Назови меня своей - Аурелия Хогарт

— Сама же говорила, что мне давно пора найти нормального мужика! — задыхаясь после схватки, крикнула Ирма.

— И ты нашла моего Робби! — Мэри вновь рванулась к Ирме, но ее удержали.

В следующую минуту Ирма неожиданно рассмеялась. Затем воскликнула, передразнивая Мэри:

— Моего Робби, моего Робби! Если хочешь знать, твой Робби первый начал! Я и не думала его…

— Не ври! — в ярости взвизгнула Мэри. — Мой Робби ни на кого, кроме меня, не смотрит!

Ирма насмешливо сверкнула глазами.

— Хочешь сказать, что он не глядя меня приголубил?

— Ты все лжешь! Робби не мог! Он не такой человек… И потом, мы с ним любим друг друга! Робби не мог… — Последняя фраза утонула в рыданиях — у Мэри началась истерика.

Мэган попросила двух сотрудниц отвезти ту домой на такси, затем велела Ирме привести себя в порядок, а остальным разойтись по рабочим местам. Потом поманила Терри в коридор.

— Что же это теперь будет, а? — причитала Терри, все еще находясь под впечатлением безобразной сцены. — Так хорошо было, мы вместе работали — и вдруг такое! Ведь теперь Мэри с Ирмой в одном помещении находиться не смогут. Что же, кому-то из них придется уйти?

— Ладно, не торопи события, — хмуро и одновременно задумчиво произнесла Мэган. — Там видно будет.

Но Терри покачала головой.

— А по-моему, уже сейчас все ясно. Мэган вздохнула, думая о том, что теперь ей придется ломать голову над поиском выхода из этой непростой ситуации.

— Как все обнаружилось? — спросила она.

— Мэри ходила по магазинам, купила что-то для Робби, ну и решила заглянуть к нему домой — так сказать, сделать сюрприз. А в итоге оказалась перед фактом, что Робби тайком развлекается с нашей Ирмой. — С губ Терри тоже слетел вздох. — И когда только эти двое успели сойтись…

— На нашем клубном празднике, — невесело усмехнулась Мэган.

Терри изумленно взглянула на нее.

— Что ты говоришь?! В самом деле? — Затем, после некоторой паузы: — Постой, так ты знала?

Пожав плечами, Мэган сказала:

— Все вышло случайно. Мне нужно было переговорить с Алексом, старшим официантом, и я, пока искала его, услышала из-за двери одной подсобки нечто такое, что заставило меня остановиться.

— Что же это было? — с плохо скрываемым любопытством спросила Терри.

— Сначала разговор. Я узнала голос Ирмы. Правда, сначала засомневалась, потому что он звучал как-то иначе, не так, как обычно. Причем она хихикала, что вообще для нее не характерно… Но главное — Ирма была с мужчиной.

— Ты… видела их? — ошеломленно прошептала Терри.

— В этом не было необходимости. И ты бы поняла, с кем развлекается Ирма, услышав, как она повторяет: «Робби!», «Ах, Робби!». Кроме того, под конец она упомянула о Мэри, так что сомнений у меня не осталось.

С минуту явно потрясенная Терри молчала, потом протянула:

— Вот так Ирма… Кто бы мог подумать!

— Вот именно, — кивнула Мэган. — Кто бы мог подумать. И теперь со всем этим предстоит что-то делать…

Вторым событием, случившимся в жизни Мэган за минувшие два месяца — но первым по значимости, — являлось то, что они с Гарри начали периодически встречаться.

Та единственная проведенная вместе бурная ночь не прошла бесследно. Продолжение напрашивалось само собой, и оно наступило, когда кое-что изменилось в жизни Гарри.

Однажды он заглянул в кабинет Мэган и пригласил ее отметить день свободы — так он это назвал. Вечером, сидя с ним в ресторане, она наконец выяснила вопрос, который неоднократно задавал ей отец: каковы доходы Гарри и откуда он их черпает? Оказалось, что живет Гарри Планкетт на проценты от крупного состояния, доставшегося ему после смерти родной тетки, бездетной вдовы колбасного короля, при жизни владевшего несколькими фабриками по производству мясных изделий. День свободы наступил, когда Гарри исполнилось тридцать пять лет. Именно этот возраст указала тетушка в завещании: после тридцати пяти Гарри обретал право распоряжаться не только процентами, но и капиталами как таковыми.

Иными словами, Мэган выяснила, что Гарри Планкетт человек состоятельный. Однако данный факт не произвел на нее большого впечатления. Гораздо больше ее волновало то, что после ресторана Гарри вновь остался у нее до утра.

Так начался второй этап их отношений.

Они развивались бурно, но, так сказать, на физическом уровне. Что касалось эмоций, тут Мэган терялась в догадках. То есть сама она с каждым днем все больше влюблялась в Гарри, однако его чувства оставались для нее тайной.

Временами ей казалось, что он тоже любит ее, потому что его ласки пронизывала такая нежность, от которой временами слезы наворачивались на глаза. Но потом Гарри словно слегка остывал и у Мэган начинались сомнения.

Примерно в этот же период из пансионата вернулся домой отец Мэган, Фред Стэмм. Как вскоре выяснилось, с ним тоже произошли перемены. Фред часами пропадал в солярии, любуясь красавицами официантками, которые обслуживали посетителей в оригинальных костюмчиках от дизайнера Тины Смит, однако не это было главным. Фред неожиданно смягчился в отношении Гарри Планкетта. Мэган ушам своим не поверила, услышав от него:

— Знаешь, девочка, хоть этот парень и клиент клуба, я не возражаю против твоего с ним романа. Поступай как знаешь. Выходи за него замуж, если хочешь, от меня возражений не будет.

— В самом деле, папа? — изумленно произнесла Мэган. — Но… почему ты так говоришь?

— Потому что недавно твоя мама посетила меня во сне. Она сказала, чтобы я не испытывал неловкости перед памятью о ней, когда флиртую с какой-нибудь женщиной — мол, это больше не имеет значения. И еще запретила мне вмешиваться в твою жизнь. Так я и намерен поступать. Поэтому говорю: смело выходи замуж за Гарри Планкетта!

Если бы это зависело от Мэган, она на следующий же день исполнила бы волю отца, однако тут требовалось соответствующее предложение Гарри… а его не поступало.

Потом случилось нечто такое, из-за чего у Мэган исчезло желание стать женой Гарри.

Произошло это после возвращения в Сандсайд-Бич мэра Ральфа Хейлика. В четверг вечером он позвонил прямо Мэган домой, чтобы выяснить, сможет ли она, как обычно, сделать ему массаж в пятницу.

— Между прочим, рыбка, тебя ждет очередной сюрприз, — сообщил мэр. — Я кое-что привез тебе из Вашингтона. Вещица маленькая, но очень красивая. Уверен, ты будешь в восторге.

— Даже не представляю, что это может быть, — честно призналась Мэган. Она действительно терялась в догадках, какой еще подарочек собрался преподнести ей мэр — словом, к чему готовиться?

— Если одобришь презент, следующий мой шаг будет более серьезным, — добавил он. — Догадываешься, к чему я клоню? Неужели нет? Хорошо, намекну: я подумываю об обручальном кольце. Как-нибудь ты расскажешь мне, какое бы тебе хотелось, ладно?