Сломанная роза - Джо Беверли

Берстокский замок был гораздо скромнее, чем Хейвуд или Бром. Он был основан двадцатью годами раньше вокруг старого господского дома на берегу реки. За домом была устроена насыпь с единственной деревянной сторожевой башней. Губерт Береток с семьей жил в просторном бревенчатом доме, окруженном высоким частоколом. Разумеется, в это время ночи ворота оказались наглухо закрыты.

— Нас впустят? — спросил Рауль, когда они подъехали ближе.

Нетерпение друга начинало раздражать Галерана.

— Вероятно, да, но лучше нам разбить лагерь и подождать до утра.

— Зачем?

— Хочу посмотреть, не случится ли чего утром.

— Но у нас нет пищи и вино на исходе.

— Представь, будто сейчас пост. Огней не зажигать.

Ни у кого распоряжение Галерана не вызвало восторга, но роптать люди не осмеливались, — да оно и неудивительно после припадка бешенства, которому они стали свидетелями днем в лесу. Верно, они лишь гадали, когда разразится следующий приступ ярости и на кого падет меч безумного господина.

О том же думал и сам Галеран.

Чтобы отвлечься, он обтер влажные бока коня, дал ему остыть, напоил в протекавшем неподалеку ручье, расседлал, стреножил и отпустил пастись. Затем сам напился воды и смыл с рук и лица кровь. И кольчуга, и штаны тоже были все в засохшей крови, но с этим он уже ничего не мог поделать.

Потом он набрел на заросли спелой ежевики и показал их товарищам, чтобы подкрепились ягодами, если пожелают; потом назначил часовых и строго-настрого велел будить eго, если кто-либо войдет или выйдет из замка.

Не найдя, чем еще занять себя, он лег и закутался в плащ.

При необходимости он мог бы так заснуть, но сомневался, заснет ли нынче ночью. Он готов был бодрствовать до рассвета, но опасался, что его одолеют непрошеные мысли. Да и разговаривать с Раулем совсем не хотелось.

Один вопрос все мучил его: ждал ли Лоуик свою возлюбленную в Берстоке? Если да, то теперь, должно быть, oни лежали, обнявшись, разгоряченные и потные, и, возможно, Джеанна жаловалась милому другу, что ей пришлось уступить постылому мужу, чтобы не возбуждать его подозрений…

Галерана обожгло неодолимое желание убийства. Он тщетно пытался совладать с собою, успокоиться, найти более разумные объяснения происходящему — и не мог найти ни одного.

У Джеанны не могло быть веских причин покидать надежный, безопасный Хейвуд, где ей было велено оставаться.

Возможно, она знала и о лучнике, выслеживавшем Галерана не один день, хладнокровно ждавшем удобного момента, чтобы убить его, скрыться незамеченным и получить заслуженную плату. А если Джеанна со дня на день ожидала известий о смерти мужа, неудивительно, что весть о его благополучном возвращении повергла ее в ужас и заставила бежать из дому.

Это объяснение похоже на правду, но все же Галеран не мог принять его полностью. Вся их совместная жизнь разрушала все придуманные доводы. К тому же непонятно, зачем Джеанна предупреждала его о грозящей опасности. Неужели то была искусная попытка отвести от себя подозрения?..

Ад и пламя, все вокруг потеряло смысл!

Всего несколько дней назад он мог поклясться, что Джеанна — та самая достойная женщина, которую он всегда знал, а согрешила она по неведению. Теперь же оставалось лишь гадать, не ослепили ли, его самого тоска и напрасные надежды.

Снова и снова он мысленно проживал отрезок времени с того мига, когда увидел ее в зале с ребенком на руках, до мгновения ее выхода из светлицы утром, когда сломалась кровать. Он искал в поведении Джеанны правды и понимания, но находил одно лишь смущение и неловкость.

Потом он ненадолго уснул и проснулся на рассвете, разбуженный птичьим хором, едва отдохнувший и продрогший от росы. На его кольчуге вперемежку с засохшей кровью выступили пятна ржавчины. Кутберту будет о чем сокрушаться..

Галеран встал, потянулся и пошел взглянуть на ворота Берстока, твердо решив покончить с глупостями. Как только ему станет ясно, что есть глупость.

Ларс, часовой, молча покачал головою: в его дежурство ничего примечательного не произошло. Но петухи уже пели вовсю, и где-то за стеной залаяла собака. Восходящее солнце озарило небо розово-золотым светом, народ из близлежащей деревушки потянулся по дороге к замку. Распахнулись огромные ворота, и оттуда показались два всадника.

Галеран настороженно вглядывался в их лица, но эти двое были незнакомы ему. Да и не похожи на Лоуика и Джеанну.

Солнце поднялось выше; в полях у реки закипела работа. Рауль подошел к Галерану и встал рядом. В животе у него урчало, как и у всех остальных. Пора бы и позавтракать. Оставаться на месте бессмысленно, разве только для того, чтобы умереть голодной смертью.

— Нy что ж, — промолвил Галеран, — спустимся к замку и поглядим что и как.

Они оседлали лошадей, вернулись на дорогу и, не разворачивая знамен, доехали до самых ворот.

Галеран ожидал, что стражники остановят их, но, к его удивлению, они лишь отсалютовали ему копьями и указали остриями на вход. Въезжая в ворота, Галеран запоздало усомнился, не заманивают ли их в новую ловушку, но даже в нынешнем обезумевшем мире он все-таки готов был поклясться, что Губерт, дядя Джеанны, не способен на низкий обман.

Галеран настороженно оглядывался, пытаясь учуять неладное, но вокруг мирно шумела обычная жизнь.

Внутри частокола стоял старый господский дом, вокруг лепились загоны для скота и лачуги ремесленников. Берсток больше походил на деревню, чем на замок. Проходившие мимо Галерана люди оживленно беседовали, дети играли в пыли, тут же копошились куры; женщины стирали белье в больших корытах.

Конюхи подбежали к Галерану и его товарищам, взяли из их рук поводья, — и почти тут же во двор вышел хозяин замка, Губерт Беретов. Отец Алины был невысок ростом, коренаст, в его глазах светился незаурядный ум; по всей округе ходили легенды о его небывалой силе и столь же небывалой честности.

Галеран вдруг совершенно успокоился — может быть, слишком даже внезапно. Как мог он подумать, что Губерт станет укрывать беглых любовников? Он принял бы Джеанну только в том случае, если Алине удалось бы убедить его, что ей грозит опасность. Губерт, однако, выглядел встревоженным.

— Плохо дело, Галеран, — нахмурившись, промолвил Губерт.

Галеран не мог не согласиться. Вот только о каком деле толкует Губерт?

— Все ли благополучно с Джеанной? — спросил он, ибо этот вопрос представлялся ему самым безобидным.

— Да, слава богу. Конечно, она напугана, но цела и невредима. Входи же. Ты завтракал?

— Нет.

— Тогда вы должны откушать у меня. Идемте. — И Губерт повел Галерана, Рауля и остальных к настежь открытым дверям крытого соломой дома. Такой дружеский прием озадачил Галерана.

Войдя в просторный сумрачный зал с перекрещивающимися на потолке темными балками и толстыми столбами, подпирающими потолок по углам, Галеран оглянулся в поисках жены, но ее видно не было.