Герой на подработке. Ищи ветра в поле - Елена Тихомирова

было задаваться вопросом своевременно, а не откладывать его на столетия.

– С-странник.

Вот Тьма! Она следила за мной, что ли?

Я остановился, радуясь, что много десятков лет как не хожу по мирозданию привычными дорогами. Из-за такого нюанса призрачная посланница не смогла бы вычислить мой дальнейший путь. Для её восприятия я словно совершал скачки в пространстве… Но очень плохо, что я вообще не проверил, подвешен ли ко мне маячок.

– Чего тебе? Пришла поговорить со мной о боге?

Да, это была насмешка, понятная только мне, но настроение всё равно поднялось. Воспоминания о шахтах Озриля тяготили.

– Вер-рно. Что ты надел-лал, проклятый бродяга?

– Как и обычно, милая. Только то, что посчитал нужным. Знаешь, у некоторых людей наблюдается такое отклонение – они предпочитают самостоятельно распоряжаться собой.

– Как всегда яз-звишь!

– И наслаждаюсь этим. Те, кому маг может говорить гадости, и определяет его уровень. Видишь, каких высот я достиг?

– И всё ещ-щё поёшь себе диф-фирамбы.

– Конечно. Я же отличный маг с привлекательной внешностью, непредвзятым взглядом, рассудительным характером и самое главное – я свободен от любых обязательств. Ну как? Я перечислил все свои яркие качества?

– Не-ет, – усмехнулась призрак. – Ты сделал нечто с с-собой. Непонятное. Невероятное. Но ты позабыл, что остался человеком. И ты с-смертен.

– И боги умирают. И миры.

– Но не вс-се так же мучительно, как твой родной мир и его х-хранитель.

Улыбка резко сползла с моего лица.

– Опять решила сделать себе приятно?

– Да! Тебе очень неприятно. О-очень!

Мне стоило невероятных усилий, чтобы сдержаться и не ответить на словесный выпад настоящим нападением. Увы, тогда бы я утратил свой нейтралитет. А потому только холодно осведомился:

– Это всё, что ты хотела сказать?

– Спящ-щий Бог расстроен тем, что произ-зошло. И Тьма тоже. Теперь последс‑ствия только твои-и.

Ничего интересного. А то я предполагал, что в случае неприятностей получу заботливую поддержку, ха!

– Зато так интересно получилось, правда?

Призрак ничего не ответила, а медленно растаяла, утрачивая женский облик. Я же задумчиво почесал подбородок.

Ладно, предупредила она меня, что у моего спонтанного решения имелся наблюдатель, но… вдруг всё глубже? Вдруг не одна она подсматривала? Я не впитал в себя чужую силу, однако вряд ли кто-то мог подумать, что мне неизвестно, куда я сам же её и направил.

Треклятье, какая же гонка за мной может начаться! Не только служительница Тьмы способна выйти на мой след.

Мысль об этом заставила меня поступить крайне рискованно. Мне пришлось сотворить очень опасное и сильнейшее из заклинаний. Я сел, положив локти на колени, упёр ладонями лицо и прошептал:

– Помоги мне, любовь моя.

Ветер в междумирье усилился. Я понял, что услышан.

«Что тяготит тебя, мой Странник? Как я могу помочь тебе?» – донеслись до меня заботливые мысли, которые не должны были вообще существовать.

– Мне нужно сбить со следа ищеек. Кое-кто может преследовать меня.

Волосы словно кто-то ласково потрепал, а на губах осталась капелька влаги. Божественная нежность окутала меня. Но она сдавливала всё сильнее и сильнее, становясь необъятным болезненным грузом. Я как будто лишился тела и обратился в крошечную песчинку. И всё же этого было мало. Я источался, становился меньше и меньше, покуда не обратился в крошечный элемент мироздания, для которого не существует ни времени, ни пространства, как таковых. А потом некий поток с умопомрачительной скоростью подхватил меня и унёс.

«Вот он твой дом. Останься со мной навсегда, мой Странник. Останься таким. Останься! Мы всегда будем вместе, и ты никогда не остановишься. Всегда будешь идти и каждое твоё желание будет моим. И тогда ты познаешь меня. Откроешь мою суть и сотрёшь все свои печали!».

– Нет, любовь моя. Нет.

Я ощутил, как стало грустно вокруг. Мой стремительный полёт прервался. У меня снова появилось тело. Очень неудобные руки и ноги. Тяжёлые. И голова. Такая неповоротливая! Видит не всё и совсем иначе. Я вернулся к себе, а как будто превратился в калеку.

Мне пришлось тяжело вздохнуть, но отсутствие воздуха не дало наполнить лёгкие кислородом как желалось. Поэтому я осмотрелся. Не так далеко от меня находился умирающий мир, к которому я стремился. Судя по движению небесных тел, я оказался здесь в тоже самое мгновение, как обратился за помощью к мирозданию. Время нисколько не сместилось. Теперь можно было не торопиться. Таинственному нечто из Фантазии ещё только предстояло прибыть…

Однако дойти до мира казалось невозможным.

Сложно куда-то идти, если ты не можешь заставить свои ноги сделать даже шаг.

Сложно куда-то идти, если ты не можешь заставить свои ноги сделать даже шаг. Моё тело за ночь затекло от сидения в неудобной позе. Я, чес-слово, почти не ощущал своих нижних конечностей. Однако незадолго до рассвета мой вчерашний охранник решил, что хватит мне свежим воздухом дышать и погнал меня к моему дому колоть дрова. А я-то дурень думал, что эти брёвна просто-так недалеко от меня сгрузили. Святая наивность! Однако с приходом Рика, пришедшему на смену этому извергу, меня и накормили, и напоили, и дали передохнуть. Подобное благотворно сказалось на моём восприятии мира. Я уселся с ногами на постель Бронта и принялся за чтение его дневника. Даже прочитал почти половину, прежде чем мне окончательно надоело отмахиваться от мух. Тогда я отложил дневник в сторону и, испытывая праведный гнев, принялся остервенело махать на насекомых тряпкой. Как и в предыдущие дни эффекта от моих стараний было ноль.

– Рик, – высунул я нос наружу, – а другого свободного дома нет? Эти мухи невыносимы просто!

– Это ты невыносим. Хватит чушь нести.

Ворчливое замечание оформило моё смутное подозрение в кое-что конкретное. И чтобы окончательно убедиться в своей правоте я вернулся в хибару, поймал там муху и вынес её на улицу.

– Что у меня в руке?

Рик уставился на мои пальцы и заключил:

– Ничего.

– Совсем ничего не видишь?

– Нет, кое-что вижу, – я тут же воспрянул духом, но зря. – Вижу, что конкретно тебе заняться нечем, раз ты мне на нервы давишь. Так что пошли.

– Куда?

– А обход сделаем, – мстительно сообщил Рик.

Я не стал возражать его идее. Напротив, даже обрадовался. У меня появилась возможность исключить вероятность намеренного сговора. Поэтому я сжал муху в кулак покрепче и, когда мы пошли по улочкам Озриля, не преминул показать её нескольким каторжникам. Ни один из них либо действительно насекомого в упор не видел, либо профессионально лгал.

Подобное заставило