Утерянная принцесса - Валентина Гордова

— А ты? — хмыкнул он, обнимая меня за плечи и притягивая к себе.

Естественно, я тут же вырвалась и отошла в сторону на пару шагов, дернула обоими плечами и безразлично поведала:

— А для меня там нет места.

И в подтверждение своих слов указала Нику взглядом на его же купол. Эти четверо продолжали обниматься, только уже более крепко, чувственно. Император что-то негромко говорил, я видела, как шевелились его губы, императрица начала снова плакать, по лицу Санти тоже текли слезы, а Сэм стоял очень напряженный и на лице его танцевали желваки. И, кажется, они там решали что-то очень важное. Наверно, пытались придумать, как перестроить свои жизни таким образом, чтобы обниматься почаще. Или просто раскаивались, или…

Не знаю.

Я не знаю, о чём может совещаться семья. Это немного грустно, но всё же факт.

Ощущение, будто я подсматриваю. Не выдержав, просто отвернулась, встав таким образом, чтобы смотреть четко на Ника. Тот в свою очередь тоже императорскую семью рассматривал, только с каким-то задумчивым недоумением. А стоило мне встать перед ним, как он медленно перевел взгляд ниже, на меня, моргнул и медленно улыбнулся.

— Если тебе будет легче, могу пообещать, что место для тебя всегда найдется в моём доме.

Я хотела было пошутить в ответ, сказать, что оценила его порыв, но вдруг поняла кое-что:

Он не шутил.

В его серых глазах плескались решительность и уверенность. Ник не подкалывал меня, не ехидничал, не говорил это просто чтобы сказать, он действительно… приглашал? Не знаю, но я отчего-то поверила в правдивость его слов, а потому и нахмурилась, удивившись от самой себя.

Как же так получается, что я начинаю ему верить, хотя обещала себе, что больше никогда в жизни не поведусь на эту уловку, не стану доверять людям? Может быть, всё дело в том, что Николас и не человек? Он просто зараза. А на самом деле — маг, потомок Черного дракона, так что, фактически, о-о-очень отдаленно он и сам дракон.

Как и я. Жуть какая.

— Спасибо, — я с трудом выдавила из себя улыбку, совершенно не представляя, как нужно реагировать на его слова.

— Я не шучу, — подтвердил он мои мысли, — серьезно, Варь, если что, просто дай мне знать.

Чего ж ты с самого начала так не говорил? Схватил, наручниками пристегнул, которые, между прочим, потом ещё и с собой сюда забрал, всё твердил про клятву какую-то, а теперь вдруг помощь предлагает. Удивительные вещи.

Я не стала ему ничего говорить, просто отвернулась и посмотрела на только сейчас примеченную карету. Большую, золотую, со ступеньками, большими колесами, украшениями по стенкам и двумя окошками с каждой стороны. Красивая такая, вот только сразу видно — неудобная. Колеса большие, основа неподвижная, то есть трясти нас будет на каждой, даже самой маленькой кочке. Амортизаторы бы сюда…

А впереди, нервно взбрыкивая и фыркая, переминались с копыта на копыто четыре белоснежные грациозные лошади. Под натянутой белой кожей передвигались узлы мышц, белоснежная грива развивалась легким ветерком, копыта со звоном перебирали камни на дорожке.

— У меня такое чувство, что мы все сдохнем, — негромко прошептала я.

Мысли такие пришли в голову ещё вчера, но я их никому не озвучивала, а сейчас нашло что-то.

— Да ладно тебе, великая оптимистка, — не пожелал послушать Ник, чему я была невероятно рада. Очень хорошо помнятся слова лже-Эргаса о том, что он может подстроить этому парню несчастный случай, — прорвёмся, Варь, не боись.

Ник закинул руку и вновь обнял меня за плечи, притягивая к себе. В этот раз я отстраняться не стала, просто уткнулась в его грудь носом, с каким-то блаженством вдыхая аромат хвои и чего-то слегка кисловатого.

Интересный запах. И, главное, понравился мне. Было в нём что-то такое успокаивающее, оседающее внутри легкой бодрящей кислинкой.

— Я не боюсь, — соврала парню, пользуясь моментом и прикрывая глаза, чтобы четче ощутить исходящий от него аромат.

— Я почти верю, — хмыкнул он, отчего на миг напряглись мышцы на груди и животе, а затем обнял меня немного сильнее.

Мне хотелось верить ему. Вопреки вопящему до хрипоты голосу в голове о том, что я не верю людям, что от этого одни беды, что это всегда плохо заканчивается, мне хотелось верить конкретно данному человеку. В конце концов, с самого начала он единственный был со мной честен и так ни разу и не соврал. Более того, он уже несколько раз спас мою жизнь, а это многого стоит. Я вообще ценю тех, кто может спасти меня.

— Давай, маленькая, пошли в карету, — шепнул Ник над самым ухом и я почувствовала мимолетное прикосновение к своим волосам, после чего парень, чуть отстранившись, но всё также обнимая меня, решительно развернулся и неспешно двинулся к большой золотой коробке на колесах.

До неё мы шли под всеобщими взглядами. Я себя зверюшкой в зоопарке почувствовала, все так смотрят, едва ли пальцами не тыкают. Не очень приятное чувство, скажу я вам.

К счастью, все закончилось быстро. Ник подвел к карете, открыл дверку, подал руку и помог взобраться по ступенькам.

— Посиди, — попросил он и закрыл дверь за моей спиной, оставляя меня почти что в тишине, потому что стены кареты глушили звуки, и почти в темноте, потому что на четырех имеющихся окнах были толстые темные шторы.

Вообще, внутри тут все было похоже на комнату в поезде. Два дивана напротив друг друга, дверь, напротив неё столик у стены. Только спать тут будет крайне неудобно, особенно вчетвером, так что я надеюсь, что поездка закончиться очень быстро.

Пользуясь тем, что я тут первая оказалась, придирчиво осмотрела оба дивана и заняла местечко на левом диванчике рядом со столиком. А стоило мне сесть, как повторно открылась дверка. Там, на улице, стояла загадочно улыбающаяся морда Николаса, который дверку и придерживал, пока по лестнице ловко взбирался… Кахаас.

Улыбка расцвела на моих губах сама по себе, когда огромный пёс, заняв треть пространства, наплевал на все, просто подошел и, сев рядом, положил свою тяжелую голову мне на колени.

— Ты тоже едешь? — правильно поняла я его порыв.

— Ур-р, — было мне негромким ответом.

— А тебе можно? — с сомнением я осмотрела его громадные размеры.

— Твой дядя ректор, — напомнил Ник, стоя на улице, — так что ему можно.

Ну да-да, это же его животинка. Вот не удивлюсь, если и у нее в сознание запрограммировано что-то вроде «грохни её, если начнёт задавать вопросы» или «убей всех вокруг, если они о чем-то догадаются». Грустно и обидно, конечно, но животное всё же не виновато, что Эргас — самоуверенный эгоистичный кретин.

Протянув обе руки, я с наслаждением зарылась в густую темную шерсть на его шее, принимаясь мягко поглаживать кожу Каса. Такой мягкий, теплый и кажется очень добрым, не взирая на то, что как бы огромный и, раз из Тьмы, то по идее должен быть страшным и смертоносным. Я не знаю, нет, мне просто так кажется.