Любовь меняет все - Селеста Брэдли

– Не дрейфи, Форти! – с ухмылкой сказала Мегги и взяла гиганта за руку. – Трентон – мой друг.

Дейдре тоже показалось, что Фортескью слишком нагнетает обстановку.

– Мы хотим всего лишь заехать на фабрику, – напомнила она ему.

– На фабрике вполне безопасно, миледи, – хмурясь, сказал Фортескью, – чего нельзя сказать о дороге туда и обратно.

Прошло полчаса, за которые они бы проделали вдвое больший путь, если бы отправились пешком, а не в карете. Перед мостом движение совсем остановилось. Казалось, всему гужевому транспорту Лондона срочно понадобилось переправиться на другой берег Темзы. Обидно сидеть и целую вечность дожидаться своей очереди, когда до другого берега рукой подать.

– Я бы предпочла добираться вплавь, – ворчливо заметила Мегги.

Дейдре бросила взгляд на мутную от грязи реку и с отвращением передернула плечами.

– От тебя бы неделю воняло. Нет, уж лучше умереть, чем оказаться в этой клоаке.

Однако через тридцать минут нескончаемого нытья девочки Дейдре была почти готова швырнуть Мегги в воду и посмотреть, что из этого получится. Наконец, карета тронулась с места. Мегги радостно захлопала в ладоши, а Дейдре испытала огромное облегчение. Дейдре и раньше догадывалась, что материнские обязанности могут быть утомительными, но чтобы настолько? Век живи – век учись.

Когда они оказались на другом берегу, Дейдре стала понятна обеспокоенность Фортескью. Фабрики представляли собой громадные, лишенные каких-либо архитектурных излишеств кирпичные коробки, и некоторые из них были высотой в целых четыре этажа! Дейдре, привыкшая каждый день видеть лишь элегантные особняки Мейфэр, пугало уродство этих странных зданий.

И не только зданий. Улицы были такими грязными, словно их годами не подметали. Еще более жутко выглядели переулки: будто расщелины в бесконечных кирпичных стенах, кривые, мрачные. Из окна кареты Дейдре наблюдала за тем, как в этих переулках мелькали чьи-то тени. Звуки, доносящиеся оттуда, рождали тревогу и страх. Жители этих мест вызывали смешанные чувства жалости и брезгливости: все они были оборванцами, за редким исключением. Относительно прилично выглядели лишь похожие друг на друга статью и комплекцией плотные, если не сказать пузатые, мужчины, что при виде их кареты прогоняли с дороги прочий нищий люд.

– Надсмотрщики, – предположила Дейдре.

– Бандиты, – пробормотала Мегги.

Решив, что лучше поздно, чем никогда, Дейдре оттащила любопытную Маргарет от окна кареты. Пусть теперь людей похищали не так часто, как лет двадцать назад, но береженого, как говорится, и Бог бережет.

Наконец они подъехали к воротам фабрики, на фоне которой прочие казались еще более уродливыми и обшарпанными. Ворота украшал герб Брукхейвенов, такой же, как и на карете. Трентон помог Дейдре и Мегги спуститься на мостовую, и, оказавшись на пустом, чисто выметенном – ни соринки – дворе, Дейдре вдруг подумала, что вся эта затея с выездом на фабрику была глупой. И к тому же опасной.

Мегги, похоже, не разделяла опасений своей мачехи. Она храбро распахнула дверь и переступила порог. Дейдре вошла следом. Они обе очутились на маленькой платформе перед огромным помещением, полным машин.

От грохота глохли уши. Металлический лязг громадных ткацких станков сливался с ревом огня, как на пожаре. Огненной печи отсюда, с платформы, видно не было, но жар стоял невыносимый. Невероятно, но люди как-то умудрялись работать в этом аду и даже переговариваться, перекрикивая шум. Отчего-то грязные улицы снаружи стали казаться не таким уже неприятным местом.

Дейдре увидела Брукхейвена на лестнице, что вела к галерее, расположенной под самым потолком и тянувшейся по всему периметру невероятных размеров цеха. Наверное, из галереи можно попасть в другие помещения, где хранились нитки и прочее, о чем Дейдре имела весьма смутное представление. Она никогда не задумывалась о том, как делаются вещи, которыми она пользуется каждый день: одежда, обивка мебели, скатерти, шторы… Должно быть, кто-то окликнул Колдера, потому что он прервал разговор и повернул голову в сторону платформы. Заметив их с Маргарет, Колдер какое-то время молча на них смотрел. Дейдре уже решила, что он притворится, словно их не видит, но как раз в этот момент Колдер начал быстро спускаться по лестнице. Он сбегал по ступеням, не глядя под ноги и не держась за перила, – видимо, знал это место как свой дом, а может, даже лучше.

Дейдре сделала глубокий вдох для храбрости и вскинула голову. Она тоже была хозяйкой этой фабрики, черт побери, и имела право приезжать сюда, когда захочет!

Удивительно, но неудовольствия по поводу ее приезда на фабрику она у Колдера не заметила.

– Добрый день, дорогая. Не хотите ли осмотреть фабрику?

Любезное приглашение Колдера застало Дейдре врасплох. Выходит, она зря настраивалась на битву?

Вскоре она уже стояла на верхней площадке железной лестницы, под самым потолком. Дейдре боролась со страхом высоты, а Колдер увлеченно рассказывал о том, что происходит внизу. Мегги категорически отказалась подниматься туда и сидела на нижней ступеньке, завороженно наблюдая за работой ближайшего ткацкого станка.

– Итак, вы видите, – говорил между тем Колдер, – как, собрав под одной крышей все производственные участки, мы консолидировали процесс и смогли добиться намного большей эффективности.

Дейдре смотрела на него со смесью нежности и легкого раздражения, спрашивая себя, сколько еще раз за сегодняшний день она услышит слово «эффективность» в разных падежах.

– Раньше пряжу, а затем и ткань делали кустарным способом, на дому. В таких условиях невозможно было добиться единого стандарта качества: условия, в которых выполнялись работы, всякий раз были разными, не говоря уже о мастерстве и прилежности работников, – говорил Колдер. – Теперь все не так.

Дейдре заставила себя посмотреть вниз. Действительно, здесь все трудились не покладая рук. Но хмурых или недовольных лиц Дейдре не заметила. Здесь была совсем другая жизнь, и люди были совсем не такие, как там, снаружи. Брукхейвен хоть и требовал полной самоотдачи, хорошо платил своим работникам, и они, похоже, уважали его и ценили за щедрость.

А ты чем лучше их?

И все же ей не хотелось ставить себя на одну доску с его наемными рабочими. Возможно, она делает из себя посмешище, воюя с ним, но в ее случае цель оправдывает средства.

Дейдре смотрела на мужа с тайным вожделением. Он стоит того, чтобы за него бороться, еще как стоит!

– А теперь, если вы посмотрите наверх, вы поймете, что выделяет эту фабрику из всех прочих и что помогает нам добиться беспримерной эффективности.

Глаза его сияли, его распирало от гордости, и эта, наверное, вполне заслуженная гордость вызывала в Дейдре искреннее восхищение. Она бы с радостью смотрела только на него и на него одного, но все же послушно подняла голову.