Расплата за ложь - Михаил Черненок

— Нет, совсем незнакомая мне машина.

Допрос Риты Календиной, проведенный следователем Лимакиным, информации почти не добавил. Судя по пасмурному миловидному лицу с навернувшимися на карих глазах слезами, Рита сильно переживала случившееся. Плотно сжав обтянутые джинсами колени, она безостановочно комкала в руках носовой платок и чуть не на каждый вопрос следователя отвечала со вздохом. Каких-либо предположений по ограблению магазина у нее не было. По ее словам, весь предыдущий день она провела в Новосибирске с больной мамой. Перестирала ворох накопившегося белья, прибрала в квартире и лишь в конце дня на полчаса отлучилась в булочную за хлебом. Другие продукты привезла с собой и основательно загрузила холодильник. Приехала из Новосибирска сегодня утром и узнала о случившемся от Насти Весниной. Придя в магазин, первым делом отдала Жанне ключ от сейфа и рассказала, как все получилось позавчерашним вечером. Ни малейшего сомнения в том, что преступники воспользовались или другим ключом, или отмычкой, у Риты не было. Когда Рита закрывала сейф, ни Майя, ни Настя не видели. О том, что в сейфе хранятся документы, а не деньги, Шелковникова и Календина знали. Настя же Веснина к сейфу никогда не проявляла интереса. К работе подсобницы она относится добросовестно и без разрешения не берет даже жевательную резинку, которую обожает не меньше, чем шоколадки.

О красном «Вольво» Рита вспомнила лишь после того, как Лимакин показал ей фотографию, сделанную с видеозаписи. Оказывается, неизвестный парень предложил Рите прокатиться с ним и на природе попить баночного пива. Рита, конечно же отказалась. На том и кончился короткий разговор. Артура Валентиновича Заливалова она не знала и об автомобильной катастрофе на Ордынском шоссе ничего не слышала. Парню, предлагавшему прокатиться, было лет около тридцати. Широкоплечий, симпатичный, можно даже сказать, красивый. В сером импортном костюме. Русые волосы волнистые, стрижка «Молодежная». Усики черные.

— На того красавчика не похож, которого на прошлой неделе Паша Таловский выставил из магазина? — спросил Лимакин.

— Это какого? — будто не поняла Рита.

— С которым Жанна «чудила». Помните ее ответ: «Ой, было, девки, было, я славно с ним чудила»?..

Календина вдохнула:

— Это ведь Жанна в шутку сказала.

— Но парень тот не шутя в магазин заходил. Что ему надо было?

— Не знаю. Попросил пригласить хозяйку, но вместо Жанны из подсобки вышел Паша. О чем они говорили, не слышала. Но парень очень быстро смотал удочки.

— Как он внешне выглядел?

— Вы знаете… — опустив глаза, Рита помяла в руках платочек. — Чем-то эти парни похожи, хотя уверенно сказать, что это один и тот же человек, не могу. Просто я не приглядывалась. Мало ли бывает мимолетных флиртов.

— При опознании сможете его узнать?

— Вряд ли… Вообще-то на зрительную память я не жалуюсь. Может быть, и узнаю.

Задав еще несколько вопросов и получив на них неопределенные ответы, следователь попросил Календину рассказать, как отмечали в магазине день ее рождения. Рита спокойно пересказала почти то же самое, что участковый Кухнин рассказал Славе Голубеву. Когда она дошла, что называется, «до шапочного разбора», Лимакин стал уточнять подробности.

— Какую сумму и какими купюрами Жанна выдала Таловскому? — спросил он.

Календина чуть подумала:

— Две пачки в банковских упаковках тысячными. Значит, двести тысяч.

— Таловский их пересчитывал?

— Нет, Паша сразу положил деньги в карман, и они с Кухниным пошли из магазина. В это время зазвонил телефон. Такие частые звонки, как обычно междугородная связь по автомату вызывает. Жанна ответила, сказала, чтобы ей перезвонили на квартирный телефон и, положив трубку, сразу пошла к себе, наверх.

— Прямо из подсобки пошла?

— Да, если магазин открыт, она всегда через подсобку ходит. Основным ходом, со двора, пользуется, когда нас в магазине нет. Иными словами, когда магазин закрыт.

— Как Жанна разговаривала со звонившим, на «вы» или на «ты»?

— Сказала: «Перезвони».

— Вам что-то говорила?

— Ничего особенного. «Девчонки, наводите порядок и закрывайте магазин». Вот, буквально так. Майя с Настей стали убирать посуду, а я замкнула кассовый аппарат, смотрю — в сейфе ключ торчит. Повернула его на два оборота, как всегда, и положила в свою сумочку. Хотела дома Майе отдать, чтобы она потом передала Жанне. Но когда домой пришли, сразу стала собираться в дорогу, к маме, и как-то само собой из головы все вылетело. Может потому, что после застолья мы были немножко навеселе…

— А дневную выручку куда дели?

— Выручку пятьсот с половиной тысяч я сдала инкассатору еще до того, как за стол сели.

— О том, что Мерцалова надумала купить новую машину, лично вы знали?

— Никто из наших девочек об этом не знал. Паша Таловский недавно хвастался, дескать, Жанна скоро новую тачку себе купит, а я у нее «Форда» заберу. Вот тогда, мол, девки, покатаемся. Мы посмеялись над ним. У Паши замыслы всегда опережают возможности.

— По-моему, Мерцалова ему хорошо платит, — сказал Лимакин.

— Это правда, — Календина вздохнула. — Но тратит Паша деньги еще лучше. В командировках обедает только в ресторанах. Раскатывает на такси. Если останавливается в гостинице, то непременно в номер-люксе. Курит только «Мальборо» или «Кэмэл». Тысячерублевых банок пива может за один присест опустошить десятка полтора. Да и с девочками любит поразвлечься. Однажды приезжает из Новосибирска опухший, глаза красные, помятый, как из-под автобуса, и по секрету хвастает нам с Майей: «Во, девки, вчера отколол номер! За одни сутки «лимон» устосал. Такая ярая брюнетка попалась, аж вспомнить жутко».

— Да, при таком размахе на «Форд» трудно скопить «лимоны», — сказал следователь и с намеком спросил: — На стороне Таловский не подрабатывает?

— Имеете в виду рэкет? — уточнила Рита.

— Рэкет и грабеж — близнецы-братья, — уклончиво ответил Лимакин.

— Если говорить о нападении на наш магазин, то Паша здесь с боку припека. Может, по своей природной безалаберности навел рэкетиров, но сознательно он на такое никогда не пойдет. Таловский будто под гипнозом обожает Мерцалову и предан ей пуще верной собаки.

О связях Таловского в Новосибирске Рита ничего не знала, хотя, как показалось Лимакину, она просто не захотела на эту тему говорить.

Самые значимые сведения с помощью Тимохиной в этот день раздобыл Слава Голубев. Допрос Весниной он начал, как и прошлый раз, в полушутливой манере. Глядя на взлохмаченные кудряшки безмятежно жующей резинку Насти, Слава в улыбочкой сказал:

— У тебя оригинальная прическа. Как называется?

— «Я упала с сеновала», — с претензией на остроту ответила Настя.