Ренегат - Артем Мичурин

Охотник развернулся и пошел к выходу.

– Погоди, – окликнул Стас.

– Что еще?

– Этот Фара… Ты его хорошо знал?

– С детства.

Спал Стас этой ночью паршиво. Температура в подвале вряд ли превышала градусов восемь. От холода не спасали ни шинель, ни натянутое на голову стеганое одеяло. Сквозь бетонный потолок просачивались жутковатые звуки, издаваемые Красавчиком. Но больше всего беспокоили Стаса раздумья. Они настырно лезли в голову целым скопом, моментально там укоренялись и ни под каким предлогом не желали покидать насиженного места.

На общем фоне особенно выделялись две мысли: первая – о Коллекционере, вторая – о Бульдозеристе. Одна, запуская свои мерзкие щупальца глубоко в мозг, питала его картинами кровавых пузырей, раздувающихся на вскрытом горле. Другая – рисовала фантасмагорический натюрморт из сломанных костей и лопающихся под траками внутренних органов. Оба «художественных полотна» конкурировали за звание главного ночного кошмара, чаще остальных мелькая в череде багровых всполохов, растерзанного мяса, выныривающих из темноты уродов, Старших Братьев и прочей чертовщины, мешающей здоровому сну.

Стас несколько раз за ночь вставал с кровати и мерил шагами подвал в надежде пустить мысль по оптимистичному руслу. Но как только подготовленное сознание окутывал Морфей, вся жизнеутверждающая концепция рушилась и тонула в крови.

Закончился этот кошмар ближе к девяти утра. Люк открылся, и голос охотника донес благую весть:

– Собирайся. Война началась.

– Как я их отыщу? – Стас шагал вслед за Коллекционером, на ходу пристраивая за спину вещмешок. – Доведи хоть поближе, чтоб не плутать.

– Может, еще прямо к Бульдозеристу за ручку отвести? Найдешь, не маленький. Большущий забор с вышками и колючкой. Мимо не проскочишь. В крайнем случае спросишь у кого-нибудь. Как доберешься, охране скажешь, что наниматься пришел. Мол, слыхал, что бойцы требуются. Тебя должны будут проводить к Гематоме – это правая рука Бульдозериста. Станут расспрашивать – держись своей легенды, дескать, занесла лихая в ваши края, на мели, покажите, кого убивать. Особо не завирайся. Мутаций себе никаких не выдумывай. Ну, лац и лац. Им теперь не до чистоты рядов.

– Соображу. Ты лучше скажи, где этот пулемет сраный искать нужно.

– Ну епт! Ясное дело – не в казармах. Скорее всего, в кабинете Бульдозериста. Так что старайся быть ближе к штабу. Мелькай там при любом удобном случае, но так, чтобы лишних подозрений не вызывать. Пусть охрана к тебе привыкнет. Заведи знакомства среди тех, кто вхож к начальству. Расспроси ненавязчиво. Чего, тебя всему учить, что ли?

– Бля, да на это месяц уйдет.

– У нас нет месяца, только пять дней. Жить захочешь – уложишься. Вот не упрямился бы с автоматом, не надо было бы и напрягаться. Кстати, чем он тебе так дорог?

– Я уже рассказывал. По наследству получил его от хорошего человека.

– Где ж ты такого нашел?

– Судьба свела.

– А потом развела, как видно? Дуба дал человек?

– Не знаю, – раздраженно огрызнулся Стас.

– Это как так, «не знаешь»?

– Пропал он. Вышел покурить и пропал с концами. Ясно?

– И давно? Ах да, семь лет назад, ты же говорил. А звать как?

– Леха Москва.

Ухмылка застыла на лице охотника и плавно сошла на нет.

– Слышал о таком? – спросил Стас, не дождавшись от Коллекционера новых инсинуаций.

– Никогда, – покачал тот головой и остановился. – Ну все, дальше один пойдешь. Топай в этом же направлении, никуда не сворачивай и минут через пятнадцать упрешься в забор. Повернешь налево, обойдешь угол и увидишь ворота. Дальше знаешь.

– А ты что будешь делать?

– Хромого навещу. Ну а там видно будет. – Охотник повернул назад, но, сделав несколько шагов, притормозил и оглянулся. – Да, вот еще что: если проколешься, про меня забудь. Так твои шансы будут выше. Начнешь трепаться, и они станут равны нулю. Бывай.

– Бывай, – обронил Стас вслед удаляющейся фигуре и продолжил путь.

Фраза об «этом же направлении» звучала как натуральное издевательство. Через пятнадцать минут ныряния из проулка в проулок Стас ни к какому забору так и не вышел, оказавшись посреди улицы, полной торговых лавок и мастерских.

День выдался погожий, и вокруг царило оживление. Шатались взад-вперед зеваки, проезжали мимо подводы с товаром, зазывали покупателей торгаши. Жизнь города шла своим чередом. Но обыденная в любом другом месте картина здесь виделась совершенно иначе. Стас шагал вдоль торговых рядов и не мог отделаться от ощущения, будто попал в какой-то сумасшедший балаган, в цирк уродов, где скопище омерзительных тварей корчится и гримасничает, стараясь походить на людей. Вот перекошенный лилипут с огромной, напоминающей жабий зоб опухолью, торгует подтухшей кониной. Рядом костлявый дед с жиденькой бородкой, слипшейся от текущего из черных язв гноя, нахваливает шкуры, воняющие мочой. Чуть поодаль рыхлая, похожая на гигантскую картофелину туша вытянула руки-отростки, потрясает, звеня, упряжью. Пошлая, гротескная пародия на жизнь здесь заменила свой прообраз, вытеснив его полностью. И Стас вдруг почувствовал… почувствовал кожей взгляды. Косые, исподлобья, полные неприязни и злобы, они жгли спину, кололи затылок. Кто-то позади смачно сплюнул.

– Лац ебаный.

Стас предпочел не реагировать и, на всякий случай, ускорил шаг, выискивая среди омерзительных харь лицо. Просто лицо. Обычное, человеческое, обладателю которого можно было бы задать вопрос о местонахождения базы Потерянных, без риска нарваться на грубость.

«Твою мать. Ну и зверинец. Ух, е. Этот хоть говорить-то умеет? Да и не больно хотелось. Ага, мудило сопливое, я тебя тоже люблю. Животное, животное, еще одно. Ну-ка, ну-ка… Ой, бля. Пожалуй, не стоит. Вот ведь злоебучая сила атома. Урод на уроде. В бандах-то народ поприличнее, а тут одни калеки. Или нет? Вот этот вроде более-менее на человека похож. Рискнем».

Стас собрался духом и решительно направился к скобяному лотку, за которым хозяйничал тип, чертами лица сильно напоминающий рыбу, но, к счастью, разумную.

– День добрый, – поприветствовал он торговца.

– Как сказать, – хамовато ответил тот и поочередно моргнул сначала левым, а потом и правым глазом.

– Почем термос? – указал Стас на небольшой сосуд, напоминающий гильзу из-под артиллерийского снаряда.

Торговец сразу оживился и заморгал с удвоенной интенсивностью:

– Отличная штука! Колба стальная. Корпус латунный. И самое главное – воздух между ними откачан. Чистый, сука, вакуум! Тепло держит мертвой хваткой! Бери, не прогадаешь. Всего за три монеты отдаю. Считай даром.

Стас повертел в руках рекламируемое изделие, отвинтил крышку, заглянул внутрь, даже понюхал: