Охота на банкира. О коррупционных скандалах, крупных аферах и заказных убийствах - Александр Лебедев

Помимо Европы, «тихой гаванью» часто становятся и Соединенные Штаты Америки. Там долгое время прятался от правосудия бывший министр финансов Московской области Алексей Кузнецов, который организовал многомиллиардные хищения бюджетных средств, выделенных на строительство объектов социальной инфраструктуры, в том числе школ и детских садов (причем в его деле фигурируют убийства). Только оказавшись в Европе, этот коррупционер был арестован с фальшивыми паспортами и сейчас ожидает решения французского суда об экстрадиции в Россию. Или возьмите Ашота Егиазаряна, чья трудовая биография подробно описана в первой части этой книги. Сегодня он проживает в Калифорнии и пытается получить статус политического беженца. Почему к нему не применяется закон о борьбе с оргпреступностью? Вопрос, пожалуй, риторический.

Представьте себе, что основатель итальянской Parmalat Калисто Танци или американский мегамошенник Берни Мэйдофф вовремя озаботились бы «запасным аэродромом», вывели украденные у инвесторов деньги в страну, имеющую с их государством натянутые отношения (Венесуэлу, например), а в момент банкротства сбежали туда и объявили бы себя политическими беженцами и «противниками режима Обамы». У кого-то есть сомнения, что при таком развитии событий они сейчас не отбывали бы свои сроки в тюрьме, а жили бы на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая?

Напомню, что, по оценкам международных мониторинговых организаций, таких как Tax Justice Network, мошенники из бизнеса в связке с высокопоставленными коррумпированными чиновниками за последние 20 лет присвоили и отмыли около 60 триллионов долларов по всему миру. Доля России в этом «общаке» – порядка 100 миллиардов, то есть всего 3 %. Основные потоки нелегального оборота капиталов имеют китайское и африканское происхождение. Наиболее знаковые преступления в этой сфере на Западе – корпоративные мошенничества Enhron и Parmalat, сложные финансовые аферы, подобные делам Берни Мэйдоффа и Аллена Стэнфонда, дилеров Жерома Кервеля из банка Société Génerale и Квеку Адоболи из UBS, манипуляции со ставкой LIBOR, осуществляемые банками RBS и Barclays, ипотечный кризис, скандалы с участием HSBC, Standard Chartered Bank, Goldman Sachs, Credit Suisse и т. д.

Глобальные корпорации давно ставят себя выше законов, позволяя себе при многомиллиардных прибылях не платить налоги. Это происходит благодаря использованию офшорных схем, в том числе в европейских юрисдикциях. Достаточно вспомнить хотя бы скандал вокруг технологического гиганта Apple – компании, которой благодаря «дочке» в Ирландии удалось «оптимизировать» налогооблагаемую базу на 44 миллиарда долларов. Расследование газеты The New York Times (автор – лауреат Пулитцеровской премии Дэвид Косьеньевски) относительно проделок с налогами американской компании General Electric показало, что, получив в 2010 году 10 миллиардов долларов чистой прибыли, вместо уплаты налога в 35 % GE добилась… налогового вычета в 3,4 миллиарда долларов. Конечно, при таком фискальном подходе бюджет США будет остродефицитным. General Electric – глобальная (читай – офшорная) корпорация, «икона» бизнеса США, имеющая многочисленные «дочки» и «внучки» в Люксембурге, Ирландии, Швейцарии, на Британских Виргинских островах и т. д., тоже является частью криминальной финансовой олигархии.

Коррупция и мошенничество в международном масштабе не были бы возможны, если бы в интересах злоумышленников не работала целая индустрия по выводу, сокрытию и отмыванию «грязных денег». К их услугам многочисленные офшорные юрисдикции, «гавани», специальные «инвестбанки», десятки тысяч лучших адвокатов и номинальных директоров фирм. Если человек похитил более миллиарда долларов и уехал в такую «гавань», привлечь его к ответственности становится практически невозможно. Срабатывает принцип: «Чем больше украл, тем меньше шансов на неотвратимость наказания». Судебный процесс против него будет стоить минимум 15 % от похищенного и потребует многих лет разбирательств, результат которых не гарантирован.

