Укус любви - Лина Арвен

желание обладать Еленой, как бы парадоксально это ни было — другой животный инстинкт. Именно Еленой, а не ее кровью.

Необычно. Настолько, что Деймон даже не поверил в это. Не захотел верить. Он прекратил укус уже после первого глотка, зализав как всегда после себя ранки. Глаза девушки смотрели куда-то вверх, мимо хозяина, словно не видя его. Дыхание было немного тяжелым, будто она бежала.

— Ну, как ощущения? Понравилось? Что ты чувствовала? Поделись со своим хозяином, — с насмешкой сказал Деймон, понимая, что он неимоверно хочет ее, но в то же время, не может просто взять ее так, как ему это надо, и эти разрывающие в разные стороны чувства были адом, порождающим злость. Ее он и решил выместить на Елене.

— А зачем мне с тобой делиться этим? Тебе ведь все равно?

— Откуда такая уверенность? — усмехнулся Деймон, целуя ее шею и прикусывая, — Мне даже очень интересно, что на самом деле ты чувствуешь ко мне.

— Почему? — отстраненный вопрос, странно было то, что девушка не брыкалась. Да, сил не было, но она просто спокойно лежала.

— Ты моя дампирка, моя и только моя. Никто, кроме меня, не сможет о тебе позаботиться, — все та же насмешка в голосе.

Деймону самому было странно то, что он говорил это все ей, словно ему хотелось, чтобы она узнала его получше.

— Разве хозяину пристало делать так? — спросила девушка.

— А что ты знаешь о хозяевах? — Деймон поцеловал уголок ее губ, — Твой прошлый — это отброс вампиров.

Снова этот приятный жар, который волной прокатился по всему телу. Дампирка только прикрыла глаза. Если подумать из всего плохого, что он сделал было только наказание. Да, унижение. Ужасное. Но…

«Ох, опять это но».

Даже его легкие, все-таки, пощечины казались ничем, по сравнению с ударами и избиением прошлого тирана. И почему он так себя ведет?

— Я — шевалье, а ты — тот, кого я должна защищать. Но куклой в постели на раз я не хочу становиться.

— А, — Деймон улыбнулся от такого заявления, — то есть, другими словами, ты хочешь быть моей «куклой в постели» постоянно? Как это мило с твоей стороны.

Его наглости не было предела.

— Я знала, что ты ответишь что-то в этом роде, — вдруг сказала девушка. Было странно то, что ее не задели его слова.

— Не увиливай от вопроса, дампирка.

Только сейчас, когда Деймон снова похабно усмехнулся, Елена словно вернулась в реальность и почувствовала его руку, уже довольно-таки давно хозяйничающую на ее бедре. Странно, но он всегда это делал. Вторая ладонь снова легла на ее щеку, а его пальцы вновь переплелись с ее локонами. Наглый и настойчивый с одной стороны, милый и нежный с другой. Словно две личности в одном человеке.

— Зачем тебе это знать?

Девушка спросила его это таким тоном, словно ему на это наплевать. Появится другая — и снова все станет на свои места. Деймон рассмеялся.

— Елена, если говорить откровенно, твои слова звучат так: что уж тянешь? Переходи уже быстрее к делу.

— Это если переводить на язык твоего разврата, а не на мой.

Девушка отвернула от него лицо. В такие моменты за одну только его улыбку она готова была его убить.

— Так переведи на свой, — Деймон буквально лег на нее, обняв и устроив голову на ее груди.

«Нельзя терять голову. Почему-то именно наше с ней будущее для меня важно. Будущее? С дампиркой? Отец будет в ярости. А будет ли оно, будущее?»

— А разве не понятно? Эти твои игры так надоели! Появится новая, за ней другая и снова, и снова, — дампирка вдруг горько усмехнулась, словно ей было смешно слушать саму себя.

«Хотя, зачем я все ему это объясняю…»

Деймон не мало удивился ее словам. Хорошо, что в таком положении она не могла видеть его лица — лояльная ко всему оборона с примесью иронии дала трещину.

— А тебе так это важно?

Молчание.

— Ответь. Это приказ.

— Как же это может быть не важным, после того, что ты говорил о семье, о том, что тебе никто не нужен пока рядом я! Выходит, все эти слова ложь, как и следовало ожидать!

Только сейчас девушка вновь сделала попытку освободить руки, но силы пока не хотели возвращаться. Воздух пропах каким-то вкусно пахнущим маслом и, казалось, именно он лишал ее своих способностей, но никак не влиял на Деймона.

— С чего ты вообще взяла, что у меня еще кто-то будет?

Мысль о том, что он будет тратить свое внимание и силы на кого-то, кроме нее, просто выбешивала, тем более, что все эти вампирки из знатных семей походили на приторный десерт, но никак не на жизненно важное первое. Странное сравнение с едой. Возможно… для человека. В ответ ему было лишь легкое отрицательное мотание головой, в знак того, что она просто не могла верить. А смысл?

— Ты знаешь, что ты можешь стать вампиром? — неожиданно Деймон перевел тему в это русло.

— Да хватит! — крикнула она чуть срывающимся голосом.

— И твоя судьба в моих руках, — продолжал Деймон, не обращая внимания на ее слова.

Он снова отстранился от нее, лишь для того, чтобы дотянуться до ее шеи. Слегка прикусив ее, а затем поцеловав это же место, он оставил довольно темное, лиловое пятно на ее коже. От этого засоса он провел непрерывную цепочку поцелуев вплоть до единственного препятствия на ее теле — кружевного белья.

— И тебе приятны мои прикосновения, что бы ты там ни придумывала себе в оправдание, Елена.

— И что?

Вроде бы вопрос прост, но и настолько сложен. Даже не смотря на то, что она призналась в этом, Деймон не остановился. Он вновь вернулся к ее лицу, поцеловав губы.

— Хватит, мне надоела та стерва, которая сидит в тебе и не знает, когда нужно остановиться.

Деймон поцеловал ее шею теперь и с другой стороны, а затем спустился к ее плечу. Прильнув губами к ее коже, он спросил как-то тихо, словно Елене показалось.

— Хочешь, развяжу?

— Хочу… — еле слышно прошептала девушка.

— Попроси, — так же тихо ответил Деймон, едва касаясь ее губ.

После его укуса его действия были словно гипнотическими, притягивающими. Дампирке, наверное впервые, захотелось самой прикоснуться к нему. Почему? Может потому, что в тот момент ей показалось, что у них есть общие схожие чувства?

Девушка чуть заметно подалась вперед и прильнула к его губам, немного задержалась, все еще касаясь их так, словно говоря: «хоть раз, но нужно было попробовать». Это легкое, едва уловимое