Достояние леди - Элизабет Адлер

Софья открыла ящик стола и достала вырезку из газеты двухнедельной давности.

– Я не хотела показывать тебе эту газету, – сказала она, протягивая вырезку Мисси. – Не хотела, чтобы ты напрасно волновалась. Тебе и так непросто… Но раз уж зашел разговор на эту тему – прочитай.

Мисси пробежала глазами статью. В ней говорилось о зверствах большевиков в России: сообщались новые подробности об убийстве царской семьи, о массовых расстрелах заложников, об уничтожении целых селений в районах крестьянских восстаний. Автор статьи писал, что тайная полиция большевиков по-прежнему продолжает охоту за Ивановыми – семья князя олицетворяла для нового режима «старую Россию», которую надо было «разрушить до основания»; в ЧК полагали, что обоим детям князя Михаила и вдовствующей княгине Софье удалось спастись. Из надежных источников поступали сведения, что агенты ЧК уже несколько месяцев искали следы Ивановых в Европе. Возможно, в ближайшее время они возьмутся за Америку. Если только эти поиски увенчаются успехом, говорилось в статье, обоих детей и старую княгиню ждет участь царской семьи: они будут зверски убиты.

Мисси молча допила молоко. Софья снова оказалась права: охота на Ивановых продолжалась. Увы, несметные богатства, хранившиеся в швейцарских банках, были недосягаемы для их законных владельцев. Снова и снова придется Мисси потом и кровью добывать жалкие гроши на пропитание. Она тяжело вздохнула и крепко сжала зубы.

О'Хара с восхищением смотрел на Мисси: девочка что надо! Какая сила воли! Какое трудолюбие!

В этот вечер Мисси только начала подметать в салуне, и, закуривая свою первую в тот день сигару, Шемас произнес:

– Именно таких, как ты, брали с собой на Дикий Запад первые переселенцы. Ты молодец, детка.

Мисси поставила в угол метлу, посмотрела на О'Хару и произнесла:

– Эта сигара стоит четверть моей дневной платы. Вам не приходила в голову мысль прибавить мне жалование?

От неожиданности О'Хара поперхнулся табачным дымом – глядя, как своим огромным кулачищем Шемас бьет себя по груди, Мисси громко расхохоталась.

– Ну, ты даешь, детка, – проговорил О'Хара, когда приступ кашля прекратился. – Ты чуть меня совсем не уморила.

– Два доллара, – решительным тоном произнесла Мисси, складывая руки на груди. – Вы сами прекрасно знаете, что я стою этих денег.

Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга через прилавок. Со стороны могло показаться, что это два боксера, вот-вот готовые броситься друг на друга. Наконец О'Хара улыбнулся. Пригладив пятерней пышную копну своих волос, он сказал:

– Ладно, ты победила, крошка. Так и быть: два доллара за вечер… но только потому, что ты стоишь этих денег.

Мисси топнула ногой.

– Так, значит, я оказалась права: вы знали, что я стою больше! Что же вы не удосужились сами предложить мне прибавку?! Почему я должна выпрашивать у вас то, что мне причитается?!

Широко улыбаясь, О'Хара склонился над прилавком:

– А ты не допускаешь, что мне просто захотелось посмотреть, какова ты в гневе? Может, мне было интересно увидеть настоящую Мисси О'Брайен? А то ходила тут такая печальная Золушка… Ни разу даже не улыбнулась. А сегодня я впервые услышал твой смех.

– Вообще-то у меня мало причин для смеха, – ответила Мисси. Она снова взяла в руки метлу и продолжила работу. О'Хара, вынув изо рта сигару, некоторое время молча смотрел на нее, а потом произнес:

– Я видел тебя на улице с маленькой девочкой. – Он еще раз кинул взгляд на ее левую руку и, убедившись, что на ней нет обручального кольца, добавил: – А где же ее отец?

– Умер, – ответила Мисси, не поднимая глаз. О'Хара кивнул.

– Да, непросто жить ребенку без отца. Но еще тяжелее матери, оставшейся без мужа с малюткой на руках.

– Но… но… – Мисси хотела что-то объяснить Шемасу, но запнулась: конечно, как это ей раньше не приходило в голову – вся Ривинттон-стрит считала, что Азали – ее дочь.

В этот вечер О'Хара дал ей два доллара вместо одного, а потом лично положил полную тарелку вареной говядины с тушеной капустой и картофелем и решил проследить за тем, чтобы Мисси все съела. Но при виде этой еды у Мисси неожиданно пропал весь аппетит. Несмотря на то, что О'Хара не сводил с нее глаз, девушка переложила обильное угощение в судок и понесла ужин домой.

После этого эпизода работа в салуне стала казаться Мисси не такой тяжелой. Иногда О'Хара просил ее помочь и в обеденное время. Он следил за тем, чтобы подвыпившие посетители не приставали к девушке, и не отпускал ее домой, не убедившись в том, что она поела. Каждый раз, когда Мисси приходила в салун, лицо О'Хары расплывалось в улыбке. Он охотно приплачивал ей за дополнительную работу, и вскоре Мисси могла позволить себе откладывать деньги. За подкладкой маленького чемоданчика, лежавшего под медной кроватью, по соседству с бесполезными теперь сокровищами стали появляться долларовые бумажки.

Когда однажды Мисси спешила с тяжелым подносом ирландского виски к очередному столику, двери салуна распахнулись, и на пороге появилась перепуганная Азали. Как всегда, девочку сопровождал верный Виктор.

– Мисси, Мисси… – проговорила Азали. – Скорее… Там… бабушка…

Мисси быстро передала поднос прямо в руки клиенту и, схватив Азали за плечи, спросила:

– Что случилось? Что с Софьей? В глазах девочки стояли слезы:

– Бабушка стояла возле плиты и готовила еду. Вдруг она вскрикнула и упала. Я никак не могла разбудить ее!

Улицы были полны народа. Люди шли по домам после тяжелого рабочего дня, но Мисси уверенно расталкивала прохожих локтями и пробивалась сквозь толпу, крепко держа за руку маленькую Азали. Верный пес ни на шаг не отставал от хозяев.

На одном дыхании преодолела она скрипучую деревянную лестницу и распахнула дверь: Софья лежала на полу возле плиты. Ее глаза были закрыты, но Мисси заметила, что в жилке на шее княгини пульсирует кровь. «Слава Богу, что она еще жива!» – подумала девушка.

Положив старой княгине под голову подушку, она попыталась привести ее в чувство.

– Софья, Софья! – кричала она. – Все хорошо, все будет хорошо. Вы скоро придете в себя и поправитесь…

Мисси слишком хорошо понимала, что говорит неправду: по бледному, землистого цвета лицу старой княгини было видно, что она тяжело больна.

Через несколько минут Софья Иванова открыла глаза.

– Здесь так жарко, – проговорила она. – Мне стало дурно, но, пожалуйста, не волнуйся, мне уже намного лучше.

Но через две недели Софья снова упала в обморок. На этот раз она призналась, что в последнее время ее мучат страшные головные боли. Мисси побежала в аптеку и купила большую темно-синюю склянку с каким-то новым патентованным средством от мигрени. Увы, лекарство не оказало никакого воздействия: страшная боль не унималась. Софья наотрез отказалась вызывать доктора, уверяя, что все пройдет само по себе. Но Мисси прекрасно понимала, что мешало княгине прибегнуть к услугам врача: она боялась, что их бюджет не выдержит такой траты. Однажды утром Софья не смогла подняться с кровати: вся левая сторона тела была парализована.