Ричард Длинные Руки - ландлорд - Гай Юлий Орловский

Я снова поклонился.

— Спасибо, моя леди. Вы второй человек, который считает это доблестью, а не предельной... э-э... нищетой.

Она мягко улыбнулась.

— Вот как? А кто же первый?

Я с достоинством поклонился.

— Я сам, моя леди. Человек, чье мнение я очень ценю. Она все чаще посматривала на мое лицо. В глазах проступила некоторая озабоченность.

— У вас глубокая ссадина...

Я отмахнулся как можно беспечнее.

— Заживет. Мужчины должны переносить тяготы безропотно. Никто из ваших людей ее даже не заметил... обидно.

— Да, — согласилась она, — тяготы нужно переносить, но еще лучше — их избегать... сядьте здесь, ближе к окну, я осмотрю вашу рану.

— Да какая рана? — возразил я. — Вы же сами сказали, ссадина. К тому же все засохло.

— Очень уж она большая, — ответила она обеспокоенно. — А если грязь попала в кровь, как бы не начало гноиться. Зачем вам такое на лице?

— Незачем, — согласился я.

— Тогда сядьте вот на эту скамеечку.

— Как-с? При даме?

— Я сейчас не дама, — возразила она мягко, — а лекарь.

Служанка выслушала негромкий приказ, исчезла, леди Беатриса рассматривала меня тихо и спокойно, служанка вернулась с подносом, на котором три чашки и чистые тряпочки. Леди Беатриса намочила одну, движения ее были мягкие и спокойные. А когда начала осторожно промакивать рану, убирая засохшую кровь, у меня перехватило дыхание. Я сидел на низком стульчике, от Беатрисы исходит чарующий запах чистоты и невинности, словно от только что распустившихся цветов, а когда я скосил глаза, взгляд уперся в высокую полную грудь, что приподнимается и чуть-чуть вздрагивает при каждом движении рук.

Ее нежные пальцы закончили обрабатывать рану, я закрыл глаза и мечтал, чтобы подольше смазывала ссадину чем-то прохладным, словно выдержанной в подвале сметаной. Ощущение настолько приятное, что у меня вырвался вздох сожаления, когда она отступила и сказала с кроткой улыбкой:

— Вот теперь заживет быстро.

Я спросил тупенько:

— А я не слишком глупо выгляжу с этой мазью? Она чуть-чуть улыбнулась.

— Как же вы, мужчины, заботитесь о своей внешности.

Служанка по ее жесту принесла большое зеркало в бронзовой оправе. Ссадина, к моему облегчению, лишь поблескивает чуть, ее смазали чем-то прозрачным, к тому же настолько тонким слоем, что через пару минут впитается, а так вообще я хорош, вот какие брови, глаза, нос, упрямо сжатые зубы и выдвинутый подбородок...

Спохватившись, что я любуюсь собой, а женщины все замечают, я поспешно отвернулся и встал.

— Спасибо, леди, — сказал я учтиво. — Я вдвойне у вас в долгу.

— Почему вдвойне?

— Вы не только приютили меня, — объяснил я галантно, — но и вдохнули жизнь в мое израненное тело. И в душу тоже.

Она мягко улыбнулась.

— У вас и душа есть?

Я пожал плечами.

— Сам удивляюсь. Говорят, огромная и вместительная у меня душа. Потому женщина может ее тронуть, потом взять за душу, но уж хрен выймет!

Она покачала головой.

— Так, может, ее у вас и нет?

— Если души нет, — ответил я, — то ее и не продать...

— А вы хотите продать?

— Пока торгуюсь, — ответил я легко. — Но покупатель уже есть.

Она посмотрела снизу вверх озадаченно и даже испуганно, молча сделала знак следовать за нею. Из полутьмы за дверью вступили в сверкающий солнечный мир, леди Беатриса небрежным движением сняла высокий головной убор. Дивные золотые волосы бурным водопадом хлынули на плечи, на спину. Пара длинных прядей упала на левую грудь, подчеркнув ее форму, но Беатриса небрежным движением подхватила и отправила за спину.

Сердце забилось чаще, я с ужасом ощутил тоскливое щемление и понял, насколько усложнилась задача. Я просто не могу изгнать эту «старую каргу», заточить в монастырь или еще как-то избавиться. Тем более не могу бросить поперек седла и привезти к Барбароссе, чтобы тот швырнул ее в темницу.

Да хрен с нею, с внешностью, но если она хотя бы тиранила слуг и вассалов, то я бы вспомнил, что я вообще-то общечеловек, против угнетения человека человеком, а угнетателя можно самого нагнуть... но уже вижу по лицам встречных, что на нее смотрят с обожанием и бегом бросаются выполнять любые ее приказы.

Это, кстати, вдвойне хреново. Даже если бы я решил все-таки сослать ее в монастырь, то в защиту поднялись бы не только вассальные рыцари, но и вся челядь, а это тоже сила, почему-то обычно не принимаемая во внимание.

Остается то, что и повелел Барбаросса: выкрасть и привезти в столицу. Думаю, удастся, при всей ее богомольности, уговорить отправиться на охоту. А там ухватить на седло и пришпорить Зайчика — чисто техническое решение.

Мы обогнули замок, у главного входа навстречу попалась молоденькая девушка, почти девочка, с круглой розовощекой мордашкой, ласковая и со странно томным взглядом для такого возраста глаз.

Она сперва стрельнула на меня быстрыми игривыми глазками, потом только присела в почтительном поклоне.

— Леди Беатриса...

Голосок ее прозвучал нежно и ласково, но мне показалось, что он больше обращен ко мне.

Леди Беатриса произнесла повелительно:

— Рина, приготовь горячей воды для сэра Светлого. Скажи Алисе, пусть почистит одежду благородного сэра. Сэр Светлый, я постараюсь чтобы в моем замке вам было удобно и чтобы вы не спешили умчаться на новые подвиги.

Я поклонился в третий раз, пряча глаза, а то вдруг увидит, как я понял ее... хоть только на миг, но истолковал в привычном смысле, хотя для ее полумонашеского образа жизни это показалось бы крайне непристойным и крайне отвратительным.

Рина быстро окинула меня оценивающим, совсем не детским взглядом. Под простым платьицем маленькие грудки едва-едва намечены, зато бедра широки, и, когда она пошла к дверям, я невольно обратил внимание, какая у нее круто приподнятая попка, можно поставить кубок с вином, не упадет, если не будет вот так двигать .ягодицами, словно перетирает зажатые ими орехи.

Леди Беатриса заметила мой взгляд, мне показалось, что в ее глазах промелькнули одновременно снисходительное понимание: «все мужчины — скоты» и некоторая брезгливость, как если бы раз уж назвался Светлым, то давай свети.

— Следуйте за ней, сэр Светлый, — произнесла она негромко. — Мои служанки помогут вам.

— Благодарю, леди Беатриса!

— Это наш долг — помогать странствующим рыцарям.

— Ах, все бы помнили про этот долг...

Рина терпеливо ждала у дверей, а когда я еще раз учтиво поклонился леди Беатрисе, приоткрыла дверь и ждала в коридоре.