Русский вираж. Куда идет Россия? - Владимир Рудольфович Соловьев

Конечно, во времена, когда господствовали догмы о РСДРП как первой партии в истории России и о постоянно возрастающей роли КПСС, подобные исторические взгляды, да еще высказываемые профессором МГУ, мягко говоря, не особенно приветствовались. Однако сегодня мировая политическая практика сама на деле доказывает правильность его тогдашних выводов.

Итак, в России никогда не было действенной оппозиции — при этом она всегда была очень нужна. Лидеры в большинстве своем понимали необходимость оппозиции для качества власти, но технологически не допускали ее существования, потому что лично им она, по большому счету, была без надобности. Исходя из этого оппозиция постоянно загонялась в подполье, ее пресекали, сажали в тюрьмы и под домашние аресты, отсылали в лагеря, запрещали альтернативные СМИ. Но при таком раскладе власть неизбежно начинает делать ошибки — потому что некому сказать, в чем она неправа.

В этом смысле та атмосфера, которая периодически складывается вокруг Путина, выглядит не вполне здоровой — в том числе когда Совет Федерации единогласно поддерживает его решение по вопросу Украины, Дума это решение даже не обсуждает, а все государственные СМИ начинают автоматически транслировать одобрение позиции президента.

Мы уже говорили, что политика в России не подразумевает наличия политиков. Если в Америке политику делают политики, то здесь политика базируется на их отсутствии. Путину приходится одновременно играть роль и лидера страны, и лидера оппозиции, поэтому он периодически отбирает у себя свои же лозунги, меняя их на лозунги оппозиции, и зачастую поднимает такие вопросы, которые даже оппозиционеры опасались поднимать, по крайней мере в такой степени, в какой готов их поднять Путин, — то есть начинает играть сам с собой в кошки-мышки.

В этом еще одна особенность — и проблема — российской политической системы: власть зачастую играет за обе стороны, и оппозиции, и собственно власти. Нередко власть, может быть, невольно, становится источником проблемы — как в ситуации с Украиной, во многом вызванной, помимо прочих факторов, именно внешнеполитическими просчетами России. Как выйти из этого замкнутого круга и можно ли вообще это сделать? Ответа на этот вопрос пока нет. Но если выход пока не просматривается, то и Россия, и Запад должны научиться принимать ситуацию такой, какая она есть.

Кризис власти на Украине — это, по сути дела, отражение краха советского мира. Напомним читателям, что личная вина Михаила Горбачева — в том, что он, разрушив систему стран Варшавского договора и Совета экономической взаимопомощи, не добился получения в виде письменных международных конвенций тех гарантий, которые якобы давались устно, в частности, о нераспространении НАТО на восток. Похоже, что Джеймс Бейкер, занимавший пост госсекретаря США при президенте Джордже Буше-старшем, попросту обманул Горбачева.

Не возьмемся утверждать, что обман планировался с самого начала — по всей видимости, обе стороны действительно считали, что ситуация будет развиваться более-менее гармонично, — но когда появилась возможность не делать того, что было обещано, американцы этой возможностью воспользовались, благо никаких письменных гарантий не существовало. И их даже можно понять — если оппоненты столь глупы и верят на слово, почему бы их не развести еще раз?

История во многом повторилась 21 февраля 2014 года, когда Виктор Янукович и лидеры оппозиции подписали соглашение об урегулировании кризиса на Украине: ничего не было выполнено, Януковича выгнали, а люди, выступавшие гарантами соглашения — представители крупнейших европейских стран, — вдруг заявили, что они не гаранты, а свидетели, гарантом же является украинский народ. Что тут можно сказать? Только то, что, если разобраться, этот инцидент в принципе денонсирует всю систему международных отношений.

В течение послегорбачевского периода была заложена бомба под все мироустройство. Отношения между Россией и бывшими республиками напоминали и до сих пор напоминают отношения между бывшими супругами. Ни о каком нормальном диалоге и речи быть не может. Все это время в международном плане Россию постоянно унижали. Ей объясняли, что она недемократична, что она не так себя ведет. Ни одна страна мира не потерпела бы того, что, несмотря на любые договоренности, в ее «мягком подбрюшье» то и дело активизируются откровенно агрессивные, в данном случае — противороссийские силы. Когда Советский Союз единственный раз подошел к Кубе, Америка чуть не начала ядерную войну. Но при этом сами Соединенные Штаты позволяют себе, мягко говоря, очень многое.

Кто-то из американских политологов дал очень точную формулировку ситуации: «Делайте, что мы говорим, но не ведите себя так, как мы себя ведем». Так вот, Америка позволяла себе ровно то, что ей позволяли делать другие. Но вдруг Россия сказала: «Мы не позволим». И возникает вопрос — готова ли Россия заплатить ту цену, которая может при этом от нее потребоваться?

Результаты референдума в Крыму вызвали бурную реакцию в самых широких слоях мировой общественности, причем спектр мнений варьирует от самого положительного до резко отрицательного. И тут надо сказать вот что. Следует четко понимать, что процесс распада СССР еще не завершен. Один из авторов этой книги предупреждал о подобном варианте уже давно, и неоднократно прямо говорил о том, что передел мира продолжается. Четверть века — это слишком мало.

Империи распадаются долго и мучительно, особенно если они состояли из соседствующих территорий и перемешанного по множеству критериев населения. Многие административные границы носят неестественный характер и не совпадают с границами историческими, этническими, культурными, религиозными, экономическими. Границы внутри СССР носили прикладной политический характер, и сегодня они часто выглядят нелогично, противоречат реальности. Они не могут стать долгосрочной основой новой политической географии Евразии и неизбежно будут меняться.

Любой историк подтвердит, что государства не бывают вечными — они умирают, раздвигают границы, расширяются, сужаются, приобретают новые территории. В этом весь смысл изменения политической географии — оно происходит всегда. Постсоветское пространство — нестабильный регион с высокой степенью непредсказуемости и высокой долей политической импровизации. Здесь есть и еще долго будет оставаться вероятность появления новых государств и распад или изменение территории ряда нынешних.

Крым создал прецедент. Очевидно, что в том или ином виде многие захотят последовать этим путем, причем невозможно заранее предсказать, какие это будут территории, а события последнего времени в Европе дают основания полагать, что часть этих земель наверняка будет лежать за пределами границ бывшего СССР.

Кроме того, появилось ощущение, что возникла обратная тенденция, которая идет довольно любопытно. Похоже, что в ближайшие несколько лет вопрос распада или сохранения территориальной целостности стран будет зависеть от двух факторов. Первый — удастся ли на примере Украины найти средство от «оранжевых революций». Второй — экономический.

Возможности государства зачастую зависят от его экономической силы, и важно, какое направление развития экономики выберут страны, которые стремятся к объединению. Что сейчас подталкивает их к этому? Кардинальное различие принципов международного разделения труда, предложенных Западом и предложенных Россией.