Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– Вот, возьмите, это взамен той, которой Тоша помогла разбиться. Я вижу, что у вас ничего не заказано.

Футоркин не успел поблагодарить девушку, его внимание отвлекли появившиеся генерал Куроплаткин и адмирал Макарьев. Военный и морской министры на мгновенье задержались у входа и направились к столику девушек.

– Приветствую вас, о прекраснейшая из воительниц! – произнёс Куроплаткин, поспешивший, чтоб оттеснить Макарьева, целуя руку Тоше. Адмирал, чуть усмехнувшись, поцеловал руку Атише:

– Вы хоть и не воительница, как ваша сестра, но не менее прекрасны и отважны! Ваш танец на летящем аэроплане поразил моё воображение и не только моё. – Адмирал чуть скосил глаза, на военного министра продолжавшего целовать руку Тоше и говорившего ей комплименты. Атиша, проследив взгляд морского министра, чуть заметно кивнула:

– Генерал сначала не воспринял сестру, вернее её таланты. Но после нашей вольтижировки, а особенно после того, как Тоша продемонстрировал рубку лозы, ваш товарищ от неё без ума.

– Он не мой товарищ, так говорить неправильно, он мне, скорее, коллега. У меня и у него, есть официальный товарищ, так и называемый – товарищ министра, – увидев удивление девушки, Макарьев пояснил: – Это номенклатурная должность, так называются наши первые заместители.

Военный министр, видно, и сам понял, что уделяет Атоше слишком много внимания и переключился на её сестру. Генерал с тем же энтузиазмом что и раньше Тоше стал целовать руки Атише, осыпая и её комплиментами. Адмирал перенёс своё внимание на Атошу, впрочем, с целованием рук и комплиментами было быстро закончено, теперь они оба наблюдали за действиями Куроплаткина.

– Какой галантный кавалер, сразу и не скажешь, – улыбнулась Тоша, Макарьев кивнул:

– Кавалер, от слова кавалерист, шпоры на сапогах придают кавалерам галантности.

Тоша прыснула, чем смутила Куроплаткина, заставив того быстро закруглиться, чем воспользовалась Атиша, пригласив министров к столу. Сначала беседа протекала подобно большинству светских бесед, не говорили разве что о погоде. Затем морской министр перешёл к интересующей его теме:

– Вы знаете, Атоша, я долго размышлял, анализируя показанные вами манёвры аэроплана, и пришёл к выводу, что бронированному кораблю опасна только сброшенная на него бомба. Стрельба из пулемёта вреда не причинит. Но бомбой ещё надо попасть в корабль, а если организовать заградительный огонь, подобный тому, что применяется против миноносок во время их атак на броненосцы, то, мне так кажется, аэроплан будет неэффективен.

– Заградительный огонь ещё надо организовать, – возразила Тоша, – из чего с броненосца будут стрелять? Ведь все пушки, даже те скорострельные, что применяются против миноносок, не имеют нужного угла возвышения. К тому же попасть в летящий аэроплан – это довольно трудная задача.

– Взрыв снаряда создаёт много осколков, да и сам взрыв будет губителен для аэроплана, – выдвинул свой аргумент адмирал, девушка улыбнулась:

– Снаряды взрываются, когда попадают в броню, да и то не все. Некоторые, пробив броневой пояс или застряв в нём, так и не взрываются. А на аэроплане нет брони, разве что снаряд попадёт в мотор или прямо в пилота, но сами понимаете, вероятность такого очень мала. А выставить взрыватель на нужное время, так чтоб снаряд взорвался на требуемом расстоянии…

– Это нереально! – вмешался в разговор, до сих пор молчавший, но внимательно слушавший, военный министр. Извинившись перед Тошей за то, что её перебил, Куроплаткин предложил:

– А если для такого огня применить шрапнель? Против атакующей кавалерии очень действенное средство. А в идущей в атаку коннице есть что-то общее с летящим аэропланом, та же стремительность.

