Мистер Мейфэр - Луиза Бэй

и любой мой ответ вызовет у нее вспышку ярости? Если я скажу, что это так, она заявит, что я воспринимаю ее в качестве сексуального объекта, а если стану отрицать, назовет меня мерзким ублюдком.

– Конечно. Давай зайдем в номер, – я жестом пригласил ее внутрь, придерживая дверь.

– Ты правда так считаешь? – спросила она, проскальзывая мимо меня. – Или просто из вежливости говоришь?

Я глубоко вздохнул, так как перед моими глазами открылся замечательный вид на ее задницу, когда она нагнулась, чтобы снять туфельки. Несомненно, она очень привлекательна. С того самого момента, как я увидел ее, я был поражен ее искренностью и непосредственностью. А эти ее высокие скулы и потрясающие глаза с таким выразительным взглядом!

– Я редко говорю что-либо людям просто из вежливости, – ответил я, снимая пиджак и вешая его в шкаф.

– Скажи, на такой, как я, женятся?

О боже, неужели начинается? Я ведь не нанимался к ней психотерапевтом. Я не ее сестра и не лучший друг. И вообще не привык вести душеспасительные разговоры с женщинами.

– Я не совсем понимаю, что такое женщины, на которых женятся.

– Ну, вот, например, Карен из тех, на ком женятся. – Она безуспешно боролась с молнией платья, и я подошел к ней, чтобы помочь. – Конечно, это так, раз уж мы приехали на ее свадьбу. А вот я нет. По крайней мере, не для Мэтта. Впрочем, ни для кого, раз на моем пальце до сих пор нет кольца.

Не успел я отвернуться, как ее расстегнутое платье упало на пол. На какую-то долю секунды мне показалось, что она пытается меня соблазнить, но потом я отбросил эти мысли. Хорошо уже, что она перестала беспокоиться по поводу необходимости делить со мной комнату и постель и теперь запросто разгуливала передо мной в одном нижнем белье. Я не собирался ее останавливать. Тем более что она великолепно сложена. Кожа просто безупречна, и все нужные изгибы на месте. Некоторым мужчинам нравится пышная грудь, но я предпочитал женщин с более гармоничными пропорциями, как раз такими, как у Стеллы.

Она наклонилась, сунула руку под подушку и вытащила пижаму.

– Могу поспорить, что женщины, с которыми ты спишь, обычно носят какие-нибудь суперсексуальные пеньюары.

Она с трудом выговорила слово «пеньюары», и я с трудом скрыл улыбку. Она была опасно очаровательна в своем простодушии.

– Обычно они ничего не носят. – Спрашивается, зачем нужны все эти прикиды, если женщина проводит со мной ночь? Я ведь ее приглашаю не для того, чтобы смотреть «Игру престолов» или пить чай.

Она сморщила носик.

– Фу, как пошло. К тому же спать голой холодно. А вдруг объявят пожарную тревогу и надо будет срочно выбегать из номера?

– То есть ты намекаешь, что я тоже не должен полностью раздеваться? – спросил я.

Ее глаза округлились, и она начала хихикать.

– Конечно! Член точно надо прикрыть.

Такие слова в спальне я слышал впервые.

– Как ты думаешь, кто-нибудь когда-нибудь захочет на мне жениться? – спросила она, глядя на свою пижаму, а потом плюхнулась на синий диванчик рядом с мини-баром.

Я переоделся, натянул майку и подошел к ней. Ей следовало попить.

– Ты хочешь выйти замуж вообще за кого-нибудь или все же за человека, который тебе нравится? – спросил я. Я никогда не мог понять женщин, стремящихся к статусу замужней дамы как таковому. Разве это не должно происходить само собой?

Я наклонился к мини-бару, достал воду и стаканы.

– Я просто хочу сказать, что есть тип женщин, на которых мужчины женятся, а есть те, на которых они не хотят жениться.

Я протянул ей стакан с водой.

– Спасибо, – произнесла Стелла. Ее глаза погрустнели, уголки рта опустились. Она была всегда такой жизнерадостной, решительной, когда мы готовились к нашему представлению. Я сел на диван рядом с ней.

– Думаю, это неверная классификация. Но, может, я не тот человек, которого надо об этом спрашивать.

– А я думаю, ты из тех, кто ходит на свидания с моделями и гребаными балеринами.

– Не уверен, что среди моих девушек была хоть одна балерина. У тебя что, пунктик на этот счет?

Я положил руку на спинку дивана, наклоняясь к ней. Интересно, почему она зациклилась на балеринах? Да и на браке тоже? Может, это как-то связано с тем, что мы сейчас на свадьбе у ее бывшего?

– Я же не в твоем вкусе, не так ли? Впрочем, можно даже не спрашивать.

И она была права, но вовсе не потому, что я не обернулся бы ей вслед, встретив ее на улице. На самом деле еще как обернулся бы. Я бы непременно обратил на нее внимание на каком-нибудь сборище. Возможно, пригласил бы в бар или даже на ужин. Но, пообщавшись с ней в последние недели, я понял, что она отличается от женщин, с которыми я обычно встречаюсь. И, возможно, в чем-то их превосходит.

– Стелла, ты очень привлекательная женщина…

Прежде, чем я закончил предложение, она рванулась ко мне, прижавшись своими губами к моим.

Я застыл.

Обычно я спокойно воспринимаю, когда женщины меня целуют. Особенно если они такие очаровательные, как Стелла. Но я уже достаточно хорошо знал ее, чтобы понять, что с этим поцелуем дело вовсе не во мне. Это все какие-то проблемы, связанные с этой свадьбой, нервы и алкоголь. Завтра ее охватят сожаления, и это неправильно. Если я и буду целоваться со Стеллой Ландон, то только когда буду точно знать, что она не пожалеет об этом позднее. Когда перестанет думать о бывшем парне и не будет под влиянием винных паров.

Она отпрянула от меня и закрыла лицо руками.

– О боже. Прости. Не понимаю, что на меня нашло. Конечно же, ты меня не хочешь.

Я даже не знал, что сказать.

– Дело не в этом, Стелла. Просто…

– Пожалуйста, не надо ничего говорить. Я устала, слишком много выпила и перенервничала. Мне действительно очень жаль. – Она вскочила с дивана, подошла к шкафу и вытянула из него простыни. – Я буду спать на этом диване. Прошу тебя, можем мы сделать вид, что ничего не случилось?

Вот черт! Я ведь не мог позволить ей спать на диване. Меньше всего на свете мне хотелось доставить ей неудобство. Если бы она не выпила столько шампанского, то я стал бы первым, кто полез целоваться, а не наоборот. Похоже, я угодил в дерьмовую ситуацию.

– Глупости не говори. Я буду спать на диване, если идея разделить со мной постель вызывает у тебя смущение.

– Нет, я тут лягу. Господи, я такая