Невеста против воли - Ольга Герр

Я не поняла в какой момент из людей, вынужденных жить вместе, мы стали чем-то большим друг для друга. Это произошло само по себе, исподволь, незаметно. А сейчас мне казалось, что так было всегда. Что мы созданы один для другого, просто не сразу это разглядели.

— Вы должны сказать «да», леди Авета, — подсказал святой отец.

Я вздрогнула. Засмотревшись на Рентона, я пропустила речь священника мимо ушей. А он, оказывается, уже задал главный вопрос жениху и теперь ждал ответа от меня.

— Только не говори, что ты передумала, — прошептал Рентон, наклонившись ко мне.

Нервничает. А в нашу первую свадьбу был спокоен как удав, зато я сходила с ума от беспокойства.

Я посмотрела на святого отца и четко, громко на весь зал произнесла:

— Да!

— Я объявляю вас мужем и женой, — сказал святой отец и кивнул Рентону: — Можете поцеловать супругу.

Помнится, в первый раз он отказался от этой чести. Сейчас же Рентон повернулся ко мне, откинул фату с лица и, не стесняясь гостей, жадно припал к моим губам. Вот и все, церемония закончилась, а празднество только началось.

На свадьбу съехались гости с округи — местное дворянство. Нас также посетили несколько друзей Рентона и мой брат с женой.

«Полярная звезда» поразила Тейда. Еще в больший шок его повергла выздоровевшая мама. Она не держала на него зла. Все-таки он ее сын. Я тоже отчасти простила Тейда. Не поступи он так со мной, я бы не обрела счастье.

Но, когда брат в середине вечера подошел ко мне и попросил средства на поместье, я отказала. Пусть почувствует, каково это — быть никому не нужным. Нет, конечно, я его не брошу. Он — часть семьи, да и племянники ни в чем не виноваты.

Но сперва Тейд должен осознать свои поступки. Я собиралась вплотную заняться его воспитанием. Для начала я потребую переписать поместье на меня. Если хочет материальной поддержки, ему придется это сделать. Я буду сама управлять поместьем и добьюсь его процветания. Но это все потом, после свадьбы.

Мы с Рентоном снова, следуя традиции, сидели по разные стороны стола. Но в этот раз я нервно ерзала, ожидая, когда он уже встанет и позовет меня наверх. Рентона забавляло мое нетерпение. Впрочем, он и сам долго не выдержал.

От начала пира прошел всего час, когда он поднялся из-за стола. Я тут же подскочила на ноги. Мы уходили, держась за руки и глядя только друг на друга.

Стоило покинуть столовую, как Рентон подхватил меня на руки. Он нес меня до самой супружеской спальни.

Добравшись до цели, он толкнул дверь ногой. Перенес меня через порог и также захлопнул ногой дверь.

Моя жена. — выдохнул он, наклоняясь к моим губам. Мой муж, — улыбнулась я в ответ.

Мне повезло с мужем. Мы были счастливы в браке. Нам было хорошо вместе всегда и везде — за разговорами, в постели, дома и в гостях. Мы все делили на двоих и не уставали от общества друг друга.

Все было бы просто идеально, если бы не одно «но». Я боялась иметь детей. По крайней мере, один из них обязательно унаследует дар шагающего за край. Это неизбежно. Поэтому, узнав о беременности, я не на шутку испугалась.

Рентон был в этот момент рядом. Он лично отвез меня к лекарю, когда у меня начались утренние недомогания. Я видела, как его лицо озарилось внутренним светом при этой новости. Он был счастлив. Я же вся сжалась, как от предчувствия удара.

Муж сразу заметил — со мной что-то не так. Едва мы вышли от лекаря, как он учинил мне допрос:

— В чем дело, Авета? Ты не хочешь стать матерью?

— Как ты мог такое подумать! — я толкнула его в бок. — Я просто боюсь, что наш сын или дочь унаследует мой дар. Мое детство выдалось нелегким, и потом тоже все было сложно. Мне повезло, что на моем пути встретился ты. Без тебя я бы пропала.

— У нашего ребенка есть мы, — он привлек меня к себе и поцеловал в макушку. — Мы будем любить его и оберегать. У него все будет замечательно.

Я вздохнула. Он был прав, но я не могла перестать тревожиться о будущем. Мама тоже это заметила и решила со мной поговорить.

— Я знаю, что тебя беспокоит, — сказала она. Естественно, я сообщила ей, что она скоро станет бабушкой. — Тебя волнует возможный дар твоего ребенка. Ты боишься, что однажды он потеряет душу, как это случилось со мной.

— Верно. — кивнула я. — Разве не всех шагающих за край рано или поздно постигает эта беда?

— И да, и нет. Всегда есть «но». Ты не задумывалась о том, почему со мной все было в порядке, пока был жив твой отец? Ведь я заболела только после его гибели.

Я нахмурилась, припоминая так ли это. Действительно уход папы сильно ее подкосил. Но я не понимала, как это связано с болезнью шагающих за край.

— Ты хотела уйти за ним? — предположила я.

— У меня были такие мысли, — призналась она. — Но дело не в этом. На каждое действие, Авета, есть противодействие. Мир мертвых пытается поглотить наши души и утянуть к себе. Но, если в мире живых нас что-то удерживает, то нам легче этому сопротивляться.

— Что-то или кто-то, — пробормотала я.

— Ты уловила суть, — кивнула мама. — Все дело в любви. Твоя любовь к Рентону и его любовь к тебе, ваши взаимные чувства — именно то, что защитит твою душу от тлетворного влияния мира мертвых.

— Но ведь я люблю тебя, мама. И ты любишь меня, я знаю. Почему же это чувство не удержало тебя в мире живых?

— Это мне неизвестно, дочка, — вздохнула она. — Мне не ведомо, почему одно работает, а другое — нет. Возможно, таинство любви между мужчиной и женщиной обладает особой магией.

— Спасибо, мама, — прошептала я. — Ты немного меня успокоила.

Она подарила мне надежду, что и у меня, и у моего ребенка есть будущее. Наш случай хотя бы не безнадежный. Шанс спастись существует.

Беременность прошла без проблем. В назначенный срок я родила здорового мальчика. Это был прекрасный малыш — розовощекий, улыбчивый, очаровательный. Мы назвали его Эндрю в память о первом сыне Рентона.

Когда ему исполнился год, он впервые шагнул за край. Мне пришлось пойти за ним и вернуть его обратно. Конечно, это встревожило меня, но я помнила о словах мамы — любовь спасает.

Рентон ждал в мире живых, пока я ходила за сыном. Оберегал наши тела. Со дня нашей второй свадьбы он не отходил от меня и сына. Как будто боялся, что стоит ему отвернуться и с нами что-то случится.

Наконец, мы вернулись, и муж привлек меня к себе:

— Устала? — спросил он заботливо. — Ты уже давно не шагала за край.

— Видимо, теперь мне придется часто это делать. Наш сын жуткий непоседа.

— Мы справимся, — кивнул Рентон.

Мы стояли над детской кроваткой и смотрели, как Эндрю спит, смешно морща носик. Рентон обнимал меня. Прикосновение его сильных рук придавало мне уверенности. В эту минуту я точно знала, что все будет хорошо.