Радуга счастья - Джин Кларк

Джейк поставил кувшинчик со сладким сиропом для блинов на стол.

— Если он, черт возьми, сию же секунду не явится сюда и не поест, то все утро будет работать на голодный желудок.

Кухонная дверь распахнулась, и в кухню с важным видом вошел Бак. Сапоги его оставили мокрые следы на натертом полу.

— Не надо так заводиться, Джейк. Я редко опаздываю. Кроме того, я хотел бы кое о чем объявить.

— Валяй, выкладывай.

— Ну, коли уж вы так вежливо меня просите… — Старый объездчик с улыбкой оглядел всех сидящих за столом. И подмигнул Энни. — Мы с Верной собираемся пожениться.

Воцарилось молчание, а затем все работники так и покатились со смеху.

— Такой старый лысый черт, как ты, и вдруг жениться? — хохотал Стив. — Надо же, а ведь на минуту я поверил!

— Это не шутка, Стив. И если б ты не был таким глупым молокососом, то не увидел бы в этом ничего странного.

Джейк посмотрел на Бака скептически:

— Значит, в конце концов она тебя подцепила?

— Я попросил ее выйти за меня. — И, живо поглядывая на своих друзей блестящими глазами в сеточке веселых морщин, жених навалил себе на тарелку всего понемногу и потянулся за маслом. — Мы всех приглашаем. Столы накроем в большом зале здания общины. Верна сказала, что Энни обещает испечь торт.

— Я приду. — Стив потянулся за кофейником и налил свою кружку до самого верха. — Не каждый день можно отведать торта, испеченного Энни.

Трэвис кивнул Стиву, чтоб тот долил кофе и ему.

— Черт возьми, в церкви крыша, как пить дать, обвалится, едва такой грешник, как я, войдет внутрь. Но я все-таки приду.

Энни подошла к Баку и поцеловала старика в щеку.

— Поздравляю. Верна сообщила мне еще вчера. Я очень счастлива за вас обоих.

Бак сжал ее руку.

— Верна очень к тебе привязалась, детка. И я тоже. Если бы у меня была дочь, я хотел бы, чтобы она была такая же милая и хорошая, как ты.

— Вы с Верной значите для меня очень, очень много, — сказала девушка и коснулась морщинистой щеки старика. — А теперь ешьте вашу порцию, пока эти бандиты не стянули все прямо с тарелки. Мне же надо сходить кое за чем на кухню.

Добродушное подтрунивание продолжалось еще долго. Энни наполнила все стаканы свежевыжатым апельсиновым соком и подняла свой стакан, давая понять, что собирается произнести тост.

— За веселую свадьбу и долгий, счастливый брак! — сказала она.

Старый ковбой глотнул сока, внимательно посмотрел на Энни и Джейка и хитро улыбнулся:

— Не хочу называть никаких имен, но тут еще есть одна пара, которой стоило бы подумать о том, чтобы связать себя узами брака.

Энни почувствовала, как щеки ее заливаются краской. Бак потрепал ее по плечу.

— А что ты об этом думаешь, Джейк?

Стул Стоуна скрипнул. Энни вздрогнула и вскинула на него глаза — и как раз успела поймать его ледяной, пристальный взгляд.

— Со мной этот фокус не пройдет, Бак. Если я когда-нибудь женюсь снова, то подойду к браку как к сделке, деловому соглашению. И никаких больше иллюзий.

Воскресенье наступило очень быстро. Это был день свадьбы Бака и Верны.

Энни приготовилась к тому, что ей придется стоять в церкви совсем рядом с Джейком — Бак уговорил его быть шафером, но сам Джейк, похоже, не очень-то был рад выступать в этой роли. Энни надеялась, что он по крайней мере сумеет не выказать своего неудовольствия во время церемонии.

Солнце светило ярко, весело над мостом через Голд-Крик, а Энни, сидевшая за рулем своего автомобильчика, мысленно вычисляла, сколько времени она еще пробудет в Рейнбоу-Вэлли. Получалось, что три недели. А потом она уедет, чтобы занять место, предложенное ей «Ридженси энтерпрайзиз». Сама мысль о том, как скоро придется навсегда сказать «прощай» всему, что ее сейчас окружает, заставила Энни ощутить внутри себя пустоту.

Подойдя к церкви, Энни вздохнула.

Словно подчиняясь ходу ее мысли, из грузовика Трэвиса вышел Джейк, и во рту у Энни сразу же пересохло. На нем были темный костюм, хлопковая рубашка хорошего качества и неброский, но красивый серо-черный галстук. Солнечный свет играл в его каштановых волосах, отливая янтарем и золотом.

Энни оправила свое бледно-голубое платье, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Он двинулся к ней мерной поступью хищника. Мысленно она одернула сама себя. Это же был Джейк, а вовсе не какой-то чужак, которого следовало бояться, однако при его приближении по коже ее все-таки побежали мурашки.

— А, Энни! — приветствовал он ее кивком. — Прекрасно выглядишь.

— И ты тоже. — Стараясь скрыть дрожь пальцев, она принялась прикалывать к его лацкану розовый бутон. Наконец ей удалось закрепить цветок.

— Закончила? — спросил он тихо. В голосе его звучала натянутость.

Она отступила на шаг.

— Замечательная бутоньерка.

Он взял ее за локоть.

— Я провожу тебя в церковь.

Целиком занятая тем наслаждением, которое доставляло ей каждое его прикосновение, она дошла вместе с ним до передней скамьи, на которой сидела Верна рядом с семьей пастора.

Джейк сел рядом с Баком по другую сторону прохода. Он старался не смотреть на Энни, но образ ее запечатлелся в его памяти. Она так и стояла у него перед глазами такой, какой он увидел ее возле церкви: теплый ветер пустыни развевает и прижимает к телу легкую, шелковистую ткань платья, так что отчетливо вырисовываются ее стройная фигурка, грудь, бедра. Джейк глубоко вздохнул.

После короткой проповеди наступило время самой брачной церемонии. Джейк занял место возле Бака и стал смотреть на Энни, которая шла по проходу, держа в руках маленький букет белых и розовых цветов, украшенный голубыми лентами. Ее рыжие, отливающие золотом волосы были заколоты гребнем с птицей-колибри. Джейк был тронут. Энни была прелестна, сама как настоящая невеста.

Когда Бак взял Верну за руку и они встали перед алтарем, Джейк посмотрел на Энни. Он слышал, как пастор произнес:

— Друзья, мы собрались, чтобы здесь, перед лицом Господа нашего, связать Бакминстера Карлтона Мэтьюза и Верну Эдиту Уилсон узами святого брака…

Пастор продолжал говорить, однако внимание Джейка сосредоточилось на одной Энни, которая с таким милым и торжественным видом стояла совсем рядом.

— …Обещаешь ли ты любить и почитать ее, доверять и служить ей в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит вас? — нараспев проговорил пастор.

И Джейк услышал, как старый ковбой ответил:

— Да.

Взглянув на Энни, Стоун подумал: «А ведь я действительно люблю ее, но, черт возьми, никогда у нас с ней ничего не выйдет. Она мечтает о карьере, и вообще через пару недель ее уже здесь не будет». Нет, пропади оно все пропадом, никогда он больше не позволит ни одной женщине бросить себя. Рука Джейка сжалась в кулак. «Боже, — подумал он. — Как это мучительно».