Воспоминания о снах - Радовика

лапы, которые заканчиваются полупрозрачными мощными когтями. Внезапно возникает ассоциация с птицами. У него птичьи лапы! Холодею.

А потом оно поворачивает корпус ко мне, и мгновенно какая-то сила придавливает меня к полу. Давлюсь вдохом. Распластался по полу и не могу подняться! Понимаю, что он видит меня. Это его воля не дает мне встать на ноги. Прошибает холодный пот. На плечи и спину давит что-то незримое, хватает сил только отползти прочь. Монстр не преследует, не могу понять: смотрит или нет — не вижу его глаз. Да и темно. Света из проема едва хватает, чтобы видеть очертания предметов.

Внезапно чудовище наклоняется над ребенком и начинает отрывать куски. Предсмертный визг мальчика режет уши. Сердце давно провалилось в пятки и замерло в груди. Понимаю, что с чудищем мне не справиться. Охватывает животный ужас и желание бежать.

Его злая воля не отпускает, прижимает к полу, распластывает по нему, а пол скользкий. Но я ползу вперед, направление не выбираю, просто хочу оказаться, как можно дальше. Монстр за мной не гонится: не слышу стука когтей. Но знаю, что видел меня. Он занят мальчиком и только потому меня не преследует, но как закончит с жертвой — примется за меня. От ужаса хочется застонать, но только крепко сжимаю зубы. Ползу прочь вдоль стены за жуткими экспонатами.

Визг ребенка внезапно обрываются. Слышу только влажные хлюпающие звуки: так раздирают плоть.

Внезапно в стене обнаруживается проход, заворачиваю туда. Воля твари не ослабевает, приподняться выходит не выше, чем на локтях. Темно. Внезапно слышу впереди мерзкое шмяканье. Будто катят что-то мокрое. Замираю в страхе: не на меня. Звуки доносятся в стороне.

Понимаю, что коридор сузился и теперь напоминает воздуховод вентиляции. Пол и стены так же из металла. Впереди различаю свет — похож на электрический, но тусклее.

Сворачивать некуда, поэтому ползу вперед. Внезапно пол под руками обрывается пустотой. Замираю на краю в отверстии лаза, рассматривая открывшееся омерзительное зрелище.

В воздухе висит сладковатый запах разложения. Помещение похоже на мясо-разделочный цех, даже могу различить дорожку конвейера. Только одна странность: он не движется и предстает спиралью, уходящей вверх и вниз. По центру спирали конвейера металлический стержень. Вся конструкция напоминает отдаленно лестницу, в которой нет ступеней. Вокруг металлический прямоугольник стен. Дна не видно: темно и снизу, и сверху, а передо мной снова все тоже болезненно-желтое сияние, которое помогает рассмотреть тошнотворные подробности.

Все больше крепнет ощущение, что я выглядываю из вентиляционного отверстия, будто нахожусь на чудовищном производстве.

По подобию конвейера перекатываются обезглавленные трупы с боку на бок. Самое удивительное: они катятся сами собой, будто по велению злой воли. Когда труп плюхается одной стороной — приземляется четко либо спиной, либо животом — тошнотно переворачивается, оставляя отпечаток на металле из своей плоти, который выглядит, как игральная карта, разделенная на две части полосой. На нем отражается сумбур из эмоций, мечтаний, страхов и личности мертвеца — не знаю, откуда эти знания, просто понимание приходит извне и это пугает.

Большой окровавленный ватман из тонкого слоя плоти сползает с края конвейера и плавно летит куда-то вверх. Удается различить на листе плоти гримасничающие лица, остальное — тарабарщина, будто порванная игральная карта на куски и склеенная вновь. Самое мерзкое: трупы создают «карты», «раздеваясь» от плоти при перемещении и вниз катятся уже скелеты. Ткани нитями тянутся к трупам с металла, будто разламывается сочный и перезрелый плод. Может, это карта жизни бывшего человека или чего-то еще. Не хочу знать, а только убраться отсюда. Понимаю, что вперед нельзя никоим образом: там конец, ждет та же участь. Надо ползти обратно, что тут же и делаю.

Пол внезапно идет под уклон, и я буквально скатываюсь вниз, приземляясь на металл.

Передо мной цокают когти. Не знаю, как такое возможно, но оказываюсь у лап чудовища. Горло перехватывает от ужаса. Не могу поднять взор, поэтому просто ползу прочь на четвереньках. Монстр рядом, он видит и знает, что я здесь. Это он сбросил меня вниз. Вдруг здесь все повинуется его воле? Мысль пугает до безумия. Но сил кричать нет. Только хлопаю ртом, как рыба. Кругом густой полумрак.

Спиной — кожа аж начинает зудеть — ощущаю приближение чего-то чудовищного очень быстро. Внутри все сжимается от страха. Внезапно скользкие щупальца обвивают торс и резко отрывают от земли. Приходит понимание, что из спины чудища они и растут. Монстр швыряет меня на жуткую металлическую кровать. Приземляться не больно, просто констатирую факт. Рядом лежит труп обглоданного мальчика. А где-то за стенкой жалобно всхлипывает еще один ребенок, которому надо бы помочь, так как чудище решило сожрать и его. Если несчастному не уготована иная более страшная участь. Только сначала надо помочь себе. Сползаю с кровати в ужасе и ползу прочь. Под пальцами липкий металл, встать не дает злая воля.

Такое чувство, что я в металлическом коробе, из которого выхода нет. Темнота ненастоящая, неестественная, на уровне ощущений, потому что я вижу свои руки и чертову кровать очень отчетливо. А еще слышу, как за мной цокают когти. Оглянуться слишком страшно. Чудище явно играет со мной прежде, чем съесть.

Внезапно когтистые руки хватают меня за бока и швыряют на кровать, которая для твари — обеденный стол. В животном страхе поднимаю взгляд на монстра. Его лик ужасен. Это несколько голов, похожих на волчьи, слитых одна над другой воедино. Голова пирамидой врастает в туловище и из груди торчит еще несколько зубастых пастей. На макушке виднеется костяной шип. А потом тварь склоняется ко мне, открывая рты, изгибаясь, чтобы вцепиться. Выставляю руки в защите и ужасе. Кричу, касаясь руками липких челюстей, которые все ближе. Под пальцами чувствую слюнявую кость, но мерзость — теплая, живая, настоящая. Куча нижних челюстей друг над другом клацают, забавляясь. Оно питается моим страхом?!

Каким-то чудом удается отпихнуть тварь, и я скатываюсь на пол с жуткой кровати. Снова ползу вперед, но чудище обвивает щупальцами и возвращает на железное ложе. Нависает сверху, любуясь и подогревая аппетит. В слепом желании спастись сползаю с кровати на пол — оно это позволяет. Снова ползу на выход, но когтистые руки отрывают от пола, таща на постель, чтобы разорвать на части. Монстр бросает меня к трупу ребенка. Я поворачиваю голову и всматриваюсь в лицо мертвеца. Внезапно узнаю себя в детстве и сковывает ужас.

Пробую молить о пощаде, но из горла вырывается только хрип. Чудище снова склоняется и обдает гнилостной вонью из распахнутых пастей. Оно не