к тебе не приставала! Мать он любит, а она... она не вынесет, если ты уйдешь. Вот он и решил – у вас с ним одни и те же материальные блага, только у него еще и молодость. Ну это он так посчитал. Вот и...

У Ирбиса засветились глаза:

– А ты, получается, все еще меня любишь?