В отсутствие чародея - Кристофер Сташеф

— Пора завтракать. — Освальд свернул карту. — После у вас будет возможность выйти в город — и поискать слабые места в здешней социальной стене самостоятельно.

День пролетел в поразительном калейдоскопе диалектов и мест — рынков, мастерских, церквей, тюрем.

Вскоре Сифлот уже жонглировал перед толпой зевак, потом показал свое мастерство акробата, о чем никто в группе не знал, и притащил домой целую кучу медяков.

Остальные не слишком утруждали себя, особенно Магнус, который старался держаться незаметно, один его рост вызывал подозрительные взгляды стражников. Его даже несколько раз останавливали, но стражников как будто удовлетворяло его объяснение, что он новый телохранитель, нанятый мастером Освальдом, чтобы сопровождать груз тканей.

Магнус быстро понял, насколько сильна здесь полиция.

Рагнар тоже убедится в этом, прикинувшись пьяным и завязав несколько драк. Стражники тут же оказывались на месте, хотя обычно стояли в стороне и не вмешивались в потасовку, — Три драки, и ни один преступник со мной не связался, — с отвращением жаловался Рагнар. — У них что здесь, совсем нет Организованной преступности?

— Только там, где позволяют аристократы, — просто ответил Освальд, — процветают пороки, потому что лорды иногда забавляются этим сами, но воровство и насилие подавляются при первом же появлении. Лорды не хотят, чтобы у серфов появилась мысль о насилии как о методе. Конечно, они не тратят преступников зря, их отправляют в шахты и на галеры.

Магнус содрогнулся. В этом было что-то нечеловеческое.

Дни проходили быстро, и не успел Магнус опомниться, как они с Рагнаром уже охраняли пару фургонов, которыми правили охрипшие от крика серфы, а Ланкорн и Алуэн заботились о товарах, продавали и покупали. Примерно в это же время Сифлот исчез из города, он бродил от деревни к деревне, а позже от замка к замку, пел песни, давал представления, разносил новости. Каждые несколько недель он возникал то у мастера Освальда, то как бы случайно оказываясь в той же деревне, где на ночь останавливались торговцы. Во время этих встреч они обменивались новостями.

— Я всегда хотел стать журналистом, — как-то вечером признался жонглер Магнусу.

Магнус никогда не хотел быть телохранителем. После двух поездок с Ланкорн и Алуэн мастер Освальд официально уволил его со службы и отправил самого искать себе работу. Магнус обнаружил, что его рост привлекает других купцов. Он даже заинтересовал одного лорда, который хотел собрать большую, чем обычно, армию и пройтись маршем по своим имениям, чтобы навести страх на серфов. Еще Магнус порадовался, что ему не предлагают постоянную работу, он совсем не хотел оказаться привязанным к одному лорду.

Вскоре произошла здесь и самая настоящая, но маленькая война. Два лорда поссорились из-за клочка земли на общей границе и дали возможность своим серфам немножко поубивать друг друга. Магнуса назначили временным командиром, и он должен был обучить толпу пахарей, а потом командовать ими в стычках. Юноша постарался, чтобы как можно больше его подопечных вышло из столкновения живыми. Его тактика увенчалась успехом не только в этом смысле, его сторона победила, а он потерял всего двоих. Быстрая победа — наилучший способ сохранения жизней.

Остальные офицеры отнеслись к этому с явным подозрением, понимая, что чужак внес гораздо больший вклад в победу, чем должен был, хотя и не сообразили, в чем причина. Но все как один они были весьма довольны, когда лорд уволил его и выпроводил из имения.

Магнус тоже был доволен, угнетенное положение серфов вызывало у него отвращение и протест против того, что люди отдают жизни из-за какого-то мелкого спора лордов.

Разъезжая по пыльным дорогам в поисках работы, он внимательно изучал других путников, священников, купцов, придворных дам, крестьян с телегами, лордов в сопровождении слуг.

Он видел бродяг и безумных или, по крайней мере, слабоумных нищих, которым никто не давал денег, но они не обращали на себя особого внимания, оставаясь почти невидимыми, и Магнус решил для себя, что в случае необходимости это может стать неплохим прикрытием.

И в то же время Магнус с нетерпением ждал возможности спасти какого-нибудь беглого серфа или хотя бы услышать о таком серфе, но не слышал ни слова ни о чем похожем; становилось очевидным, что несмотря на безжалостное угнетение, серфы не решались бежать. Он продолжал так считать, пока однажды несколько солдат не выступили из-за дерева и не остановили Магнуса поднятыми пиками.

Молодой наемник остановился, но не поднял рук, только сердито посмотрел на солдат сверху вниз.

— Назови свое имя и дело! — гаркнул сержант.

— Гар-Щука, наемник и ищу работу, — Магнус злобно глянул на сержанта, — и, судя по твоему виду, вы могли бы воспользоваться моими услугами.

— Обойдемся без тебя! — буркнул сержант, ты знаешь закон. Мы ищем беглого, и если ты видел подозрительного мальчишку-серфа, обязан сообщить.

Сердце Магнуса запело, но он ничем не показал этого.

— Никого похожего, — он развел руками.

— Если увидишь, милорд Мертрен заплатит за него пять фунтов серебра, — сообщил сержант. — И три фунта, если мальчишка мертв.

Магнус по-волчьи оскалил зубы.

— За мальчишку? Думаю, что смогу его найти!

Два лишних фунта за живого! Интересно, что он натворил, и что хочет от него лорд?

— Смотри внимательней, — предупредил сержант, — ему только десять лет, и он еще не заклеймен.

Сам по себе факт поразительный. Магнус никогда еще не видел серфа без красноречивого клейма на тыльной стороне ладони — готической буквы S, то есть «серф». Но он не знал, что у клейма существует возрастной лимит.

Он небрежно кивнул и заверил сержанта:

— Приведу все, что смогу найти, — вот только не стал пояснять, куда именно.

Расставшись со стражниками, он раскинул телепатическую сеть и поэтому, хоть и не услышал радиосигнала Базы Безопасности, но подслушал мысли лорда Мертрена, который знал о Базе.

Магнус понял, что ему предстоит нелегкая гонка. Он хотел найти мальчика раньше солдат и, сумев опередить загонщиков, нашел-таки, и теперь Ян в безопасности шагал с ним рядом. Вряд ли лорд Мертрен сможет опознать одного из своих серфов.

Магнус был очень доволен собой.

Дом показался Яну просто огромным, двухэтажный, с фронтоном на уровне второго этажа. Бревенчатые стены снаружи были довольно грубо оштукатурены, а всю несложную конструкцию поддерживали мощные деревянные брусья. Окна делились на двенадцать маленьких квадратов, и в каждый квадратик вправлено самое настоящее стекло. Дверь имела не только брус для запора, но и мудреный металлический замок. И хотя к тому моменту, когда они подошли, еще только-только начинало рассветать, магазин уже был открыт, и вошедших сразу окружил устойчивый тяжелый запах краски и тканей.