Столица для поводыря - Андрей Дай

– А взрывчатка-то вам зачем? – вставил свои три копейки герцог. – С кем вы намеревались воевать?

– С горами, ваше высочество. – Ноги ослабли, но язык еще не отнялся, слава богу. Я даже как-то приободрился. – У меня тракт к китайской границе не достроен. Надобно горы взорвать.

– Да кто вы такой, черт вас раздери! – рыкнул Николай. – Граф Феникс? Любой иной порохом бы стал запасаться, и лишь для вас одного выдумать новое дьявольское зелье проще показалось. Образцы в Морском министерстве испытали на прошлой неделе. У заслуженных адмиралов картузы посшибало…

Эй, Герасик! Хватит ныть. Мы с тобой в беде, а ты там псалмы свои тянешь. На Бога надейся, а сам не плошай! Переведи лучше с великокняжеского на русский! Кто такой граф Феникс? Калиостро? Уж ты! Это что же? Он меня мошенником обозвал, что ли?

– Из вас сыплет, как из рога изобилия, – снова включился император. – Эти писарские улучшения. Откуда взялись? Карта? Ведомо ли вам, господа, что у сего молодого человека есть карта всяческих ископаемых богатств на всю губернию? Хотя тот же Фрезе докладывает, что исследовательские партии и в половине мест не успели побывать. А этот вот сударь просто тычет пальцем в карту и сообщает, что там скрыто. Слыханное ли дело?!

Гера! Думай! Откуда мы карту взяли? Отец у нас – в масонской ложе не последний человек? Вот это новость… великий секретарь ложи «Астрея». Мама дорогая! Вот родитель наш чудил в молодости! Что, правда? Масоны все еще существуют? А царь к ним как относится?.. Да-а-а?!

– Ну? Что вы там молчите? – бросив раздавленный картонный мундштук, проговорил Александр.

– Опасаюсь вызвать ваше неудовольствие, ваше императорское величество! – Какой-то злой кураж кольнул меня… гм… снизу. Я подскочил и поклонился. – Я мог бы легко объяснить все, но не в силах открыть вам, ваше императорское величество, секрет, который мне не принадлежит.

– И чей же он?

– Нескольких десятков господ, ваше императорское величество. Раскрытие этого секрета может стоить им вашего высочайшего доверия и даже места, на котором они ныне беспорочно вам служат.

– Что же дает вам, господин Лерхе, основание для таких выводов?

– Рескрипт вашего венценосного дяди императора Александра. От первого августа тысяча восемьсот двадцать второго года, согласно которому «все тайные общества, под какими бы именами они ни существовали, как то масонских лож или другими, закрыть и учреждение их впредь не дозволять; всех членов этих обществ обязать, что они впредь никаких масонских и других тайных обществ составлять не будут и, потребовав от воинских и гражданских чинов объявления, не принадлежат ли они к каким тайным обществам, взять с них подписки, что они впредь принадлежать к ним не будут; если же кто такового обязательства дать не пожелает, тот не должен остаться на службе».

– Масоны? – отмахнулся герцог. – Вот уж безобидное времяпровождение. Точно так можно гнать со службы за посещение Английского клуба.

– Прежде они мешали, – поморщился царь. – А ныне, значит, решили послужить на пользу Отечеству?

– Точно так, ваше императорское величество, – снова поклонился я, чтобы спрятать глаза. И чтобы не засмеяться. – Все к вящей славе великой империи.

– А что же вы, сударь, раньше никак себя не проявляли? Пребывая еще здесь, в Санкт-Петербурге? Вы ведь, кажется, и в Морском министерстве служили, и в государственном контроле у Татаринова? Отчего вам нужно было удалиться от столицы на тысячи верст, чтобы начать приносить столь ощутимую пользу?

– Я уже имел честь докладывать его сиятельству графу Строганову, ваше императорское величество. Это можно считать экспериментом. Научным опытом по постепенному и осторожному реформированию одной какой-то губернии. С тем, чтобы потом, когда изменения станут очевидны своей пользой, испросить вашего дозволения распространить опыт на иные места империи.

– Да-да, – вдруг поддержал меня великий князь. – Сергей Григорьевич рассказывал мне что-то в этом роде. У него, кстати, есть удивительной остроумности прожект. Он предлагает позволить крестьянам из губерний, бедных землей, невозбранно переселяться на Урал или в Сибирь. Вы что-то об этом знаете, Герман Густавович?

Вполне себе прозрачный намек. Все-таки в уме младшему царскому брату не откажешь. Как только понял, что гроза мою бедную голову миновала, тут же бросился спасать инвестиции. Интересно, сколько он уже стараниями Асташева в наши предприятия успел вложить?

– Его сиятельство изволил поделиться со мной своими планами. – Едрешкин корень, с этими политесами язык вывихнуть можно. – Мне тоже его прожект показался заслуживающим интереса. Это могло бы успокоить обиженных и направить силы самых активных в наиболее полезную сторону.

– О болезни Николая вам тоже масоны доложили? – все еще сомневался царь.

– В некотором роде, ваше императорское величество.

– Вот же каналья этот фрондер Мезенцев, – откинулся на спинку кресла Александр. – Ведь чувствую – знает наш лихой кавалерист! Все знает. Но не говорит. И этот вот тоже. А вот Петя Ольденбургский – тот напротив. Понятия ни о чем не имеет, а говорит. Прямо проклятие какое-то! Вы говорите, старца Федора Кузьмича в живых не застали?

Вот это виртуоз! Ему бы следователем в прокуратуре работать!

– Не застал, ваше императорское величество.

– А хотел?

– Хотел, ваше императорское величество.

– Зачем? Что выспросить должен был?

– Ничего, ваше императорское величество. Поклониться ему хотел.

– За что?

– За святость, ваше императорское величество.

– И только-то? А на могиле с духовником старца о чем говорил?

Ну что ты будешь делать! Всю мою томскую жизнь под микроскопом сейчас рассмотрят. Что бы такого сказать?

Прежде мне и в голову не могло прийти, что кто-то станет сводить в одну кучу все «прегрешения». Для всего, что показалось начальнику Третьего отделения, а потом и самодержцу, по отдельности я легко находил оправдания. Химия? Какая еще химия? Это Зимин. Я только идею подал. Винтовка? Увлечение у меня такое. Люблю оружие, знаете ли. И после двух покушений и маленькой войны в Чуйской степи – особенно сильно. Фабрики с заводами? Так время теперь такое. Промышленная революция. Весь мир промышленностью озаботился. Чуйский тракт? С Китаем торговать. Не в Англию же из Сибири товары тащить! Карта? А вы ее видели? Пара или тройка пятен с малопонятными надписями. За червонец серебром у горных инженеров еще и не такое купить можно. Подлый они народец. Из найденного в экспедициях большую часть утаивают. Заговор против наследника? Умерший у меня в допросной поляк тайну выдал! И больше ничего знать не знаю и ведать не ведаю.

Но стоит посмотреть на все это в комплексе – тут же все мои доводы становятся, мягко говоря, детскими отговорками. Как-то уж слишком много всего. А это по силам либо невероятному, уровня Ломоносова, гению, либо организации. Группе неизвестных жандармам и царю господ, что-то непонятное замышляющих, а от этого настораживающих. Добавить сюда пару капель присущей семейке Романовых мнительности, и можно такого нафантазировать – от моей одержимости каким-нибудь дьяволом до существования заговора более обширного и мощного, чем декабристы.