Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев

Ирак и Иорданию лишал их возможности поправить свое материальное положение за счет грабежа «неверных». В условиях усугублявшегося кризиса верблюдоводства, неразвитого оазисного земледелия в хиджрах набеги-газу под благочестивым лозунгом казались ихванам естественным выходом из нищеты и голода. Масла в огонь подливало терпимое отношение Абдель Азиза к шиитам Эль-Хасы и Эль-Катифа.

Одним из главных лидеров «братьев» был блестящий воин и военачальник, главный шейх племени мутайр Фейсал Ааль Давши, который удалился из Хиджаза в свою ставку Эль-Артавию смертельно обиженный на Абдель Азиза. Он рассчитывал на пост губернатора Медины, но не получил его.

В оппозиции к королю оказался Зейдан ибн Хисляйн, шейх аджманов, старых и упорных противников Ааль Саудов, лишь недавно покоренных и присоединившихся к ихванам, а также шейх атайба Султан ибн Биджад, хотя главой этого племени он стал с помощью Абдель Азиза. Ибн Биджад рассчитывал на место губернатора Эт-Таифа, но король решил иначе. Среди племен Центральной Аравии атайбы были самым сильным и многочисленным племенем. К движению против Абдель Азиза позднее присоединился один из шейхов руала. Таким образом, племена к востоку, северу, западу и юго-западу от Эр-Рияда становились враждебными центральной власти. Важно отметить, что среди тех, кто был настроен против Абдель Азиза, мы не находим представителей племени аназа (кроме руала), а также харбов, большей части шаммаров, кахтанов или субейев.

Почувствовав, что недовольство ихванов может принять характер открытого восстания, Абдель Азиз поспешно покинул Хиджаз и в январе 1927 г. вернулся в Эр-Рияд. В конце января 1927 г. он собрал в столице около 3 тыс. ихванов. Именно на этом собрании Фейсал Ааль Давиш, Ибн Биджад и другие отколовшиеся ихваны высказали свои претензии. Открытого бунта еще не было, и Абдель Азиз искал компромисс. Он согласился уменьшить налоги, но отклонил требование отказаться от радио и автомобилей. Он даже убедил собравшихся провозгласить его королем Неджда, как и королем Хиджаза, и его титул стал «король Хиджаза, Неджда и присоединенных территорий».

В начале апреля 1927 г. Абдель Азиз снова решил собрать племенных вождей и ихванов; более 3 тыс. ихванов, за исключением Ибн Биджада, приехали в Эр-Рияд. На этот раз Абдель Азиз пытался изолировать Фейсала Ааль Давиша, которого он считал своим главным противником. Видимо, именно на этой встрече Абдель Азиз смог отколоть от мутайров одно из подразделений этого племени, и оно стало выступать против своего шейха.

Не решаясь бросить открытый вызов королю, Фейсал Ааль Давиш стал готовиться к набегам на Ирак. Он рассчитывал обеспечить добычей своих последователей и заставить короля или выступить вместе с ним, или доказать, что он уже не является борцом за дело Аллаха. Король выжидал.

«Абдель Азиз был образцом здравого смысла и осторожности, — отмечал Джон Глабб, в те годы командующий Арабским легионом в Трансиордании, а в конце жизни — историк и писатель — Если он поддерживал фанатизм, то только для того, чтобы использовать его как инструмент для достижения своих целей: он сам никогда не был фанатиком. Однако для диких, неуправляемых людей здравый смысл и благоразумие были малопривлекательными»[55].

Ихваны стали осуществлять набеги на Ирак и Кувейт. Англичане использовали против них авиацию.

«В 1927 г. Ибн Сауд больше не контролировал ситуацию полностью, — писал Глабб. — Ихваны после своих побед в Хиджазе упивались своим собственным могуществом и утверждали, что именно их боевая мощь сделала Ибн Сауда великим. Они понимали, что были основой его армии и у него не было регулярных сил, чтобы призвать их к порядку. Просто восстать против Ибн Сауда было трудно. Он был имамом, и религиозные чувства жителей Неджда были на его стороне. Но война против иракских мусульман-ренегатов, вдобавок находившихся под защитой англичан, считалась священной обязанностью. Ибн Сауд был виновен в том, что допускал религиозное небрежение и не хотел вступать в военные действия против врагов Аллаха. Недждийцы не были готовы, даже поддерживая Ибн Сауда, использовать силу, чтобы помешать ихванам нападать на Ирак. Но нападения на Ирак означали столкновение с Англией. Ибн Сауд не мог продемонстрировать другим государствам, что ему не подчиняются его подданные. Утверждать, что он полностью контролирует их, значило бы принимать на себя вину за набеги ихванов. Строительство форта в Эль-Бусайе дало ему предлог обвинить в агрессивных действиях Ирак. (Иракцы построили форт для полиции, но ихваны не видели разницы между военным и полицейским постом. — А. В.) Таким образом, Ирак становился как бы общим врагом — и Ибн Сауда, и ихванов»[56]. В этой ситуации король Хиджаза и Неджда по-прежнему предпочитал выжидать. В марте 1928 г. мутайры вернулись в свои хиджры после удачных газу.

Все лето 1928 г. Абдель Азиз оставался в Мекке, делая пропагандистские выпады против Ирака, видимо, чтобы убедить ихванов в своей ортодоксии. «Абдель Азиз чувствовал, что ему нужно было погасить фанатизм своих приверженцев, — писал Филби. — Он знал, что война с Ираком, с английскими войсками означала катастрофу. И он решил избежать этой войны любой ценой. Но он также чувствовал, что пустыня бурлила до такой степени, что была готова бросить ему вызов за соглашение с неверными»[57].

Главные вожди ихванского восстания уже составляли планы раздела владений Абдель Азиза между собой. Фейсал Ааль Давиш должен был стать правителем Неджда, Ибн Биджад — Хиджаза, Ибн Хисляйн — Эль-Хасы. Одному из представителей бокового рода шаммаров, Нида ибн Нухайиру, обещали, что он станет правителем Хаиля, если к ним присоединится. Но он предпочел выжидать, оставаясь пока верным Абдель Азизу.

6 декабря 1928 г. Абдель Азиз собрал в Эр-Рияде новую общую ассамблею горожан и ихванов. На встрече присутствовали предводители ихванов, главы племен, знатные горожане, улемы. Вместе с сопровождавшими всего было более 800 человек. Но Фейсал Ааль Давиш, Ибн Биджад, Ибн Хисляйн не явились. Абдель Азиз долго говорил перед собравшимися, перечисляя свои достижения, включая объединение полуострова и установление мира. Затем он прибегнул к драматическому жесту, предложив свое отречение от трона на условии, что ассамблея изберет вместо него кого-нибудь из Ааль Саудов. Он заявил, что поддержит избранника ассамблеи.

Театральный жест с отречением подействовал на собравшихся, особенно на жителей городов и оазисов Неджда — традиционной опоры Ааль Саудов, которые хорошо понимали, что для них значил бы уход Абдель Азиза и торжество Фейсала Ааль Давиша и Ибн Биджада. Под крики «Мы не хотим другого султана!» практически все выразили поддержку его политике и «низложили» трех восставших предводителей ихванов. Хафиз Вахба отмечал, что ни один из собравшихся не считал, что Абдель Азиз отдаст трон без борьбы. Они хорошо знали, что он находился на вершине физической и интеллектуальной зрелости