Укус любви - Лина Арвен

только сейчас заметила, что смеется. Изумление царило на ее лице.

Деймон, увидев, что она улыбается и даже пытается скрыть смех, замер. Это подействовало на него как успокоительное. Он только сейчас заметил, что эти эмоции он ни разу не видел на ее лице до этого. Немного поостыв, он подошел к ней, слегка ударив пальцем по носу и, усмехнувшись, сказал:

— Пошли.

Изумление девушки медленно переходило в потрясение, граничащее с шоком. Она окинула его удивленным взглядом, но не до конца, чертово полотенце еще не было надето, и смущение овладело ею.

— И как это может нравиться девушкам?

— Вернемся домой — узнаешь.

Милый, улыбающийся Деймон, да при том еще и обнаженный зрелище зловещее и ничего хорошего не предвещающее, ведь все это было на фоне того ледяного душа, который устроила ему Елена. Девушка смерила его скептичным взглядом, но, тем не менее, пошла за ним, так же отводя взгляд куда угодно. Деймон нашел свою одежду и, наконец-то, соизволил одеться.

Еще две ночи пути обратно прошли в странном и даже пугающем спокойствии. Деймон не доставал ее, ограничиваясь лишь насмешливыми взглядами в сторону Елены, но даже не беспокоил ее днем, когда они остановились в таверне. На этот раз он даже не притронулся к местному вину, что было тоже необычно для него. Хотя… А кто его знает о чем он думает?

До самого замка атмосфера между дампиркой и вампиром походила на затишье перед бурей. Когда они в том же «торжественном» молчании пришли к его отцу, Деймон на удивление был спокоен, даже чему-то улыбался. И это еще при том, что вот-вот настанет картина — «Возвращение блудного сына».

— Почему ты улыбаешься? — не выдержала Елена, не понимая причин для радости.

— Ты с заданием разберись, а потом узнаешь, — хмыкнул он, подходя к столику с фруктами и вином. И — о, чудо! — налил себе целый бокал рубинового алкоголя.

Когда они только пришли в тронный зал, отца еще там не было. Именно он и прервал их милую перепалку.

— Я полагаю, задание выполнено? — строго спросил Зейн.

Елена развернулась и в поклоне вручила документы лидеру клана. Зейн задумчиво глянул на них, затем на дампирку и, приняв добычу, наконец, на сына.

— Свободны. Но перебивать всех в их заставе было не обязательно… Деймон.

— Я всего лишь обезопасил себя, — хмыкнул он и, допив вино залпом, направился к выходу.

Что-то вспомнив, он обернулся и выдал очень необычную просьбу.

— Отец, не беспокой меня сегодня и завтра, — минутное молчание и шкодливая ухмылка. — Мы хотим выспаться после долгого пути, — приобняв Елену за талию, он вышел из тронного зала.

Зейн только хмыкнул.

«Дааа, почему-то на чистокровок ты не клюешь…»

— Может, теперь его превосходительство объяснит в чем дело? — обратилась Елена к Деймону.

Он только смотрел на нее, загадочно улыбаясь:

— А разве что-то происходит?

— А разве нет?

— М-м-м… Нет, — снова улыбка, — пока нет.

За своими разговором и мыслями, девушка не заметила, как они оказались у его комнаты. Ее интуиция подсказывала ей, что именно сейчас туда входить наиболее опасно…для нее самой. Деймон, подойдя к девушке сзади, обнял ее и потерся щекой о ее скулу.

— За холод ты отплатишь жаром, — прошептал он. — Второго шанса избежать самого страшного для тебя наказания я не дам.

В следующий момент он отстранился от нее и последнее, что она почувствовала — точный удар в шею. Тьма… Пол ушел из-под ног. Ей показалось, будто она проспала несколько часов. С трудом, открыв глаза, она осмотрелась. За окном была все еще видна белая луна. Мрак в комнате разгоняла пара одиноко стоящих свечей. Тени зловеще плясали на потолке и стенах, словно они хотели напугать дампирку еще больше. Елена попыталась было встать, но…

— Что? — удивленно спросила девушка сама себя.

Ее руки были привязаны к изголовью кровати, при этом она не могла разорвать шелк. В теле была такая сильная слабость, но и это еще не все. Елена тихо вскрикнула, увидев себя. Она была одета лишь в нижнее белье — кружевное, черное, красивое…

— Моя дампирка проснулась?

Деймон полулежал-полусидел рядом на кровати, скрытый непроглядными тенями комнаты. Был виден лишь недобрый блеск его глаз и кончиков клыков, которые он всегда обнажал в усмешке.

— Как тебе твое новое нижнее белье?

— Иди играйся со своими шлюхами, — рыкнула девушка.

— Что, смелости поубавилось сразу, как пришло время отвечать за свои поступки?

— Ты избалованный, бестолковый мальчишка!

— Нахальная, гордая девчонка.

Девушка чертыхнулась и снова попробовала разорвать свои путы — всего-то шелк, но даже он сейчас казался крепким канатом.

— Силенок маловато, — хмыкнул вампир, нависая над девушкой.

— Отпусти! Почему именно я! Шлюхой меня ты сам делаешь!

— Шлюха, Елена, к твоему сведению, это подстилка для всех подряд, — рассмеялся Деймон. Он провел ладонью по ее животу до спины и обратно, — Ты такая хрупкая, не смотря на то, что ты — дампирка.

— Именно ты уже меня так называл! И даже тогда повторил об этом в таверне!

— Именно так ты сама себя называешь, надеясь на то, что у тебя еще кто-то будет, кроме меня. Например, твой «принц на белом коне», который спасет тебя из злобных лап плохого избалованного мальчика-вампира, — Деймон хищно улыбнулся и, наклонившись к ее уху, прошептал, — Вот только ты никогда в жизни не сможешь быть ни с кем, кроме как со мной.

Губы Деймона нашли ее шею и тоненькая струйка крови потекла на простынь.

«Почувствуй ту жажду страсти, которая лишит тебя твоей гордости».

Столько чувств, эмоций, ощущений… Столько красок… Одновременно с ними она стала чувствовать приятную слабость во всем теле, но не такую, из-за которой она не могла пошевелиться. Что же это? Истома, жар заставили ее уже только сейчас тихонько постанывать. Эти чувства…теплые…жаркие… Но в этом потоке непрерывных эмоций и ощущений было что-то еще… Что-то более красочное. Интерес к ней? Нет, гораздо теплее, даже горячее… Cтрах? Cтрах из-за чего? Боязнь стать зависимым и потерять? Зависимым от чего… Или кого и… бояться потерять… На один момент ей показалось, что одна эмоция была едва уловима и чем-то тщательно как будто замаскирована, и она ей казалась столь знакомой… Что-то похожее на любовь к родителям, но другая.

Острый, как бритва клык, погрузился в ее плоть, заставляя кровь брызгать из раны, как тогда в замке. Но в этот раз она уже не овладевала его разумом — жажда была, ее кровь казалось по-прежнему восхитительной, но было что-то еще, что-то, что перебивало собой все животные инстинкты, и это что-то — неимоверное