Секреты модельной общаги - Фил Оу

Спустя несколько часов я начала двигаться в сторону галереи Клюстера. Бетонный фасад галереи выглядел современно с тонкими прорезями окон и большими тяжелыми дверьми. Я снова взглянула на карточку, словно проверяя, не ошиблась ли адресом, но выпуклые буквы сказали мне, что я стою на нужном месте.

По правде говоря, я мешкала у входа не только из-за странного предостережения Робера насчет хозяина галереи, который на первый взгляд показался мне очень милым человеком. Меня больше беспокоило, что Биллем, возможно, в тот вечер немного выпил и теперь может не вспомнить о нашем знакомстве. Или еще хуже, вспомнит и пожалеет, что вообще когда-то завел разговор об искусстве с какой-то там моделью. Возможно, он такой же, как фотограф, возможно, он считает, что я тупая, а потому будет просто кивать и улыбаться, но на самом деле не слушать меня. Я уже говорила, что иногда слишком много думаю.

Я утешилась мыслью, что, скорее всего, его вообще нет на месте — уехал куда-нибудь в Германию, в замок, чтобы приобрести очередное огромное полотно.

«Будь что будет», — подумала я и решительно вошла.

Первое, что я заметила в галерее помимо ослепительной подборки огромных произведений искусств, развешанных по стенам, — это самого бельгийца, который вовсе и не думал уезжать в какой- нибудь немецкий замок Биллем был единственным посетителем собственной галереи — в отутюженном безукоризненном костюме и ярком галстуке. Несмотря на опрятный вид, выглядел он измученным, словно ему приходилось заниматься несколькими делами одновременно.

Однако, увидев меня, он заулыбался. Было в нем какое-то обаяние, сразу располагавшее людей.

— Хизер, а я уже начал сомневаться, зайдешь ли ты к нам когда-нибудь, — сказал он, подходя, чтобы пожать мне руку. — Очень рад.

Он все-таки вспомнил меня, даже мое имя. Я мягко пожала ему руку.

— Мне жаль, что ты застала нас в самую безумную минуту. Так уж получилось, что одна из моих помощниц слегла с каким-то жутким вирусом, другие разбежались кто куда по делам, а самое плохое — дежурная администратор вообще не вышла на работу. Утром она позвонила и что- то долго и сбивчиво объясняла. Видимо, решила, что для нее будет лучше сбежать в Южную Америку со своим бойфрендом-скульптором. Прямо сегодня. Да здравствует их юная любовь. Кажется, они собираются обвенчаться в джунглях.

— Если вы заняты, я могу прийти попозже…

— Нет-нет, даже не думай! — всполошился Биллем.

Зазвонил телефон, и бельгиец рванул к столу, где раньше сидела сбежавшая девушка. Он действовал очень энергично. Сразу было ясно, что ему нравится эта суета.

— Галерея Клюстера… А, здравствуйте, мистер Вассерштайн… Да-да, Вирджинии сегодня нет…

Все то время, что Биллем говорил по телефону, он не переставал нервно вытягивать шею, выглядывая на улицу, словно поджидал кого-то. За стеклянной дверью появились две фигуры.

— Секундочку, — сказал он в трубку и прикрыл ее ладонью. — Даниель! Даниель! — прокричал он в глубину галереи и, обернувшись ко мне, беззвучно проговорил одними губами: «Мой коллега», после чего снова позвал: — Даниель! Пришел мистер Смит!

Дверь открылась, вошли двое посетителей, и Биллем на секунду смешался — на том конце провода его ждал клиент, а тут заявился таинственный мистер Смит.

— Алло, мистер Вассерштайн? — проговорил он в телефон после небольшой заминки. — Я сейчас на минутку передам трубку Хизер и тут же вернусь.

Что?! Мне?!

Не успела я переварить услышанное, как Биллем сунул мне в руку трубку и зашептал:

— Он ненавидит, когда его заставляют ждать. Сразу отключает телефон. Поговорите с ним о пустых стенах в его новом замке.

Сказав это, он резво направился к только что пришедшей богатенькой парочке и поприветствовал их как старых друзей.

Я держала телефонную трубку, словно ядовитую змею. «Какого черта… впрочем, мне нечего терять».

— Алло? — сказала я.

— Алло, это Хизер? — прозвучал в трубке серьезный голос.

Мужчина говорил с немецким акцентом.

— Да, меня зовут Хизер.

На что Биллем надеялся, отдавая мне трубку?

— Здравствуйте, Хизер, как дела? Биллем отошел?

— У меня все хорошо, спасибо. Да, он вернется через секунду, — сказала я, хотя было непохоже, что бельгиец скоро освободится.

Он сопровождал мистера и миссис Смит к высоченной скульптуре Ричарда Серра, стоявшей в углу. Что же я должна сказать?

«Замок».

— Биллем упомянул, что у вас новый замок? Это… великолепно, — рубанула я с плеча, а что еще оставалось делать?

— Да, и этот проклятый домина битком набит всевозможной викторианской ерундой, — сказал он. — Вот почему мне пришлось обратиться к Виллему. Я слышал, у него есть контакт с одним семейством из Поконоса,[32] обнаружившим несколько ранних неизвестных Лихтенштейнов. Вы их уже видели?

— Я? Нет. Но я слышала, что они великолепны. Первоклассные работы, — сказала я, понятия не имея, о каких Лихтенштейнах он говорит.

Из офиса торопливо вышел высокий худой человек в очках — должно быть, Даниель. Биллем передал парочку своему коллеге, а сам пошел ко мне. В это время мистер Вассерштайн восхвалял на все лады достоинства ранних работ Уорхола.

— Мистер Вассерштайн, не хочу вас прерывать, но вернулся Биллем. Было приятно побеседовать, — сказала я, передавая трубку бельгийцу, который поблагодарил меня взглядом и быстро закончил разговор:

— Угу, да, в среду в три часа дня подойдет. Мы выпьем чаю, и я покажу вам работы. Мм, хм. Да, Хизер чудесная девушка… Я ей передам». До встречи, мистер Вассерштайн… чао.

Биллем повесил трубку и утер лоб, бросив украдкой взгляд на Даниеля, как он там справляется с четой Смитов.

— Мистер Вассерштайн передает тебе привет, — сказал Биллем с улыбкой. — Прости, что пришлось тебя так напрячь, но он для нас очень важный клиент, и я не хочу, чтобы он думал, будто я не стремлюсь ему угодить.

— Без проблем. Я была рада помочь. Интересно, во что я только что ввязалась?

— Давай пройдем в служебное помещение, где можно поговорить, не мешая Даниелю и клиентам, — предложил Биллем.

Я последовала за ним, совершенно позабыв о намеках Робера, что бельгиец не совсем благонадежен. Когда мы отошли на порядочное расстояние, так, что нас нельзя было услышать, Биллем повернулся ко мне и кивнул в сторону зала.

— «Мистер Смит» — так мы называем Айзека де Бурга. Все продажи проводятся на имя Смита, чтобы потенциальные воры не узнали о миллионах, вложенных в произведения искусства, которые хранятся в его домах Иногда этот бизнес требует большой осторожности.

Он подмигнул.