Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– Не бойся, я пришла за тобой, я отведу тебя к маме, – сказала Тоша девочке, у той из глаз обильно потекли слёзы. А Гоха, кривя губы, сказал:

– Не так быстро, сначала деньги, как ты думаешь нам их отдать?

– А вот так! – Тоша резким движением распахнула саквояж, и деньги полетели на пол, бандиты непроизвольно за ними дёрнулись. Таким же резким движением девушка надела саквояж на голову Красавчику и отпустила спусковой рычажок, раздался дикий приглушенный крик: всё-таки на голове бандита была плотная кожаная сумка. Остальные бандиты на мгновение растерялись, а Тоша уже стремительно двигалась по кругу, едва касаясь каждого из них. Но при этом те падали: кто с распоротым горлом, кто с другой, не менее ужасной раной. Девушка громко засвистела, с улицы послышались звуки выстрелов, и в комнату ворвался киневский Пикертон с дымящимся револьвером.

– Сколько? – спросила Тоша, сыщик также лаконично ответил:

– Шестеро!

Тоша кивнула, указывая на револьвер:

– Правильно, могли сюда ворваться и устроить стрельбу, девочка пострадала бы.

В комнату быстро вошло ещё четыре сыщика с револьверами наизготовку. Тоша отрицательно покачала головой:

– Это уже лишнее, господа.

– Да, сударыня, я вижу, вы справились и без нашей помощи, – сказал один из сыщиков, кивая на лежащих бандитов, надо было хоть одного оставить для допроса.

– Можете взять этого, – кивнула Тоша в сторону булькающего с саквояжем на голове Гохи.

Сыщик подошёл, сдёрнул сумку с головы бандита и, глядя на того, сказал:

– М-да, Гоха теперь далеко не красавчик, всё таки кислота – страшная вещь. Да и поговорить с ним не удастся – горло сожжено.

Словно подтверждая эти слова, Гоха издал громкий хрип, дёрнулся и затих.

– Не жилец, – сделал вывод один из сыщиков, Тоша пожала плечами и наклонилась над девочкой, те из конторы Пикертона, кто это видел, могли поклясться, что в руках у девушки ничего не было, но верёвки, стягивающие ребёнка, упали на пол разрезанными! Тоша легко подняла девочку на руки и со словами «Идём к маме, маленькая» направилась к выходу. Сыщики, быстро собрав деньги, направились следом.

– Осторожно, девочка была долго связана и, похоже, её не кормили, – произнесла Тоша, держа на руках бесчувственное тело ребёнка. Пока ехали на пролётке от притона бандитов, измученный ребёнок потерял сознание. Тоша передала девочку не матери, а Атише, остановив порыв госпожи Каращенко подхватить свою дочь:

– Погодите, сестра ей поможет лучше всякого врача.

– Ласочка! – всхлипнула госпожа Каращенко, но не стала перечить Тоше. Она и её муж с удивлением наблюдали, как прерывистое дыхание девочки стало ровнее, бледные щёки порозовели и наконец их дочь, почти не подававшая признаков жизни, открыла глаза и произнесла:

– Мама! Мамочка!

Пока супружеская чета Каращенко смотрела, как вторая сестра Диа чудесным образом исцеляет их дочь, а потом хлопочет вокруг девочки, брат миллионера пересчитывал деньги, что привезли назад сыщики.

– И что? Всё сходится? – насмешливо спросила Тоша. Мужчина молча кивнул, а его старший брат приложил руку к сердцу:

– Спасибо вам, сударыня Атоша, и вашей сестре большое спасибо, я уже думал, что не увижу свою девочку живой! А деньги… Это не главное…

– Рада, что вы это понимаете, господин Каращенко, – улыбнулась Тоша и, глянув на покрасневшего брата миллионера, добавила: – Надеюсь, вы объясните это своему родственнику.

В этот момент в комнату вошёл киневский Пикертон в сопровождении двух полицейских, смущаясь, он указал на Тошу:

– Вот, наша внештатная сотрудница Атоша Диа, она вам даст нужные пояснения.

Полицейский, предъявив саквояж, спросил:

– Сударыня, я бы хотел знать, почему эта сумка оказалась на голове некоего вора и бандита Гохи Красавчика? И почему его лицо так обезображено, а сам он мёртв?

– Ну что я вам могу сказать, – словно изумилась Тоша, – я только провела переговоры об освобождении дочери господина Каращенко, как видите, они прошли успешно. А вот зачем этот ваш Красавчик полез головой в сумку, не знаю. Может быть, деньги искал?

Полицейский глянул в сторону кучи денег перед братом Каранского, Тоша, чуть заметно усмехнувшись, продолжила объяснения:

– Но как видите деньги здесь, а не там. Наверное, у этого Гохи так исказилось лицо, когда он не обнаружил там денег, что самым естественным образом обезобразилось, а сам он задохнулся.

– Как задохнулся? Там же был убит не только Красавчик, но и вся его банда уничтожена! Очень жестоко уничтожена! Их резали каким-то очень острым предметом, похожим даже не на нож, а на бритву! Не могу понять, как такое могло произойти! Их резали, а они не сопротивлялись! Ведь следов борьбы нет! – не понял полицейский, девушка пояснила:

– От злости, они, эти бандиты-грабители, знаете ли, очень злые и очень часто так поступают – давятся от злости, самоуничтожаются бритвой. Куда они потом эту бритву дели? Не знаю. Да что с них взять – бандиты, впрочем, что я вам рассказываю, вы, как полицейский, должны знать это лучше меня.

Обескураженный полицейский, предъявить девушке ему было совершенно нечего, откланялся и ушёл. А госпожа Каращенко, глядя на Тошу, спросила:

– Вы их всех… Одна?..

– Сыщики не успевали прийти на помощь, а девочку надо было спасать, – пожала плечами Тоща. Супруга Каращенко перевела взгляд на Атишу, она помнила, какие у этой девушки были добрые и ласковые глаза, когда она лечила её дочь. Сейчас такие же зелёные глаза, как и у Тоши, смотрели так же холодно, и девушка произнесла:

– Они должны были умереть, убивающие детей не имеют права жить!

Когда сёстры Диа ушли, брат Каращенко, разглядывая давешний саквояж, спросил у сыщика:

– Как я понял из ваших пояснений, здесь было спрятано хитрое устройство, которое должно было вылить кислоту на деньги, этим эта девица угрожала бандитам, для того чтоб они отдали ей Ласочку. Ей как-то удалось вытащить деньги, тем самым спасти их от порчи, что само по себе очень похвально, а потом нахлобучить сумку на голову Красавчика и привести в действие механизм, освобождающий кислоту. В то, что эта девица могла перебить почти всю банду, после того, что она здесь продемонстрировала, я тоже верю. Но как вам удалось так быстро выйти на притон?

– Видите ли, уважаемый, Атиша Диа и подсказала эту идею, видно, что-то подобное она видела в ССР. Видите, саквояж имеет двойное дно? Там тоже была жидкость, и Атоша Диа ею отмечала пройденный путь, – начал отвечать сыщик, брат миллионера удивлённо спросил:

– Но почему бандиты не увидели эту дорожку? Ведь вы говорили, что за курьером будет установлена слежка? И если им что-то покажется подозрительным, то убьют и курьера и девочку!

– Темно было, да жидкость бесцветна, долго не высыхает, но при этом не оставляет мокрых следов и видима только при свете этого фонарика, – сыщик продемонстрировал модный электрический фонарик, светящийся тусклым синим светом.