Поворот в пустоту - Владимир Григорьевич Колычев

мы не при делах! – мотнул головой Рубах.

– А кто при делах?

– Мы говорили, что не надо, зря это!

– Кому вы и что говорили? – спросил Степан, заглядывая в машину.

Так и есть, две размалеванные дамочки на заднем сиденье. Прав Комов, Садовникова и Рубаха можно привлекать за сводничество, а это до пяти лет лишения свободы. Статья насколько серьезная, настолько же и позорная.

– Китовому. Говорили, чтобы он к тебе не ходил.

– Чтобы к кому не ходил? – нахраписто, с резким движением плечами спросил Комов.

– Э-э… К товарищу капитану! – поплыл Рубах.

– Вот так-то, на «вы» и шепотом! А то в камере любить не будут… Или будут? – глянув на Кулика, спросил Федот.

– За определенную плату. К сутенерам там особый подход!

– В очередь, сукины дети!

– Да мы что, мы ничего, нам сказали, мы делаем!

– За плачущего сутенера в три раза больше дают!

– Озолотишься, парень! – Лозовой с силой хлопнул Рубаха по плечу.

– Где «Нива»? – спросил Степан, осматривая бандита.

Пояс на джинсах кожаный, добротный, но не новый. И у Садовникова пояс не лучше.

– Какая «Нива»?

– Белая, с выбитым стеклом.

– Стекло вы потом выбили, сначала машину угнали, – сказал Комов.

– Не угоняли мы ничего! – мотнули головами бандиты.

– А кто угонял?

– Да не знаем мы ничего!

– А Китовый где?

– Уехал.

– Куда?

– В Москву.

– Зачем?

– Не знаю.

– В хоккей играть?

– Почему в хоккей?

– Вы же зауральские, в хоккей играть любите.

– Ну, хоккей уважаем…

– Команда есть?

– Не то чтобы команда, но играем. Иногда!

– Кто на воротах стоит?

– Дуб!

– И где он сейчас?

– В Зауральске…

– А здесь у вас кто вратарь?

– Так здесь мы еще не играли, лето же…

– Сани готовят летом. И хоккейные маски тоже.

– При чем здесь маски?

– Так, давай с самого начала. Старший у вас Китовый, с ним ты, Садовник, еще кто?

– Аа, ну!.. Так никто, мы и Китовый, все.

– Давай в отделение! – распорядился Степан.

Садовникова и Рубаха приняли по всей форме – по подозрению в совершении уголовного преступления. Сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, Садовникова отправили к эксперту, а Рубаха Степан привел к себе в кабинет.

– Девочек ваших оформили, девочек ваших расколем, так что сидеть тебе и сидеть.

– Ну, Камыш с нами, Витяй, Лыжа, Химик… Все, больше никого.

– Где Камыш? Где Витяй? Где остальные?

– Камыш с Китовым уехал.

– А говорили, что Китовый один уехал!

– Хотел один ехать, а как? Он же вчера в хлам надрался, с утра еле живой, как в таком состоянии ехать? Камыш его повез.

– А надрался чего?

– Так вчера же на вас наехал!

– А сегодня в меня стреляли!

– Как стреляли? Кто стрелял? – вроде как искренне удивился бандит.

– Не знаю, возможно, ты… Голову давно мыл?

– Э-э, на днях…

– Оно и видно!.. Осмотрим волосы, кожные покровы, одежду – на предмет наличия пороховых газов.

– Да какие пороховые газы? Не при делах я!

– А кто при делах?

– Не знаю!

– Китовый угрожал мне.

– Так то ж Китовый, крыша у него поехала!.. Но так он всю ночь бухал!

– Не знаю.

– Кассандра знает, он у нее ночевал!

– А утром решил смыться?

– Ну так Королек позвонил.

– Королек?

– Я не знаю, как он там узнал… – бандит отвел в сторону глаза. – Но узнал, что Китовый на тебя… на вас наехал!

– И что?

– А зачем нам проблемы из-за вас? Корольку не нужны, Королек мирно жить хочет.

– Королек в Москве?

– Наездами бывает. Уезжал, приехал… Бизнес хочет в Москве открыть чисто легальный, ездит, присматривается…

– Значит, проблемы ему не нужны?

– Нет, конечно. Я не знаю, но Илья говорит, что Китового обратно в Зауральск от греха подальше отправить могут.

– Я ведь реально могу проблему вам оформить. Реально за сводничество посажу, на все пять лет закрою. И в нехорошую камеру… Не веришь?

– Да я-то верю!

Степан в раздумье смотрел на Рубаха. Голова у парня реально грязная, два дня не мыл как минимум. И одежда не совсем свежая. А ведь он не идиот, должен понимать, что пороховой выстрел оставляет после себя следы, прежде чем появиться на людях, Рубах должен был помыться и переодеться. Да и не мог он так рано заняться проститутками. От погони уйти, раз, от «Нивы» избавиться, от оружия, два, а еще до Лесковки добраться, три… Вряд ли Рубах и Садовников участвовали в попытке убийства. Но у Китового под рукой целая банда, он мог нанять кого-то другого. Или сам участвовал.

– Скажешь, кто в меня стрелял, и живи спокойно.

– Да не знаю я!

– Но Китовый угрожал!

– Ну так… Обиделся он очень на то, что вы его с Дашкой кинули. Он на нее конкретно запал, а тут такой облом… Крыша у чувака поехала!

– Вот я и говорю!

– А стреляли когда?

– Утром. В половине девятого.

– Ну так Китовый от Кассандры в девять уехал, мы его лично в машину сажали. Не мог он…

– А кто мог?

– Не наши это!

– А чьи?

– Да не стали бы мы кипеш из-за бабы поднимать! Королек четко сказал, никаких проблем… Тут Сафрон крысенка своего к нам запустил, он ходил, высматривал, думал, что никто ничего… Но мы-то его срисовали! И ничего! Даже не тронули, чтобы с битовскими никаких проблем не возникло. Вот если бы мы на своей земле стояли…

– А что за крысенок?

– Да чувак какой-то, Валенсия сказала, что его Леня зовут. Все, больше ничего не знает.

– Валенсия?

– Этот Леня ее подснял, чтобы она ему на нас инфу сливала.

– Кассандра, Валенсия, прям цветник какой-то… Венеры для полного счастья не хватает.

– Будет Венера, если лавочку не закроют, – вздохнул бандит.

– Не закроем, разрушим. Рано или поздно под снос ваша лавочка пойдет. Вопрос в другом, как бы тебя обломками не придавило. А то ты, я смотрю, вилять стал, крысеныша мне подсовываешь.

– Да не подсовываю, просто говорю, что проблемы нам не нужны. А то с чего бы мы его терпели? Грохнули бы… Э-э, мы такими делами не занимаемся!

– И в меня кто-то другой стрелял!

– Может, битовские?.. А что, этот крысеныш ездил вчера за Китовым в Битово! Видел, как Китовый подходил к вам!

– А Китовый видел его? – усмехнулся Степан.

Не верил он бандиту. Видел, что юлит Рубах, выкручивается, пытаясь закрыться каким-то Леней. Придумал его на ходу и впаривает по рублю за килограмм живого веса. А вдруг капитан Круча купится, переключится с одной версии на другую?

– Да, заметил… Сказал, что когда-нибудь задушит его… Но дело-то не в этом!

– А в чем?

– А в том, что крысеныш все видел и Сафрону сказал. Подстава