Утерянная принцесса - Валентина Гордова

Решение опять нашлось само. Пройдя под всеобщими взглядами к рыдающей женщине, я на миг замерла, почувствовав недоумевающий и предупреждающий взгляд обнимающего её императора, затем ещё раз резко выдохнула, будто избавляясь от всех своих мыслей, и просто подалась вперед, обняв тонкое тело и крепко к нему прижавшись.

Всхлипывания удивленно прервались, Элен замерла от… не знаю, испуга, неожиданности, неверия? Что она чувствует? Не знаю на её счет, но мне было тепло. Вот просто тепло, и в душе такое чувство, что я правильно поступила.

Тонкие, но удивительно сильные руки несмело обняли меня в ответ, император благоразумно посторонился, не мешая нам. Причем он очень ощутимо это сделал, я сразу мыслями на него переключилась. И вот не знаю, зачем это сделала и чем вообще в тот момент думала, но я не глядя протянула руку, ухватилась за мужской рукав и притянула его к нам.

Не знаю, просто ничего не знаю, не понимаю своих мотивов. С одной стороны все происходящее кажется бредом несусветным, а с другой сердце радуется так, что, кажется, вокруг него цветут огромные голубые цветы радости.

Элен обняла меня крепче, прижимаясь всем телом, а затем ещё и Арес тоже обнял, обвив одной крепкой рукой меня, а второй свою супругу.

И вот так мы стояли. Я лично глаза так и не открывала, просто напросто боясь, поэтому и не знала, что вокруг происходит. Но если прислушиваться, выходило всеобщее потрясенное молчание, прорезаемое тихими восторженными возгласами.

Вот всегда знала, что мозг и способность мыслить в целом меня до добра не доведут. Убедилась в этом сейчас ещё раз, едва вспомнила про Сэма и Санти. Ник что-то говорил, что они с нами ехать собирались, значит, тут где-то должны быть.

Закусив губу, решительно отстранилась от удивившихся родителей, резко обернулась и сразу же заметила брата с сестрой. Если Сэм хранил на лице бесстрастное выражение, то вот невысокая хрупкая Санти, наполовину спрятавшись за спину брата, едва не плакала. Я тут же вспомнила его слова на мосту, его болезный взгляд, с какими эмоциями он рассказывал мне о небольшом кусочке своей жизни. И тут же убедилась в правдивости его слов, едва поняла, что оба они не сводят с нас взглядов.

Вот теперь уже я не сомневалась, когда, улыбнувшись, кивнула им, приглашая присоединиться ко всеобщим обнимашкам. Я сегодня добрая, оказывается, а ещё немного наивная и чересчур эмоциональная, а потому готова обниматься со всеми.

Но брат с сестрой не поверили. Продолжили стоять на месте, глядя на меня с откровенным неверием. Вздохнула раздраженно, лично подошла, ухватила обоих за руки и решительно потащила за собой.

Тишина вокруг стояла мертвая. Никто ничего больше не восклицал, просто потрясенно взирали со всех сторон почему-то на меня. Меня это слегка напрягло, но не остановило, а потому я решительно подошла к стоящим с широко распахнутыми глазами родителям и впихнула в их объятия Сэма с Санти.

Честно собиралась обнять, но подразумевалось, что они первые это сделают, а они… стояли, как столбы, и с непониманием на меня смотрели. Вот тогда я решила, что раз уж начала нести добро в свет, то надо делать это основательно, а потому:

— Ник, милый, а можно что-нибудь сделать, чтобы нас никто не слышал? — ласково обратилась я к «жениху», стоящему в стороне.

Тот едва заметно улыбнулся, пожал плечами и взмахнул рукой.

В следующее мгновение мы впятером оказались под мерцающей половинкой мыльного пузыря, отрезавшей все посторонние звуки от нас.

— Так, — оглядев всех грозным взглядом, я сложила руки в замок и с хрустом их размяла.

Жест вышел впечатляющий, Санти вздрогнула, Сэм напрягся, император посильнее обнял супругу, единственную из присутствующих никак не отреагировавшую. Она просто после объятий ещё не до конца отошла, вот и соображала медленно.

— Сейчас Варя будет ругаться, — предупредила я присутствующих, уперла руки в бока, чтоб солидней выглядело, и, собственно, начала ругаться, — Терзают меня смутные сомнения, что тут некоторые обделяют детей положенным им вниманием.

Выразительно замолчала, не менее выразительно посмотрела на переглянувшихся родителей. Так они реально не догоняли, чего от них хотят! Неуверенно покосились на близнецов, стоящих прямо перед ними. Сэм, кажется, собирался психануть и просто уйти, Санти цепко держала его за руку, то есть, по сути, тоже ушла бы. Да только фигушки им, я ещё никого не отпускала.

— Вы когда последний раз интересовались, как дела у Сэма с Санти? — продолжила набирать обороты я, — Это что вообще такое? Почему молчание в ответ?!

— Варэа, — в голосе отца отчетливо прозвучало раздражение.

— Стоп! — резко вскинула руку, останавливая его, и напомнила, — Сейчас я ругаюсь, соблюдайте, пожалуйста, очередность!

Он благоразумно промолчал, только скривился сильно. Брат с сестрой уже выразительно переглядывались, явно планируя отсюда сбежать.

— Стоять на месте и не дергаться, — рыкнула на них и вновь вернулась к промывке мозгов старшего поколения, — Вам никто не говорил, что детям нужны забота и внимание? Если никто не говорил, то я сейчас говорю! Варя фигни не посоветует, меня лучше слушаться. Так вот, забота, внимание и любовь — залог того, что ваши дети будут счастливы, добры и начнут совершать великие дела.

Тут уж император всё же не смолчал, вставил свои пять копеек с превосходством и чуточкой надменности:

— Потомки Великого Золотого дракона всегда совершают великие дела!

Ага-ага, верю тебя на слово.

— За этими потомками всегда должна стоять семья. Те, ради кого в принципе и стоит что-то совершать. Те, кто всегда поддержит и поможет. Вот вы поддерживаете своих детей? А помогаете им? Не отвечайте, и так всё ясно. Будем надеяться, что операция «прочисти старшим мозги» прошла успешно, а теперь — обнимитесь.

— Чего? — испуганно прошептала Санти.

— Я сказала — обнимитесь! — грозно повторила самая грозная я.

Наверно, что-то такое было в выражении моего лица или в голосе, потому что эти четверо, неуверенно переглянувшись, несмело как-то развернулись друг к другу.

— Вы что, не обнимались никогда? — возмутилась я, не вытерпев, — Ну, давайте же, это просто!

И они обнялись. Все вместе, вчетвером, несмело как-то и неловко, став похожими на большой ком.

— Отлично, — я даже улыбнулась, глядя на их смущение, причем всеобщее, — делайте это почаще.

И, собственно, развернулась и смело пошла прочь, без проблем пройдя сквозь пошевелившийся купол. Звуки как-то разом навалились на уши: завывания далекого ветра, шелест листвы, пение птиц, шепотки присутствующих. И солнце светить стало ярче, глазам немного больно стало.

— Варь, ты меня пугаешь, — подошёл ко мне ближе Ник, со смесью легкого недоумения и удивление глядя с высоты своего роста.

— Да ладно, — отмахнула я от него и его слов, — надо же родственные отношения налаживать. Вот пусть и налаживают.