«Грязные деньги» – это мина, подложенная под мировую финансовую систему. Финансовая олигархия представляет собой угрозу стабильности мировой экономики. Она «крышует» глобальную коррупцию, которая, подобно апартеиду, лишает будущего целые народы Азии, Европы и Америки. Это сравнение у меня когда-то позаимствовала для своей речи в одном из университетов Хилари Клинтон, в то время госсекретарь США. Но за словами пока не последовали дела.

По моему убеждению, противостоять этому глобальному апартеиду можно только совместными усилиями передовых держав, хотя некоторые из них, увы, сами стали Землей обетованной для коррупционеров и мошенников со всего мира. Необходимо прекратить практику предоставления убежища грязным капиталам и расчистить авгиевы конюшни офшоров, сделав практику номинального владения противозаконной. Никакой опасности тут нет – ведь фактическая ликвидация «прачечной» грязных денег на Кипре не дестабилизировала мировую экономику. Именно этим, по идее, должна была заняться созданная когда-то на саммите в Сеуле комиссия по глобальной коррупции «Большой двадцатки», но она себя пока никак не проявила. Нет должного эффекта ни от Конвенции ООН по борьбе с коррупцией, ни от усилий ОЭСР в этом направлении.

Выходом из тупика могло бы стать создание на межгосударственном уровне организации, наделенной широкими полномочиями по расследованию преступлений в сфере коррупции и мошенничества, связанных с трансграничным перемещением фигурантов и их капиталов. Это должна быть эффективная структура, напоминающая Интерпол, содержание которого, кстати, обходится странам – членам соглашения всего в 70 миллионов долларов в год. Финансовый Интерпол должен сократить и удешевить путь по возврату похищенных и отмытых денег. Усилия по борьбе с коррупцией и международной финансовой олигархией стали бы действительно международными, а самое главное – эффективными. Вернуть народам похищенные у них богатства и нанести удар по коррупции с неожиданной стороны – конечных бенефициарных владений в офшорных юрисдикциях. Вот задача! Но кто, кроме меня, это понимает?

Летом 2011 года я изложил эти свои соображения в обращениях к лидерам «Большой двадцатки» и в публикации в The New York Times, которая так и была озаглавлена – «Мировая антикоррупционная полиция» (World Anticorruption Police). Статья не имела резонанса среди западной элиты. Тогда я записал две видеолекции о глобальной коррупции и мошенничестве в банковской системе – своеобразный мастер-класс для сотрудников правоохранительных органов. Когда эти лекции выложили на моем канале в YouTube, они собрали сотни тысяч просмотров.

В начале осени 2011 года я вернулся из алтайской Шамбалы – Беловодья в беспокойный столичный муравейник и вновь погрузился в рутину. Страна вползала в марафон агитационной кампании накануне выборов в Государственную Думу и последующих президентских выборов. Меня в депутаты никто не брал – кураторам вполне хватило «дел» в четвертом созыве. А самостоятельности на выборной поляне пришел окончательный трындец.

Позвонили из телекомпании НТВ с просьбой принять участие в записи ток-шоу «НТВшники». Тема – «Мировой финансовый кризис». Есть о чем сказать! Поинтересовался, кто еще приглашен. Сказали, что будут Михаил Прохоров, Ирина Ясина и Ольга Романова. Я согласился. Хотел в эфире озвучить идею, которую мы обсуждали с Максимом Трудолюбовым из «Ведомостей». Речь шла о массовой бесплатной раздаче акций госкомпаний («Роснефть», Сбербанк, «ВТБ» и пр.) населению через специальные счета. Мы полагали, что такая мера сможет компенсировать людям потери от приватизации 1990-х и сформировать реальный средний класс. Перед этим прошла специальная секция на конференции «Ведомостей» в отеле «Хайятт», где мы доказывали, что, во-первых, не все пропьют эти акции в первый же день, а во-вторых, можно ввести ограничения на куплю-продажу ценных бумаг, чтобы все сразу не вывалилось на рынок. Хотелось вынести эту экспертную дискуссию на широкое обсуждение.