Ненавидь меня - Саммер О'Тул

направлена на то, чтобы притянуть его ближе. Он отчаянно хватается за мое обнаженное бедро, отодвигая платье.

Наши рты снова сталкиваются, и я едва могу дышать, но и не могу оторваться от него. Я запускаю палец в его волосы, пока он не начинает жарко дышать, и я жадно глотаю его.

Его руки одновременно везде. Пробегают по моему бедру. Стягивают с меня трусики. Лапают мою грудь. Щиплет мой сосок. Зажимает мне горло. Дергает меня за волосы. Я теряюсь в его жаре и холоде воды.

Его разорванная рубашка развевается по бокам, и я срываю ее с его плеч, обнажая его полностью. Мои пальцы погружаются глубже, чтобы побороться с его промокшими джинсами, и как только я расстегиваю пуговицу, он сбрасывает их.

"Финн", — дышу я.

"Я здесь". Он прижимается ко мне, и я чувствую, как его эрекция скользит по моему животу. Я тянусь к нему, и он кусает меня за плечо, пока я кручусь вверх-вниз по его стволу. "Черт, Эффи. Если я испортил тебя, то ты испортила меня".

Он нужен мне. Больше, чем я когда-либо нуждалась в чем-либо. Я не могу этого объяснить. Я, конечно, не понимаю этого. Но нет ни одной клетки в моем теле, которая бы не болела от желания почувствовать, как он поглощает меня, как он, похоже, это делает.

"Потянись назад. Хватайся за лестницу", — рычит он мне в ухо. Затем он впивается зубами в мою шею.

Он обхватывает мою щеку одной рукой, нежно приникая к моим губам в поцелуе, а другой скользит членом по моему входу. "Сделай это, Финн. Пожалуйста".

Как только его головка оказывается внутри меня, он обхватывает меня за талию и входит в меня, погружаясь в мою киску.

"О Боже!" Я чувствую себя такой заполненной, но, в отличие от прошлой ночи, это чувство завершенности. Это момент настоящей близости, а не долга.

"Эффи…" Он обрывает себя еще одним резким толчком бедер, ударяя меня о лестницу и разбрызгивая воду между нами.

Я убираю руки с лестницы и хватаю его за лицо, требуя, чтобы он видел мои глаза даже в быстро гаснущем свете. "Трахни меня и скажи, как ты счастлив". Он останавливает свои толчки и тяжело дышит, впитывая мои слова. "Как тебе повезло, что после всего, что произошло, после всего, что ты сделал, я все еще здесь, все еще хочу тебя".

Я вижу, как он сглатывает и закрывает глаза, а затем осторожно отводит мои руки от лица и кладет их обратно на лестницу. Он смотрит на меня мрачным взглядом, умоляя не сдаваться.

Мои пальцы впиваются в ржавые перекладины, и тогда он отдается мне, изливая себя в теле и словах. Каждый взмах его бедер — это еще одно извинение, еще одна похвала, еще одно выражение благодарности.

Я не знаю, когда снова начинаются слезы, но он слизывает их и оставляет вместо них поцелуи на моем холодном, влажном лице. Я обхватываю его ногами за талию и стону от удовольствия, которое, словно искры, вспыхивает в моем теле. Он тянет меня вниз, поднимая мои колени, находя новый угол, который заставляет мою киску пульсировать и трепетать вокруг него.

Его движения становятся торопливыми. "Эффи, — умоляет он, — пойдем со мной".

Я лепечу, упираясь в высокое тело в своей основе. "Да. Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся".

"Ты чувствуешь себя так. Блядь. Правильно." С каждым словом он все сильнее погружается в меня, прижимаясь всем телом и подтягивая колени. Я опрокидываюсь навзничь, и оргазм проносится сквозь меня, пока я не перестаю чувствовать холод воды. "Блядь, продолжай так двигаться на моем члене, и я…" Он снова впивается в меня, зарываясь лицом в мою шею.

Я держу его голову, тяжело дыша, и глажу его мокрые волосы. Его тело обхватывает мое, а я одной рукой крепко держу нас на лестнице.

Я не знаю, как долго мы останемся в таком состоянии, разделяя самые грубые проявления друг друга в воде. Цепляясь за разбитые души друг друга. Но я точно знаю, что когда он наконец вытащит меня, мы уже не будем теми людьми, которыми были, когда упали в воду.

1. Fine — Kyle Hume

2. Continue playing Fine

3. Stop playing Fine

4. Tears of Gold — Faouzia |

Глава 14

Цветы и золото

Финн

Когда мы дошли до сарая, у нее стучали зубы, а мокрое платье прилипло к телу. Я поднимаюсь по ступенькам с ней на руках и несу ее в ванную. Это маленькая хреновина со скатной крышей, спрятанная в карнизе. Я посадил ее на унитаз, включил душ и взял с кровати одеяло.

"Давай вытащим тебя из этой штуки". Я подхватываю подол и поднимаю платье над ее головой. Она вздрагивает, когда ее мокрые волосы падают на голую спину, и я быстро накидываю на нее одеяло.

Она молчит, не произнося ни слова с момента появления на озере. Я опасаюсь, что у нее шок, но она осторожно просовывает свои ледяные пальцы в пояс моих джинсов и тянет меня вперед. Моя грудь вздымается, пока ее онемевшие пальцы борются с пуговицей и намокшей джинсовой тканью. Когда ей это наконец удается, она стягивает их, и я вылезаю из них, ожидая, пока она посмотрит на меня сверху.

Из душа начинает подниматься пар. Она стряхивает с плеч одеяло, и мы впервые оказываемся обнаженными. Ее взгляд по-прежнему прикован к нашим ногам, но мне нужно видеть ее янтарные глаза. Я приподнимаю двумя пальцами ее подбородок. Мне нужно, чтобы она увидела мои глаза, чтобы увидела в них правду, когда я говорю: "Ты чертовски красива, Эф. Иногда мне кажется, что я не могу дышать".

Линия между ее бровями исчезает, и она встает на носочки, чтобы поцеловать меня в нос. Не думаю, что меня когда-нибудь раньше целовали в это место, и от этой непринужденной близости сердце замирает в горле. Ее глаза мягкие, а губы слегка изгибаются, когда она берет меня за руку и отдергивает занавеску в душе.

В душевой тесно, и наши тела вынуждены тереться друг о друга. Я обеими руками убираю волосы с ее лица, рассматривая ее. Она просто ошеломляет.

Она смотрит на меня, и в ее глазах читается неохотное утешение, как будто она не может заставить себя надеяться на эту новую версию нас. Я не виню ее. Я не давал ей повода доверять мне. Я могу только надеяться, что она восприняла тайник как оливковую ветвь.