Из круиза с любовью - Татьяна Осипцова

– Зачем звонить? Заедем, это же по пути. По дороге сообразим, что мне из дома в новую квартиру прихватить.

– Там есть кровать с постельным бельем, куча закуски и выпивки, а чего еще надо?

– А полотенца, мыло?

– Точно, не подумал.

Через час они вышли из лифта на десятом этаже недавно построенного дома. Охрана, как всегда, заняла пост на лестнице. Вика уже давно к этому привыкла.

– Ну, хозяйка, открывай! ― подтолкнул ее к двери Артем.

Затаив дыхание, она вошла. Воронов с самодовольным видом следовал за ней, пока Вика, охая и ахая, осматривала комнаты и кухню.

– Чего ты соврал, что одна кровать? Тут целый спальный гарнитур, мечта любой женщины!

– И мужчины, уж поверь! ― Воронов скинул дубленку прямо на пол.

Свою одежду Вика оставила на кресле. Роскошное ложе так и манило поскорее занять горизонтальное положение…

После они вздремнули, несмотря на ранний час. Первым проснулся Артем.

– Подъем! Мы, между прочим, отвлеклись и квартирку еще не обмыли.

Они выпили не только за квартиру, но и за офис, и за ООО «Виктори-тур».

– Хорошее я название придумал? ― хвастался Воронов. ― Все будут думать, что это от слова «победа», а на самом деле в честь тебя.

– Ты умница, мой родной. Как ты успел так быстро все оформить?

– Готовую фирму купил. Пятьсот баксов, делов-то!

– Я до конца года у Ирины доработаю? ― она посмотрела на него, будто спрашивая разрешения. ― Неудобно ее в такое горячее время бросать.

– Конечно. Чего уж там ― четыре дня осталось! Все равно тебе еще сотрудников набрать надо. Кстати, я Лидию Иосифовну попросил найти тебе дельного буха. Обещалась.

Вика прижалась к Артему. В сотый раз повторять, как она ему благодарна? Нет, лучше показать свою любовь на деле.

Воронов не слишком сопротивлялся ее натиску, но когда все закончилось, пробормотал:

– Чего это тебя на перевыполнение плана потянуло?

– Ничего не перевыполнение, ― проворковала она, водя пальчиком по его вспотевшей груди. ― Мы неделю не были вместе и еще как минимум дней десять не увидимся. Я хочу, чтобы ты каждый день был со мной, как в Эмиратах. Пусть без секса, пусть просто спать на твоем плече…

Артем резко сел и схватил сигарету.

– Ну что вы, бабы, за народ такой! ― процедил он, с силой выдохнув дым. ― Что вам не сделай, все мало!

– Нет, Тема, не мало! Наоборот, очень даже много! Но мне тоже хочется что-то делать для тебя: заботиться, кормить, носки стирать, рубашки гладить…

– Все это прекрасно моя домработница делает, ― перебил он. ― Стирает, гладит и заботится в объеме своих обязанностей. Покушать тоже есть чего, в конце концов ― рестораны на каждом шагу. Ты намекаешь, что мне надо развестись и жить с тобой?

Вика молчала, сердце сжалось в комок, она смотрела на него, не отрываясь. Вдруг сейчас он скажет, что не любит ее!

– Я никогда не брошу свою Ленку, ― отчетливо произнес Артем. ― Десять лет назад ей ампутировали грудь и удалили матку, рак. А ей тридцать всего было! И сколько бы еще отмеряно не было, я ее не брошу, потому что тогда буду последним подлецом. Она самые трудные годы со мной пережила, сыновей родила и воспитала. Да, я никогда не был верным мужем, но бросить ее!.. Уже второй год она в Лондоне, сама решила с мальчишками поехать. Может, ей проще так, не зная, где я и с кем. Но все-таки иногда она звонит и застает меня дома, да и прислуга наверняка докладывает, что я почти всегда у себя.

Вика обняла его за шею, прижалась сзади.

– Прости меня, Темочка, я не знала! Как же вы?.. Ты прости меня, прости, я больше никогда, ни слова, ни намека! Что ж ты молчал?

– А что, на всех углах трубить об интимных подробностях своей семейной жизни? ― Воронов потянулся к бутылке, допил прямо из горлышка. ― Блин, коньяк кончился…

Вика достала следующую бутылку, протянула.

– А ты только мне расскажи. Полегчает.

– Чего рассказывать… Ты какого года? Семьдесят первого? А мы поженились в семьдесят пятом. Ленке восемнадцать, мне двадцати одного еще не исполнилось. Она была из бедной многодетной семьи, у нее еще три брата и три сестры. Закончила училище, работала медсестрой в детской больнице.

– Ты в нее сильно влюблен был? Ходил за ней, ухаживал?

– Ходил, конечно, гвоздички дарил. Влюблен?.. Не знаю, во всяком случае, жениться хотел. Ленка красивая была и скромная. Представь себе, у нас с ней до свадьбы ничего не было, только целовались. Дико, да? Но в те времена многие так женились. Наверное, это неправильно ― вдруг именно в постели поймешь, что этот человек тебе не подходит? Но гормоны-то молодые играют, парням трахаться хочется, а порядочные девчонки до свадьбы не дают. А непорядочными мы в юности брезговали, да не больно много их и было… Ленка моя, как оказалось, вообще из религиозной семьи. Тогда этого никто не афишировал, я только после свадьбы узнал, когда ее родичи стали наседать, чтобы нам в церкви обвенчаться. Я, естественно, на дыбы! Какой еще церковный брак, когда и так штамп в паспорте? Да и неверующий я был, хоть и крещен в детстве… А когда с Ленкой это случилось ― я в церковь зачастил, молился, как умел. И все думал: за что нам такое наказание? Я ведь нормальным мужиком был, своими руками на хлеб зарабатывал, единственный грех, что верность жене не всегда хранил… Но это ведь на мне вина! Она-то мне никогда не изменяла, я точно знаю! Так и сказал ей, когда она в больнице между жизнью и смертью… А Ленка отвечает, что ее вина: в грехе со мной жила. То есть, по их, верующих, понятиям, она за мной не замужем, то, что расписались в ЗАГСе, не считается! Я, естественно, тут же предложил: давай обвенчаемся, хоть сюда в больницу попа притащу! У нее вначале глазки засветились, а потом говорит: «Нет. Такой брак на всю жизнь, до смерти. А я не хочу тебя связывать. Вдруг ты себе другую, здоровую найдешь, развестись захочешь, а церковных разводов на самом деле не существует». И твердо так сказала! Я себе тогда слово дал, что не брошу ее. Целый год вообще на баб не смотрел, честно! Но Ленка меня к себе не подпускала, стеснялась ампутированной груди, говорила, что теперь она не женщина, а так, друг. Короче, не выдержал я такого длительного воздержания, начал потихоньку опять кобелировать. От нее никогда ни одного упрека не слышал. Если дома не ночевал, позвонит с утра на работу, спросит, все ли у меня в порядке… Потом я уж сам предупреждать стал, чтобы не волновалась. Она ведь действительно обо мне беспокоится… Я ей почти каждый день звоню.

– И правильно, и молодец… ― Вика тихонько поглаживала его по плечу, успокаивая, как маленького.

Они сидели голые, спустив ноги с кровати, прижавшись друг к другу и прикрывшись одеялом. Ей было ужасно жалко его, такого большого и сильного. Хотелось как-то успокоить, утешить.