Танцующая на ветру - Наталия Терентьева

– Буду.

– Хм… – Директриса хмыкнула, но не зло. – Даже не спрашиваешь какую?

– Будет же выбор, я думаю, – осторожно заметила я.

– А в конкурсе областном принимать участие будешь?

– Буду. Если будет, что на конкурс представить.

– Может, тебе лучше на государственное управление поступать? – задумчиво проговорила Нелли Ивановна. – У тебя задатки хорошие… Так… – Она черкнула что-то на моем заявлении. – Номер поставь в канцелярии. И давай зачетку.

Я не очень уверенно протянула ей зачетку. Она расписалась и вернула мне зачетку. Там стояло «отлично».

– Спасибо… – сказала я, стараясь скрыть свое удивление. Я на пару нереальных вопросов не ответила, да и бред сказала насчет кормилицы Годунова…

– Иди. Если что, приходи ко мне. У тебя кто куратор?

– Тетерина.

– А-а, ясно. То-то я думаю, почему я про тебя не знаю… Подожди… Ты же – детдомовская? Которая… – Она замолчала.

И я не поняла, что хотела сказать директриса. Что я хорошо учусь, отлично сдала первую сессию? Но там особенно сдавать нечего было. Или что у меня был скандал в школе? Об этом гудел весь поселок, писали в Сети, когда я попала в больницу. Вульфу, после того как она полезла ко мне драться, отправили «отдыхать» до конца года, она взяла неоплаченный отпуск, но ее так и не уволили, она по-прежнему работает с Виктором Сергеевичем в одной школе, ходит, вздыхает издалека, бесится, лезет на рожон…

У меня часто бывает, что Виктор Сергеевич пишет или звонит в тот момент, когда я о нем думаю. Сейчас момент был совсем неподходящий, я быстро выключила звонок. Телефон продолжал бурчать в кармане, но Паша бы так взъерепенился, услышав, что я разговариваю с Виктором Сергеевичем, что успокоить его мог бы только страстный поцелуй, который, увы, я обещать ему не могла.

Как обычно, мои отвлеченные размышления очень помогли мне не страдать, пока мы шли с Пашей к автобусу. Так бы я плакала, думая о Любе, об огромной несправедливости наших судеб, о том, что невозможно, наверно, никак уже исправить Пашу. Не вижу выхода. Но я думала о далеком и большом, и мое собственное казалось мне маленьким и не то чтобы ничтожным, но не настолько трагичным.

Мы добежали до автобуса в самый последний момент. Влезли в него, я увидела, что за рулем очень хороший водитель, который часто возил нас, пока я была в детском доме, я поздоровалась. Он сразу нас узнал, меня, по крайней мере, кивнул, улыбнулся. Можно было надеяться, что удастся проехать без билета.

Двери закрылись, автобус тронулся и сзади меня кто-то сказал:

– Руська…

Я обернулась. Из-под наехавшей на брови большой красной шапки с помпоном на меня смотрели доверчивые и совершенно счастливые глаза Любы. Как только мы не увидели эту перцово-красную шапку? Вот кто шуршал и скрипел за спиной. На снегу, конечно, шаги не так слышны, но не увидеть Любину ярко-голубую куртку, пронзительно-фиолетовый шарф и красную шапку в зимнем лесу? Это в городе снег черно-коричневый. А в лесу еще лежит белый.

– Что ты тут делаешь?

– Я к тебе убежала, – сказала Люба, автобус дернуло, и она прижалась ко мне носом. – Навсегда.

Я вздохнула и посмотрела на Пашу, который очень глупо улыбался. От Паши ни помощи, ни совета ждать не стоит. Да и зачем спрашивать совета о том, что я должна решить сама?

– И что мне с тобой теперь делать?

– Спрятать меня, – логично сказала Люба.

Женщина, сидевшая рядом, подозрительно посмотрела на нас. Я обняла Любу.

– Ерунды не говори. Ладно, разберемся.

– Руська, Руська… – Люба показала мне сумку. – Я все взяла с собой. Тетрадки собрала… Любовь Игоревна сказала, что мы будем продолжать старые тетради в новой школе…

– Молодец! – Я крепко взяла Любу за плечо и передала ее тяжелую сумку Паше. – Тетрадки сейчас – это самое главное, конечно. Как же ты бежала за нами с этой сумкой?

Люба вздохнула и выругалась.

– Не надо так говорить, – качнула я ее за плечо. – Сейчас выйдем и будем ждать автобуса обратно.

– Нет! – Люба начала с ходу плакать.

У меня сжалось сердце. Но не могу же я ее сразу отвезти обратно. А вдруг вообще мне разрешат ее взять? Я почти совершеннолетняя… Год остался… Пойду к прокурору Аршебе… Однажды мне уже приходилось с ним встречаться… Может быть, он нам поможет? Ведь бывают же исключения из правил?

Люба, как будто услышав мои мысли, крепко-крепко ухватила меня обеими руками за талию, так что высвободиться было невозможно. И стояла, прижавшись ко мне, сопя и время от времени поглядывая на меня несчастными глазами.

Пока мы ехали до города, я решала, куда нам пойти сегодня. В общежитие – вряд ли. Тетя Даша привяжется, мимо нее не получится провести Любу. Из вредности привяжется. Куда-нибудь начнет звонить… Но ведь где-то надо переночевать…

– Так. Сегодня узнаем, когда прием у прокурора, и пойдем к нему… Или завтра. Сегодня ноги мокрые, уже нет сил. Куда тебя девать? – Я шутливо пихнула Любу, а она не удержалась на ногах и чуть не упала, Веселухин вовремя ее подхватил.

– Что же нам делать?

Мне пришла хорошая мысль в голову. Надо посоветоваться с Виктором Сергеевичем. Ведь он наверняка знает все законы. Только как избавиться от Паши? Нужно ему что-то поручить.

– Можешь сходить в мое училище? И сказать куратору, что я сегодня не приду. – Я взглянула на Любу. – По семейным обстоятельствам.

Ну ведь это правда! Сначала папа помешал пойти – а он мой родственник. И Люба мне как родная сестра.

– Да наплюй! – ответил мне Веселухин и вдруг по-хозяйски попробовал обнять меня. – Я это… часто не хожу.

Я плечом сбросила его руку, но при этом дружелюбно улыбнулась.

– А я занятий не пропускаю. Я спросила – ты можешь сходить?

Веселухин подумал.

– Могу. Но не хочу.

– Ясно.

К Виктору Сергеевичу пойти не удастся, позвонить ему тоже не очень – Паша начнет лезть, прислушиваться, взбеленится… Тогда пойдем к отцу Андрею. Он тоже знает законы. Правда, он знает в основном законы нравственные и божьи, а вот есть ли такая статья, которая может позволить мне взять к себе жить Любу, он может и не знать…

Ничего не объясняя, выйдя из автобуса, я отправилась в сторону церкви.

– Руся, Руся… А мы будем что-нибудь есть? – спросила меня Люба, виновато поглядывая снизу вверх.

– В смысле? Ты что, не пообедала?

– Нет. Я же за тобой побежала…

– Черт…

Конечно, надо было и нам напроситься на обед… Я как раз принюхалась, чтобы понять, чем же таким ужасным пахнет из столовой. Тетя Таня, с которой дядя Гриша собрался на Алтай, готовит очень плохо. Всегда, любые блюда. Возможно, ей выделяют на наших плохие продукты, но она и кашу, и макароны варит плохо.