Улыбка гусара - Влад Поляков

— Это кого вы мне притащили, … …! — заорал он, орошая слюной все углы кабинета. Право слово, просто верблюд отечественного производства, ничуть не уступает. — Почему не в наручниках? Почему на поясе нож, да и ремень такой, что им можно вас всех поубивать на …?!

Хорошо орет, громко орет, по делу орет. Молодец! Настоящий начальник. Вот только насчет наручников он зря. Я вновь приподнял руки и позвенел обрывками цепочки, заставив обратить на сей факт некоторое внимание.

— Не живут они на мне, все время ломаются. Халтурят производители, сталь некачественную используют. Чуть попробуешь на прочность, они и рвутся.

— Слушай, так тебя и в камеру сажать опасно, а то ты и там решетки выломаешь, стены на прочность проверять будешь, — ухмыльнулся стоящий позади капитана крепыш с погонами старшего лейтенанта.

— А что их проверять? — в тон ему улыбнулся я — и так понятно, что слабые! Головой пробить можно, если голову достаточно крепкую подыскать. Уточняю сразу, моя не подходит. Предпочитаю для стенкопроламывания чужими пользоваться.

Ухмыльнувшись, старлей заметил: — Капитан, давай его выслушаем, человек забавный, да и непростой, очень на то похоже…

— Послушаем, — изначально тихо ответил тот и вдруг вновь взорвался. — Я сейчас тебя послушаю на предмет служебного соответствия. А ну снять ремень, изъять нож, а заодно и поучить жизни, чтоб не ухмылялся тут!

Старлей открыл было рот, чтобы возразить, но тут тот самый, страдающий избытком крови в организме, решил проявить инициативу при помощи черной резиновой дубинки, похожей на ту, которой патрульные размахивали. Элен её упорно «демократизатором» называла. Интересно, почему? Надо спросить будет. Хотя… Понял кажется! Вон как этот ею замахивается… Наверное, она способствует повышению уровня сознательности граждан, особенно когда это уровень пола, на который падает индивид, познакомившийся с сим достижением «самой прогрессивной формы правления».

Замах, удар… и дубинка пролетает мимо. Отвод глаз, он самый. Ну а жертву инерции заносит в сторону и он врезается в шкаф своей не слишком субтильной фигурой, оттуда рушатся какие-то папки со всякими «слушали-постановили-арестовали-выпустили» и прочий хлам. Рычание и он вновь заходит в атаку, словно бык на тореадора. И снова мимо. На сей раз бедолага врезался в стол капитана, произведя там маленькое, но душевное сотрясение.

— Третья попытка будет? — невинно поинтересовался я. — Если нет, то вы бы пошли проспались, а то тяжко, наверно, с похмелья по кабинету начальства бегать.

— Какого еще похмелья? — деловито заинтересовался старлей. — Ты что, опять нажрался?

— Да ни в одном глазу, я на работе ни-ни, — начал было открещиваться тот.

— А вы проверьте, пусть он дыхнет…

Предложенное мной заинтересовало лейтенанта и он повелительно подозвал к себе подозреваемого в распитии горячительных напитков в особо больших количествах. Тот, естественно зная, что ни в чем таком не замечен, приблизился, дыхнул и… по кабинету прокатилась волна могучего перегара, от которой присутствующие дружно загрустили. Больше всего загрустил сам «виновник торжества», который ну никак не ожидал подобного поворота событий.

Оно и ясно, пить он сегодня не пил, вернее не пил такого количества… Откровенно говоря, и зловонно-перегарное дыхание принадлежало вовсе не ему, а моему бесенку, который всего лишь исполнял команду. Зато сделал это с удовольствием! Дыхание у Чумы и так благовоняет не розами, а тут он еще изволил вылакать пару бутылок коньяка, стоящих в сейфе у капитана. Дорвался, подлец… Однако, такой случай грех было не использовать и вот, как видите, небольшая импровизация принесла свои плоды. Кто ж теперь ему поверит, что он, пьянь подзаборная, не по своей вине не мог попасть дубинкой по стоявшему на одном месте арестованному? правильно, не поверят. Разве что старлей начал посматривать в мою сторону слишком пристально, видимо, умный и соображающий человек оказался, но это так, исключение из общей массы. Впрочем, мне и не нужно водить их за нос долго. Так, еще несколько минут и довольно.

— Господа, быть может со мной все-таки дело решите? Кажется, кто-то хотел послушать о том, каким именно путем я здесь оказался?

— Послушаем, — проскрипел боровоподобный капитан. — Поговори, все равно ты у меня надолго сядешь за нападение на сотрудников при исполнении.

— Нападение? Разве было какое-то нападение? Что-то я такого не припомню.

— Ты что, …, за идиотов нас держишь? Кто напал на патруль, обезоружил и под угрозой применения оружия заставил их съесть пачку бумаги? Хорошо, водитель их видел, и группу захвата вызвал! Да и исчезнувшие бесследно четверо молодых людей, детей уважаемых в городе людей тоже на тебе. Ох отдам я тебя их родичам, тогда ты сам ко мне запросишься и умолять будешь, чтобы я о твою харю сапоги вытер.

Ну вот, родной, все с тобой ясно. Ты у нас вовсе не честный офицер, а всего лишь шавка на службе у сильных мира сего. Другой даже и не думал бы упоминать о «влиятельных людях» и уж тем более не угрожал бы расправой. Вон как у старлея лицо перекосилось при одном упоминании «влиятельных». Ну а остальные никак не отреагировали, видать, для них это в порядке вещей. Что ж, исходя из увиденного, и буду делать выводы. Разве что для окончательной проверки еще один тест проведу… на степень гнилья в душах человеческих.

— Ах это… Помню, приходили эти молодые хамы, девушку оскорбили, грубости говорили. Я человек культурный, просто вежливо убедил их уйти куда подальше, в далекое пешее и всячески порнографическое путешествие. Видно пошли так далеко, что до сих пор идут. Как говорится, сработал четвертый закон Ньютона.

— Это какой? — заинтересовался старлей.

— Ну как же… Тело, посланное в то самое путешествие, движется равномерно, прямолинейно и обратно не возвращается.

— Забавная формулировка. А ты их мирно убедил?

— Относительно, — честно ответил я на его вопрос. — Ушли далеко за исключением того, которому я кастет на нежной лапке малость помял. Он и бросился жаловаться всем подряд, патруль привел.

Самое интересное, что я не сказал ни слова неправды. Я действительно убедил их покинуть этот мир… А есть ли более далекое место, куда я мог бы отправит сих существ, не заслуживающих именоваться людьми? Да и идут они туда, наверное, до сей поры. Ну а обратно вернутся, разве что если их останками заинтересуется какой-нибудь талантливый спирит или некромант. Вероятность же подобного, мягко говоря, невелика, а если быть совсем точным, то стремится к нулю.

— Допустим, так оно и было, — предположил мой собеседник, игнорируя пока что пыхтящего от злости капитана, что никак не мог разродиться членораздельной фразой. — Ну а как вы можете объяснить ситуацию с патрулем?

— Ну а с ним и вовсе все нормально было. Пришли двое вместе с тем, что им нажаловаться изволил, да и принялись было меня обвинять во всех грехах. Да так настойчиво обвиняли, что разве только полный дурак не понял бы их истинные намерения… Проще говоря, взятку получить мечтали.