Бестолочь - Илья Николаевич Романов

сюда от своих баб, подальше от пристального женского взгляда, который на каждую новую кружку смотрит с укоризной. Своей кучкой сидели бродячие плотники или каменщики какие-то, вахтовики этого времени, строители, ищущие подряда. Был мелкий купчишка с помощником, но без охраны. Наверное, он совсем мелкий купчишка с дешёвым товаром и потому на охрану не разоряется. Было несколько кряжистых мужиков не из местных. По ним было непонятно, кто они и чем занимаются. Был какой-то молокосос с наставником. По сути, это все посетители трактира, если не учитывать человека в тёмном углу.

По этому человеку надо сказать отдельно. Сидел себе тихо, напивался, не буянил. Ну никак не привлекал к себе внимания, если бы не одно «но». Человек сидел в старых, побитых, исцарапанных доспехах. Все в зале временами косились в сторону рыцаря, а никем иным этот человек и быть не мог, учитывая его заковку. В сторону рыцаря посматривали и потому, что рыцарь, мягко говоря, был странным. Сидит рыцарь в одиночестве… Рыцарь в одиночестве, без оруженосца или других рыцарей, на худой конец без сопровождающих из дружины или ещё каких-нибудь попутчиков. Другими словами, рыцарь этот не имеет своей земли и не служит никому вассалом.

Странствующий рыцарь-наёмник, вот кто сидел в тёмном углу, а этих типов никто не любит, кроме романтичных дурочек, которые наслушались баллад и плохо представляют, на что способны такие вот несвязанные условностями люди. Сегодня здесь, а завтра там, и вот ищи его потом. У таких людей нет постоянного порта приписки в виде своей земли. К ним сложно пожаловать с ответным визитом, прийти погостить — пограбить, понасиловать.

Не случайно в современности из-за мобильности байкеры отчасти плюют на закон. Было такое дело, что наезжали как-то в одном городе России скины на прочие молодёжные течения. Подмяли одно течение, разогнали другое. Через пару лет не осталось в городе панков, хиппи, металлистов, рэперов и прочих. Наехали скины на байкеров и огребли по полной. Байкеры к месту не привязаны, сегодня здесь, а завтра там. Протащили на скорости нескольких главных скинов, привязав тех цепями к мотоциклам, и не стало в этом городе скинов. Можете искать этих байкеров, чтобы дать ответку, хоть с милицией, хоть через бандитов. Невыгодно это, кусаться с байкерами. Не будешь же искать конкретных беспредельщиков по всей стране, а посторонним байкерам вроде как и предъявлять нечего. Нет мозгов и предъявишь тем, кто не при делах, тогда узнаешь, что цепей у байкеров на всех хватит.

Примерно такая же ситуация была в Средневековье на Земле с безземельными рыцарями. Это были ещё те ребята. Такие же чудики, не привязанные к земле. Конечно, часть дворянства чудила грабежами и насилием, но от безземельных рыцарей вреда было больше. Первый крестовый поход вообще состоялся из-за демографического взрыва во Франции, когда было много вторых, третьих и прочих сыновей.

По закону неделимости Одаля, на имущество батюшки вторые и далее сыновья не имели права претендовать, а получали железку в руки и оправлялись на подвиги. Подвиги легче всего было совершать на большой дороге. Спасали безземельные чудики купцов от их имущества. Брать в плен такого вот третьего сына невыгодно, как невыгодно на него жаловаться. Дворянин подсуден только королю, а до короля ещё надо доехать и добиться приёма.

Естественно, часть рыцарей, совершавших такие подвиги, валили на месте те, у кого была неплохая охрана, но ведь значительная часть путешественников этой охраны не имела. Однажды, когда подвигов стало слишком много, да так что торговля встала, в чью-то умную голову пришла идея отправить всю эту рыцарскую шантрапу подальше от Франции. Пусть там чудят и заодно пользу приносят. Так совершился первый крестовый поход, в который отправились рыцари в такой заковке, что мало чем от оборванцев отличались. Оно и понятно, хорошая заковка денег стоит, а пограбить и меча с кирасой из гнутой жести хватит.

В этом мире ситуация с бродячими рыцарями почти такая же. Тут, если безземельный слишком зарвался, то его сразу убивают, без поиска правосудия у короля, но от этого бродяги не стали меньшей головной болью. И эти способны ограбить тех, кого не надо. Кто не надо — это те, кто под зашитой титулованной знати. Защищаемых знатью относительно безнаказанно может убить только такая же титулованная знать или совсем уже отмороженные бродячие рыцари, если они уверены, что успеют сбежать. Все прочие, не имеющие покровительства, в случае эксцессов могут рассчитывать только на быстрые ноги или на оружие в своей руке. Так что неудивительно, что на бродячего рыцаря все настороженно посматривали.

Ел я неторопливо, пиво после простуды плохо лезло в глотку, да и стены каморки, в которой я провёл почти два дня, меня уже порядком достали. Отдыхал я как мог. Никуда особо не спешил и, как все, исподволь посматривал за окружающими, а в особенности за рыцарем-бродягой. Кольчугу и меч я оставил в каморке, а из оружия со мной был только нож с кинжалом, так что особого внимания я к себе не привлекал.

Хотя как сказать. По местным меркам я верзила ещё тот, да к тому же в странной одежде, так что, каюсь, временами я ловил на себе косые взгляды от окружающих. Надо бы озаботиться и снять с кого-нибудь, купить или «родить» в лучшем смысле армейского сленга сюрко[40] поверх кольчуги. Чем не одежда? Даже если я просто сюрко на свои тряпки натяну, то буду меньше привлекать к себе внимания. Впрочем, надо расстараться, чтобы на сюрко не было герба, а то можно встрять с этой тряпкой ещё сильнее, чем без неё.

Я лакал пиво из кружки и думал о своей маскировке. Местные занимались тем же, чем и я. Зуб даю, просчитывали, кто я и что собой представляю. Не исключением был и странствующий рыцарь. Пару раз я ловил на себе его хмурые взгляды из тёмного угла.

В отличие от остальных, рыцарь не скрывал, что посматривал в мою сторону. Пару раз наши взгляды с рыцарем пересеклись, и даже было что-то вроде детской игры на тему, кто кого переглядит. Хорошо, я достаточно быстро опомнился. Не дело понты кидать и строить невесть что с этим отморозком. Так и попасть можно за непочтительность перед дворянином. В общем, после непродолжительного передавливания взглядами друг друга я предпочёл уступить, целее буду.

Рыцарь, к слову сказать, был уже в хорошей кондиции. Ему, похоже, нужен был только повод, чтобы побушевать, а тут я такой красивый вырисовываюсь. К тому же у меня