Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев

ему, если с братом что-то случится. Не надо ему больше светиться, тем более что есть кому продолжить наблюдение за тем же Китовым. А Ленчика ждут куда более важные дела, чем просто наблюдение.

Парень ушел, а Сафрон наконец-то отправился к бассейну, раздеваясь на ходу. Ленка уже изнывала от собственных фантазий, пальцы страстно ласкали тело, тело извивалось змеей, попка то поднималась, то опускалась, а ничего горячего под ней нет, вздох разочарования шевельнул губы, а может, Ленка что-то хочет сказать или даже что-то приласкать своим жарким ротиком… Сафрон взял из вазы банан, очистил его, сладким кончиком поводил по губам Ленки, она открыла глаза, с томной улыбкой, затуманено посмотрела на него. И обжав плод губами, медленно и глубоко заглотила его. И резко откусила.

– Ух! – От восторга у Сафрона все затвердело.

– Мне так скучно. – Ленка провела пальцам по груди, обнажая второй сосок.

А он почему-то мягкий, в то время как другой уже затвердел в предвкушении ласк.

– И горячо, – кивнул он, взяв ее за руку.

– Вода закипит, – поднимаясь, томно, с поволокой в глазах улыбнулась она.

– Посмотрим!

Сталкивая ее в воду, он нарочно вцепился пальцами в ниточку купальника, в воду Ленка шлепнулась в одних стрингах. Грудь у нее небольшая, но как же здорово она смотрелась в полете. Животик плоский, пупок красивый, а там, что пониже, трепещет и ждет. И Сафрон знал, как и чем угодить своей красотке.

Он ушел под воду вслед за Ленкой, вынырнул вместе с ней, она прижалась к нему, страстно двигая бедрами. Трусики тяготили ее, Сафрон помог избавиться от этих тонких оков. В благодарность за это Ленка подняла вверх руки, вытянула губы трубочкой и, двигая телом, вползла в воду, скрывшись в ней с головой. Сначала она жарко поцеловала его в живот, тут же губы все той же трубочкой ткнулись в пах, рот раскрылся, заставив Сафрона вспомнить о банане, который Ленка ополовинила у него на глазах. Она и сейчас могла пустить в ход зубы, Сафрон это понимал, но не боялся. Пусть кусает, пусть делает что хочет, лишь бы не останавливалась. А он должен поторопиться, Ленка не могла долго находиться под водой без воздуха. Впрочем, надолго его и не хватило…

* * *

Степан подходил к подъезду с одной стороны, а бандит с другой. Китовый появился из-за припаркованной к дому «Газели» с высоким фургоном, руки опущены и слегка вытянуты вперед, чтобы Степан видел: оружия при нем нет. А время уже позднее, на дворе стемнело, фонарь над головой светил неважно. Китового Степан видел, а его дружков нет, они могли заходить слева и справа.

Степан остановился, глянул по сторонам, отвел в сторону полу куртки. Пистолет под рукой, хватит и пары секунд, чтобы привести его к бою. С одной стороны, этого мало, а с другой – бесконечно много. Если тот же Рубах заходит со спины.

Степан повернулся, став спиной к припаркованной машине, глянул влево, но никого подозрительного не увидел. Женщина какая-то с собакой брела.

– А ты чего так напрягся, капитан? – останавливаясь, спросил Китовый.

– Это аллергическая реакция. На дебилов!

– Ты это, полегче! – нахмурился Китовый.

– А то что?

– А ты здесь живешь?

– У тебя три секунды, чтобы исчезнуть.

– С Дашей живешь?

– Осталось две секунды.

– А ведь она моя девушка! – На всякий случай Китовый отступил на безопасное расстояния.

– Это ты себе придумал.

– Тогда почему ты ее от меня прячешь?

– Все, ты меня достал!

Степан еще раз осмотрелся, достал пачку белого «Мальборо», зажигалку. Китовый может говорить что угодно, перебивать он его не станет, спокойно выкурит сигарету и уйдет. А завтра… нет, через несколько дней обрушится с облавой на стоянку, проверять будут всех, и бандитов, и проституток, и дальнобойщиков. Через недельку все повторится. Потом снова… Через месяц, максимум два, стоянка опустеет, и Лесковка станет обычным поселком, где ловить, кроме гонореи, нечего. А у новой стоянки будут другие хозяева, зауральским не останется ничего, как смотаться домой.

– Ты должен знать, капитан, что нельзя вот так запросто отбить у меня бабу! – сказал Китовый, осторожно расправляя плечи.

– Я тебя услышал, – кивнул Степан.

– Тогда я пойду! А ты постой, покури, подумай!

Китовый действительно убрался. Он пошел по тротуару, свернул и скрылся за углом дома.

В подъезд Степан заходил осторожно, и дверь в квартиру открывал с содроганием. Он хорошо помнил, как вернулся со службы, а в доме труп. Розу три раза ударили ножом, одна рана оказалась смертельной. А ведь ее вот так же пытался вернуть бандит, с которым она жила до Степана…

Темно тогда было, Степан даже не смог включить свет, потому как убийца выкрутил пробки, он даже наступил ногой в лужу крови.

Но сейчас в квартире горел свет, пахло запеченным в духовке мясом. В квартире порядок, близкий к идеальному, Даша во всей своей красе, волосы распущены, глаза и губы накрашены, запах духов и шампуня, платье на ней короткое, оно так плотно и гладко облегало роскошное тело, грудь высокая, бедра узкие, ноги длинные… Степан кивнул, глядя на нее. На месте Ноговицына он бы тоже скрежетал зубами, из-под носа, считай, такую красоту увели.

– А у нас праздничный ужин! – Даша обвила руками его шею и взглядом вложила в душу целое послание.

Почти неделю они вместе, но только сегодня она по-настоящему станет его женщиной. И пора уже, и так нужно, но главное, она сама этого хочет. Потому что Степан как минимум дорог ей.

– У нас праздник жизни, – кивнул он.

– Я так волнуюсь! – отталкиваясь от него, улыбнулась девушка.

Сколько дней они уже вместе, а ничего хотя бы отдаленно напоминающего ломки у Даши не наблюдалось. Похоже, она действительно и близко не испытывала тяги к морфию. Но процесс уже начался, Виолетта имела возможность посадить ее на иглу со всеми отсюда вытекающими последствиями. Да и роман с бандитом ничем хорошим бы не закончился.

– Я тоже, – поймав ее за руку, сказал Степан.

– Я накрою на стол!

Он быстро принял душ, причесался, надел чистую белую сорочку и черные наглаженные брюки, все-таки праздничный ужин.

Свинина в сливочном соусе показалась ему на редкость вкусной. А вино почему-то пьянило так же сильно, как водка. После второй бутылки Даша потеряла равновесие и оказалась у него в объятиях. Но Степан не спешил. Он включил медленную музыку, пригласил девушку на танец.

– Я тону, я пропадаю, – прошептала она, прижимаясь к нему всем телом. – Как будто в бездну проваливаюсь. Почему мне совсем не страшно?

– Потому что я не