Обсидиановый огонь - Анна Восковатая

Хранители в Симфонии появились вместе с убежищем. Никто не мог сказать точно, кто наделил их силой, но люди с подобной руной на ладони обладали уникальными способностями. Их магия клеймила тех, кто нарушил правила сосуществования на нейтральной территории. И клеймо — не просто ожог. Магическая руна, выжженная на теле, вынуждала преступника подчиняться хранителям и проклинала. Нанесенная раз, она может быть снята только после помилования.

Кроме того, обладателя клейма не примут ни при одном дворе. Правил придерживались все в Симфонии, так как они были утверждены на всеобщем совете магистров и обладали силой мирового закона, усиленного магическими печатями золотых колец и подписанного кровью. Но даже не это превращало заклейменного в изгнанника Симфонии. Вязь рун делала преступника магнитом для неприятностей. Все несчастные случаи, которые могли с ним произойти — происходили, но так же задевали всех, кто помогал несчастному. После того как двор одного из лордов, принявшего заклейменного, едва не сгорел вместе со всей деревней, а перед этим на всех жителей двора свалилось тридцать три несчастья, привечать проклятых перестали. Позволяя себе только небольшое милосердие в виде краюхи хлеба или лекарств. Но на порог дома не пускали.

Никто не понимал, как действуют метки охранников убежища и кто их наносит, но хватало несколько капель крови, пролитой на нейтральной территории, чтобы получить клеймо преступника. Поэтому и не было склок и драк в убежище. И подобной привилегии карать и миловать завидовали многие.

И только Ольге знала, что клеймо прожигает обсидиановые нити личного пространства и не только привлекает несчастья, но и медленно сводит с ума. А ведь пятьсот лет назад так наказывали за легкие проступки. Тогда как тяжкие преступления карались на порядок страшнее и строже.

— Вина доказана! — провозгласила Ольге, указав на появившееся клеймо. — Ты в моей власти! Боя доверия не будет. Ты нарушил законы убежища и понесешь за это наказание.

— До Бездны! — рявкнул Рис. — Мы сейчас не в убежище. Этой мой замок и я не собираюсь сдаваться какой-то девке.

Ольге вздохнула и устало улыбнулась, будто ожидала подобного. Наемники Леланы вмиг обнажили оружие. Дирк развел руками, глядя на Риса.

— Лучше не сопротивляйся, хуже будет! — оскалился он. — Знаешь же, что даже собственное оружие может подвести. Только хранители могут минимизировать урон. Поверь, повидал я идиотов, которые клейму сопротивлялись.

— Плевать! — рявкнул Рис. — К бою! — призвал он своих воинов, которые находились в комнате.

Послышался лязг оружия. Несколько воинов стали рядом с Рисом, враждебно поглядывая на наемников, готовые сражаться за своего сюзерена.

— Вы не выйдете отсюда! — злорадно заметил Рис. — Стража изрубит вас, если тронете меня хоть пальцем.

— Немедленно опустите оружие! — Лелана отдала приказ громким и твердым голосом. — Я ваш сюзерен, а не Рис! Он нарушил законы убежища, и это привело к тому, что Речной источник объявил нам войну. Я приказываю вам сложить оружие!

Лелана сама не поняла, что сделала, но стены замка задрожали. Между пальцами короткими вспышками засверкали яркие магические разряды. Глаза вдруг вспыхнули зеленью. В районе солнечного сплетения будто взорвалось маленькое солнце. Лелану раздирало изнутри от накопившейся энергии. И она не смогла сдержать выброс внезапно проснувшейся силы. Магия отражения волной пронеслась по залу, опрокидывая людей на пол. Послышались вскрики и грохот падающих тел, лязг доспехов и оружия.

Ольге почувствовала приближающийся магический выброс и успела упасть на пол. Остальным так не повезло. Лелана застыла по центру вмиг опустевшего зала, она возвышалась над стонущими и ругающимися воинами и придворными. Даже наемники не смогли избежать разрушительной волны и сейчас поднимались на ноги, тихо матерясь себе под нос.

— Немедленно за помощью! — коротко приказала Ольге, понимая, что Лелана шокирована произошедшим. — И это только начало. У кого-то еще есть желание помогать заклейменному?

Люди, постанывая, поднимались. У тех, кто потрусливей на лицах суеверный ужас. Но даже верные соратники Риса непроизвольно отшатнулись, когда мужчина поднялся, зажимая разбитый нос рукой. Несостоявшийся магистр замка понял, что даже те, кто встали с ним рядом, теперь не осмелятся пойти против проклятия. Не нападут, но и возражать не будут, когда бывшего лидера выпрут из замка.

Рис зло выругался и пошел к двери.

— Тебе лучше отправиться на суд хранителей, — спокойно сказала ему Ольге.

Но Рис только показал ей неприличный жест. Никто его не остановил. Только с жалостью проводили взглядом, когда мужчина споткнулся на пороге и едва удержался на ногах.

Ольге только пожала плечами. Ну что ж, ему же хуже. Проклятие в конце концов пробьет нити, да и ни в одном дворе его не примут. А ведь всего-то и надо было добиться от раненого фразы: «Прощаю» и клеймо покинуло бы плечо мужчины. Ола прекрасно знала о драке в убежище, о вине Риса, знала, кого ранил Рис, взбешенный свиданием Лелы с Брандом. Магистр Речного источника лично объявлял войну только кровникам, а значит ранили лорда-хилфлайгона. Только из-за Сирила Бранд готов был сжечь весь домен.

Через несколько минут прибыли лекари. Серьезных увечий никто не получил. В основном присутствующим достались ушибы, ссадины и вывихи. Одна девушка сломала руку, так как неудачно стояла, что ее сшиб с ног воин.

Лелану пришлось срочно возвращать в восточную башню. Магистр замка растерялась от неожиданного проявления дара и стояла посреди разгрома как статуя, моргая зеленющими глазищами. Необходимо сохранить уверенность придворных в том, что выброс силы был намеренным, а не случайным. Авторитета девушке это не принесет, но право сильнейшего она продемонстрировала оригинально и жестко. Бояться точно будут. А потом еще и слухи пойдут, история обрастет ужасающими подробностями и обязательно привлечет внимание лордов. А вот это уже на руку в условиях приближающейся войны.

Когда Ольге вернулась в покои магистра замка, Лелана стояла у окна и угрюмо смотрела на священный клен фивиретов, купающийся в лучах заходящего солнца.

— А ты говорила магии в тебе нет, — с усмешкой заметила хранительница.

Лела вздрогнула и напряглась, но как только увидела подругу, расслабилась.

— Это все меняет, понимаешь? — попыталась приободрить девушку Ольге.

— Я сейчас ничего не понимаю и не хочу понимать, — ответила Лелана, садясь в кресло и массируя виски, пытаясь спастись от неожиданно-сильной головной боли. — Слишком много событий за последний час, моя голова не может охватить все сразу. Войны, Рис, ты, в конце концов. Хранитель? Я ничего не понимаю, Ола. Если ты из тех, кто охраняет законы убежища, почему ты не там? Почему помогаешь мне? Ты вроде как не должна.

— Мы же не привязаны к убежищу как цепные собаки, — пожала плечами Ольге. — Ты вообще вспомни, где меня нашла. Совсем рядом. Я как раз туда шла, когда… приступ начался. А помогаю, — девушка криво усмехнулась, — в уплату старого долга чести. Очень я задолжала твоей расе, но подробностей не расскажу, и не проси.