Мемуары генерала барона де Марбо - Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо

Вечером начальник эскадрона Бланшвиль отправился в кружок мадам Гюден. Генерал Бурсье, который также находился там, заговорил о моем безрассудном поступке, но г-н Бланшвиль объяснил мотивы моего неудержимого смеха. При этом рассказе все генералы и дамы и весь штаб смеялись до слез. Их веселость удвоилась, когда они увидели капитана Б… входящим в зал. В это время он уже поправил свои ложные икры и красовался перед веселым обществом, не подозревая о причине этой веселости. Генерал Бурсье понял, что если он не мог помешать этому громкому смеху всех присутствующих при простом изложении рассказа того, что я видел своими глазами, то было совершенно очевидно, что молодой младший лейтенант не мог удержаться и не расхохотаться при виде такого смешного зрелища. Он снял приказ о моем аресте и послал за мною.

Как только я появился в салоне, генеральный инспектор и все присутствующие разразились громким смехом. Мои утренние воспоминания заставили присоединиться ко всем смеющимся, и веселость стала буквально нервной, когда г-н Б…, абсолютно не подозревая о ее причине, переходил от одного к другому, спрашивая, почему все так веселились.

Концентрация в Бретани войск, предназначенных для Сан-Доминго. — Реннские события. — Мой брат Адольф, замешанный в деле, арестован. — Смерть моего брата Теодора

Теперь мы подходим к серьезным событиям. За договором в Люневиле последовал Амьенский мир, который положил конец войне между Францией и Англией. Первый консул решил воспользоваться спокойной обстановкой в Европе и освобождением морей, чтобы отправить многочисленные войска на Сан-Доминго, который он хотел вырвать из-под владычества черных, возглавляемых Туссеном Лувертюром. Туссен, не будучи вовлеченным в открытое восстание против метрополии, тем не менее проявлял большие претензии на независимость. Походом руководил генерал Леклерк. У него было достаточно средств, он хорошо сражался в Италии, а также в Египте, но основная его известность была связана с тем, что он женился на Полине Бонапарт, сестре первого консула. Леклерк был сыном мельника из Понтуаза, если можно назвать мельником очень богатого владельца огромных мельниц, занимавшегося внушительными торговыми операциями. Этот мельник дал своему сыну и дочери блестящее воспитание. Дочь вышла замуж за генерала Даву.

Пока генерал Леклерк занимался приготовлениями к отъезду, первый консул собирал в Бретани значительные силы, которые он предназначал для этой экспедиции. Естественно, эти войска до дня отъезда находились под командованием генерала Западной армии Бернадотта.

Всем было известно, что между армиями, стоящими на Рейне и в Италии, существовало большое соперничество. Рейнские армии были очень привязаны к генералу Моро и не любили генерала Бонапарта, с сожалением наблюдая его восхождение к верховной власти. Со своей стороны, первый консул испытывал большее расположение к военным, сражавшимся с ним в Италии и Египте. Хотя неприязнь между первым консулом и Моро не приняла еще открытый характер, он понимал, что в его интересах было бы удалить, насколько возможно, войска, преданные Моро. Таким образом, полки, отобранные для экспедиции в Сан-Доминго, были набраны исключительно из тех, кто находился в Рейнской армии. Таким образом, отделенные от генерала Моро, эти войска были вполне удовлетворены тем, что находились в Бретани под командованием Бернадотта, который прежде был помощником Моро и долгое время служил в составе Рейнской армии.

Экспедиционный корпус должен был насчитывать около 40 тысяч человек. Западная армия насчитывала примерно такое же количество. Таким образом, Бернадотт, командование которого простиралось на все департаменты от устья Жиронды до устья Сены, временно имел под своею властью армию в 80 тысяч человек, основная часть которой была ему более предана, чем главе государства.

Если бы у Бернадотта был характер потверже, то первому консулу пришлось бы раскаиваться за то, что он поставил под его командование такое огромное войско, поскольку сегодня я уже могу сообщить как исторический факт, не вредя никому, что Бернадотт участвовал в заговоре против правительства, возглавляемого Бонапартом. По этому поводу я сообщу некоторые детали, весьма интересные, которые никогда не были опубликованы и, возможно, о которых не подозревал даже генерал Бонапарт.

Генералы Бернадотт и Моро, завидовавшие высокому положению первого консула и недовольные тем малым значением, которое им отводилось в государственных делах, решили свергнуть его и поставить во главе правительства либо гражданского администратора, либо просвещенного представителя судебной власти. С этой целью Бернадотт, который, надо об этом сказать, имел особый талант привлекать к себе офицеров и солдат, решил объехать провинции, находившиеся под его командованием, проводил парады войск и использовал все доступные ему средства, чтобы еще больше привлечь к себе войска. Среди этих средств были доброжелательные слова самого разнообразного толка, деньги, просьбы и обещания повышения по службе, то есть все было использовано по отношению к подчиненным, тогда как в кругу командиров он старался принизить авторитет первого консула и его правительства. Обработав, таким образом, большинство полков, было нетрудно подтолкнуть их к восстанию, особенно тех, кто должен был принять участие в экспедиции на Сан-Доминго и кто рассматривал эту миссию как депортацию.

Штабом Бернадотта руководил тогда бригадный генерал по имени Симон, человек способный, но не твердый. Его положение позволяло ему общаться ежедневно с командирами корпусов. Он-то и превратил свои кабинеты в центр заговора. В этом деле ему помогал один начальник батальона по имени Фуркар, которого вы знали уже старым и бедным заместителем библиотекаря у герцога Орлеанского. Я устроил его гуда из жалости за тридцать лет несчастий и лишений. Он находился в то время при генерале Симоне, который сделал из него своего главного агента. Посещая гарнизон за гарнизоном под предлогом выполнения служебных обязанностей, Фуркар образовал целую секретную лигу, в которую вошли почти все полковники, а также масса старших офицеров. Их настраивали против первого консула, обвиняя его в стремлении к восстановлению монархии, хотя в то время он еще об этом не думал.

Было решено, что реннский гарнизон, состоящий из нескольких полков, начнет выступление, которое потом распространится, как пороховой след, по всем дивизиям армии. Но для этого было необходимо, чтобы в этом гарнизоне была воинская часть, которая решилась бы начать первой, чтобы увлечь за собой других. В Ренн отправили 82-й линейный полк под командованием полковника Пиното, человека способного, активного, очень смелого, но несколько экзальтированного, хотя внешне он казался довольно флегматичным. Он был человеком Бернадотта и одним из наиболее рьяных зачинщиков заговора. Он пообещал поднять свой полк, в котором он пользовался большим уважением.

Все было готово к выступлению, когда Бернадотт, которому всегда не хватало решимости и который, как истинный гасконец, хотел таскать каштаны из огня кошачьей лапой, убедил генерала Симона и главных заговорщиков, что ему самому необходимо находиться в этот момент в Париже, чтобы, как только войска, находящиеся в Бретани, провозгласят свержение консулов, тут же взять бразды правления в свои руки. Приобретенную таким образом власть он хотел разделить вместе с Моро, проведя с ним предварительные переговоры. Однако в действительности Бернадотт не хотел быть скомпрометированным в том случае, если бы заговор не удался, сохраняя в то же время возможность воспользоваться его плодами в случае удачи. Генерал Симон и другие заговорщики были настолько слепы, что не заметили этой хитрости. Таким образом, в день, когда должны были быть скинуты маски, тот, кто все подготовил и должен был руководить движением, уехал.