– Корабль – это не полевая батарея, запас боеприпасов всё же ограниченный и пополнить его можно только в порту, – ответил Макарьев, Куроплаткин с некоторым превосходством добавил:

– Да, в отличие от полевой батареи, и даже берегового укрепления, постоянный, а главное, своевременный подвоз снарядов в море не организуешь.

– Именно шрапнель, бесполезная против бронированных кораблей, займёт место других боеприпасов и ещё неизвестно – потребуется ли она, – вопреки обыкновению, морской министр не стал возражать военному, просто указал, что и полевая артиллерия может, быть нерезультативной. – Для гарантированного поражения шрапнелью надо точно выставить расстояние, на котором произойдёт подрыв зарядов, а в горячке боя это трудно сделать. Скорость аэроплана, да и его возможность уклониться делают такую стрельбу мало эффективной. Разве что направить огонь всех батарей по такой подвижной цели, чтоб создать необходимую плотность огня. Но в этом случае, останутся без внимания батареи и наступающие солдаты противника. К тому же, если аэроплан вооружён пулемётом, то расчёты орудий будут расстреляны раньше, чем сами прицелятся! Наша прекрасная Атоша это более чем убедительно продемонстрировала!

Адмирал склонился, целуя девушке руку, подтверждая то ли её красоту, то ли умение метко стрелять из пулемёта. Генерал тоже склонился, но целовал руку Атиши, видно чтоб не толкаться с адмиралом перед Тошей. Сёстры переглянулись и ехидно посмотрели в сторону поручиков, сидевших с открытыми ртами. Чем было вызвано их удивление, девушки не поняли: гостями за соседним столом или темой беседы. Адмирал, видно, ему не терпелось продолжить беседу, недолго целовал руку девушке, распрямившись, продолжил:

– К тому же дальность полёта аэроплана не позволяет применить его на океанских просторах.

– Насколько я помню – Балтийское море не такое уж и большое, и взлетевший с берегового аэродрома аэроплан легко долетит до любого корабля, там находящегося, сбросит бомбу и вернётся обратно. А на океанских просторах… Можно вместо колёс поставить поплавки, и аэроплан будет стартовать с воды и на неё же садиться. А можно оборудовать корабль катапультой, что-то типа большой рогатки, – усмехнулась Тоша, увидев, что её не совсем поняли, добавила: – И аэроплан будет выстреливаться прямо с палубы или башни, или там, где вы эту катапульту поставите.

– Большая рогатка на корабле, из которой стреляют аэропланами, – захохотал Куроплаткин и, вытирая слёзы, выступившие от смеха, добавил: – Ну вы, Атоша, и шутница, совсем уморили!

А адмирал смеяться не стал, он задумался, видно пытаясь представить такую конструкцию и оценить выгоды от базирования аэроплана на корабле. А Тоша подбросила ещё пищи для размышления:

– Можно построить специальные корабли, на которых будут базироваться только аэропланы. При этом отказаться от брони и пушек. Таким образом можно значительно облегчить корабль, тем самым увеличив его скорость и грузоподъёмность.

– Но как же это – без брони и артиллерии! Это не боевой корабль, а торговое судно! – то ли изумился, то ли возмутился Макарьев, Тоша очень серьёзно ответила:

– Броня не спасёт от бомб, а от вражеских пушек… С кораблей противника его просто не увидят, ведь дальность полёта аэроплана гораздо больше, чем снаряда, выпущенного из самого дальнобойного орудия. А главным оружием такого корабля будут аэропланы, они обнаружат вражеский флот, при этом противник не будет даже знать, где находится корабль, с которого взлетают атакующие его аэропланы. Ну и кроме бомб аэроплан может нести самодвижущуюся мину. Ведь не имеет значения, откуда такие мины запускать: из аппарата, установленного на палубе корабля, или низко летящего аэроплана.