Сказание о Доме Вольфингов - Уильям Моррис

Она спросила: «Сын мой, какие же вести принёс ты с юга? Судя по виду, ты из войска готов».

Воин ответил: «Вести те же, что и вчера. Разве только Тиодольф собирается провести войско через дикий лес, чтобы встретить римлян вне его пределов, так что скоро ожидается новая битва. Послушай, мать, есть ли среди вас кто-нибудь, кто узнает это кольцо Тиодольфа? На случай, если кто засомневается, что меня послал он».

«Есть, – ответила старушка, – Агни узнает его. Он знает всех вождей Марки. Но что у тебя за поручение? И как тебя зовут?»

«На эти вопросы легко ответить, – сказал воин. – Я Вольфинг по имени Голова Тора. Я прибыл, чтобы привезти Тиодольфу сокровище мира, кольчугу, сработанную гномами, которую он забыл, когда отправился на юг три дня назад. Пусть побыстрее придёт Агни, чтобы я мог её получить. Время совсем не ждёт».

Теперь вокруг них собралось три-четыре человека, и одна девушка спросила: «Мне привести сюда Агни, матушка?»

«Зачем? – возразила старушка. – Агни спит, и его тяжело будет разбудить. Он стар, пусть спит. Я сама схожу и принесу кольчугу. Я знаю, где она лежит, и рука моя найдёт её так же легко, как мой собственный пояс».

И она пошла в сокровищницу, туда, где хранились драгоценности рода. Там в прекрасных сундуках были сложены ткани – их оберегали от пыли и от дыма. На полках, перед которыми висело вышитое покрывало, стояли золотые и серебряные сосуды. На крюках вдоль стены были развешаны искусно сработанное оружие и доспехи, украшенные золотом и драгоценными камнями. Среди них легко можно было заметить прекрасную гномью кольчугу. Тёмно-серая и тонкая, она была мастерски сделана и занимала совсем мало места. Старушка сняла её с крюка, провела по ней рукой, подивилась и произнесла: «Дивные руки выковали тебя, преграда мечу! И в дивных землях ты была сделана! Ведь ни один кузнец из наших родов не смог бы создать подобное тебе, разве что с помощью богов или их недругов! Ты изведаешь и удар меча, и удар копья, прежде чем вернёшься к нам, ибо с Тиодольфом ты окажешься там, где для тебя найдётся работа».

Она вернулась к гостю с кольчугой в руках и, отдав её, сказала: «Когда Агни проснётся, я передам ему, что здесь был Голова Тора из рода Вольфингов и что он забрал чудо мира, сработанную гномами кольчугу Тиодольфа».

Голова Тора взял кольчугу и развернулся, чтобы уйти, но в этот момент старый Асмунд встал со своего спального места и, оглядев зал, заметил Вольфинга, выходившего из дверей. Он спросил старушку: «Что он тут делает? Какие-то вести от войска? Моя душа ничего не предчувствовала прошлой ночью».

«Пустяки, – ответила старушка, – князь послал за своей чудесной кольчугой, которую забыл в нашей сокровищнице, отправляясь на бой с римлянами. Возможно, грядёт кровавая битва, а Тиодольфу больше, чем кому бы то ни было, понадобится защита от меча».

Пока она говорила, Голова Тора вышел из дверей и сел в седло. На своём вороном коне могучий воин поехал вниз по земляной насыпи, ведущей с холма на равнину. Асмунд же подошёл к двери и так стоял, глядя ему вслед, до тех пор, пока тот не пришпорил коня, направившись галопом на юг. Тогда Асмунд произнёс:

Сказав это, старик вернулся в зал. На сердце у него лежала тяжесть, и вид его был ужасен. Он видел ещё не происшедшее, и от него не укрылось, что Голова Тора не был воином Вольфингов, что это была Солнце Леса, обладавшая умением изменять свой облик.

Воины Марки положили Хериульфа в ложбину на вершине холма, где он и был убит, и навалили сверху такой огромный курган, что он был виден издалека. Вокруг захоронили других воинов, решив, что лучше оставить их там, где они создали о себе легенду. А павших римлян похоронили ниже, на западных склонах.

Едва только с захоронениями было покончено, как село солнце, и опустилась ночь. Тиодольф устал и охотно отдохнул бы и выспался, но его одолевало множество мыслей: князь раздумывал, куда теперь он должен вести людей, чтобы снова разбить римлян. Наконец, он решил отойти в сторону от войска, чтобы отдохнуть и вздремнуть. Тиодольф доверил все важные дела воину по имени Сольви и спустился с юго-западного склона холма в небольшую долину, отойдя примерно на фарлонг от места битвы. Долину пересекал ручей, а дальний её конец был укрыт небольшой тисовой рощицей: деревья были низкими, зато росли густо. На короткой траве то тут, то там лежали большие серые камни. Тиодольф спустился к берегу ручья, туда, где поток вливался в озерцо, из которого вытекал потом тонкой полоской и, свернув перед тисовой рощей и пройдя под низкими выступами скалы, оказывался в другой, более широкой долине. Тиодольф смотрел на озеро и улыбался про себя, словно размышляя о чём-то особенно приятном. Он достал висевший у него на боку широкий нож и начал кромсать землю, пока у него не получилось то, что он хотел. Тогда Тиодольф принёс камни и соорудил запруду поперёк того места, где ручей вытекал из озера, потом сел на большой камень и стал наблюдать за тем, как прибывает вода.

Он пытался думать о римском войске и о том, как его одолеть, но все старания были тщетны: мысли Тиодольфа возвращались к обыденной жизни, такой, какой она представлялась ему по окончании войны. Сейчас он не думал об обрушившихся на готов бедствиях, нет, он видел себя среди повседневных забот. Вот он идёт за плугом на пашне, и западный ветер обещает раннюю весну, а вот он с серпом в руках посреди зрелой пшеницы жарким летним днём, и отовсюду доносится смех веселящихся юношей и девушек. Он представлял себя далеко, на другом берегу Реки Бранибора: звёзды ещё только появляются в небе, как и сейчас, а он высматривает, нет ли на опушке случайно забредших в эти края волка или рыси. Вот он идёт по безветренному лесу после первых морозов, когда ещё не выпал снег, с охотничьим луком или дротиком в руке. А вот возвращается из лесу, пробираясь через снег и таща за собой сани с добычей. Стоит глубокая зима, ледяной ветер кусает лицо и несёт клубы снега, а Тиодольф шагает к свету и музыке бражного зала, откуда доносятся весёлые голоса. Там его встретят улыбкой, обрадовавшись возвращению охотников. Тиодольф представлял залитые половодьем луга и сладкий отдых ночью, когда северный ветер завывает вокруг старого дома.