Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #4 - Вадим Валерьевич Булаев

Потрясатели вселенной. Механизмы контроля остались неизвестными, зато их эффективность не вызывала сомнения. Ну и зачем ему такие враги?

Да и другие резоны подтверждали выбранную линию поведения. Информация в голове имела, скорее, теоретическую форму, нежели была обычной инструкцией к действию, напрашиваясь на аналогию с учёбой в ВУЗе.

Будучи по специальности инженером-металлургом (учился больше по настоянию родителей, чем по собственному выбору), инспектор знал многое о металле и способах его обработки, однако в реальности, на производстве, не взялся бы воспроизвести и сотую часть полученных знаний без толкового наставника. Учебники, конечно, штука хорошая, но всех тонкостей в них не напишешь.

Одним из наиболее показательных примеров в недостатке практического понимания стало перемещение сквозь пространство. Для призрака – легче лёгкого, он нематериален, а, значит, Силы ему почти не нужно. С осязаемыми телами сложнее. Чем больше масса, тем больше расход энергии, тем сложнее подготовка. Перенестись ведь можно не абы куда, а лишь в заранее подготовленное место. Малейшая ошибка – и кирдык. В пол врастёшь, конечностей лишишься или совсем мёртвый станешь. И подготовка предусматривалась та ещё: с рунами, зельями, с мощным, особо подготовленным артефактом. Не на день работы, и не на два.

Привычная социальная картина мироустройства тоже не обнадёживала. Ну заявит он миру о своих способностях не полностью, слегка. Дальше что? В целители идти, за проклятиями и славой, или на службу к ультрабогатым дядям? Решать чужие проблемы и снова нервно ждать, чем всё закончится? Нет уж, спасибо…

Но ведь Сила интересна… Владеть таким багажом без пользы – всё равно что купить Бугатти и ездить в крайнем правом ряду за кланяющимся всем столбам троллейбусом, боясь перестроиться в более скоростные транспортные потоки. Потому и пробовал Иванов по мелочи пользоваться Даром, рискуя и переживая быть раскрытым, а остановиться не мог. Тянуло запретное сильнее самого большого в мире магнита, манило…

Случай с Рваных не стал исключением. Под шумок разобрался с мягким подчинением чужой воли… но вслух говорить, разумеется, об этом не нужно.

– Можешь, можешь… – задумчиво бормотал в усы боярин, поглаживая бороду. – Нужное умение… С околоточным тоже не облажались – в означенный срок управились с костей розыском. Держите слово даденное… На каторжное семя наплюйте. Мало ему осталось, пусть в страхе положенное доживает. Мёртвым, конечно, не поможешь и доброе имя им не вернёшь… Почтальоншу жаль, жаль… Ни при чём она, глупенькая, а и фамилии уже никто не вспомнит… Моя оказалась промашка, поспешил с закрытием, – набубнившись, демократично признал он и переключился на Швеца. – За сообразительность и настырность хвалю, за ослушание не поощряю. Посему велю: выходные гуляй, чего уж, но в урок тебе будет ту комнатку землёй засыпать к понедельнику. Сегодня у нас что?

– Пятница, – подсказала домовая, улыбаясь.

– Успеешь, – припечатал важный гость, не замечая побелевшего до полупрозрачности призрака, жутко жалеющего об услышанном решении начальства. Лучше месяц без отдыха отпахать, чем в склеп лезть!

Наблюдая за напарником, Сергей ему искренне сочувствовал, однако поделать ничего не мог.

– Тебя же, Иванов, тоже моя воля стороной не обойдёт. Бери своего дружка беспутного, как освободится, да поезжайте на турбазу вашу. Отдохнёшь, рыбку половишь недельку. Отгулы, значит, жалую… Но чтобы оба были на связи! В отпуск потом пойдёте.

«Потом» никому из инспекторов не понравились. Потом – это «когда-нибудь», в неизвестном будущем. В декабре или вообще, в следующем году.

– В августе? – невинно рискнул уточнить парень, пытаясь конкретизировать сроки.

– Поглядим, – не повёлся на детскую хитрость начальник, однако подсластил «пилюлю». – Постараюсь…

Судя по короткому ответу – более точную дату из него не выбить.

Маша, уже прикидывающая, с какого турагенства ей начинать присматривать подходящий курорт, внезапно поняла, что Фрол Карпович вспомнил и про неё:

– Молодец, девка, глазастая… Не то что эти дуболобые. Только хитрая больно… Хотя, вашему бабьему племени оно не в укор…

Так и не разобравшись, чего в этих рубленых фразах больше – похвалы или осуждения, кицунэ на всякий случай кивнула и невольно, почти незаметно вильнула хвостом.

Боярина это вполне устроило. Торжественно поднявшись, он поочерёдно пожал руки инспекторам, попрощался с девушкой и исчез, напоследок погрозив пальцем Антону.

– До понедельника!

***

– Антоша, тебе удобнее землекопом поработать до или после вёсел? Ты же нас с Розочкой обещал на лодке покатать, не забыл?

Наполовину опустошённая банка с пивом, сердобольно подсунутая Серёгой из холодильника, задрожала, заставив Швеца поперхнуться.

– Маша! Да у меня руки после ваших покатушек отвалятся к одной бабушке! Сама представь – сколько земли нужно переносить! Какой парк? Какие водные прогулки? Там работы – начать и кончить! Ты издеваешься?!

Жалости в домовой не нашлось ни капли. Она уже предвкушала приятные выходные и в желании использовать их по полной оказалась по-женски неумолима.

– Ни в коем случае! Значит, завтра… Я уже и зонтик для Серёженьки приготовила… И вообще, мне вещи нужно начинать собирать. Слышал приказ – на природу выбираться и отгулы отгуливать. Вот после парка и поедем, а ты потом догонишь, как управишься…

__________________________________________________________________________

*Банщик (жаргонное) – вокзальный вор

**КАТ – каторжанин. До 1863 года клеймению подлежали осуждённые на каторжную работу.

***

История четвёртая. Битва при урожае

Иванов не бросил друга – той же ночью помог ему с заполнением могильника. Оделся погрязнее, прихватил купленную для похорон бомжа Калиниченко, но так и не понадобившуюся лопатку, взял мешки.

Категорически отказавшийся перемещаться по лоткам с трубами Антон выкрутился, предпочтя использовать свои всепроникающие свойства и провалиться в подземную комнатку прямо с поверхности.

Осмотревшись на месте, он вернулся к напарнику, ожидающему его у здоровенной кучи глины на ближайшей стройке, и храбро потребовал:

– Наполняй по два мешка сразу. Я попробую перенестись прямо под землю. Тяжести таскать не особо придётся. Фигня…

Воодушевлённый такой новостью, Серёга со скоростью профессионального разнорабочего заработал лопатой, забивая тару так, чтобы только-только от земли отрывалась.

И вот тут вышла незадача – Антон не смог утащить груз. Возможностей не хватило, что подтвердило Серёгины догадки о прямой связи расхода Силы с изменением местоположения физического тела в пространстве.

После множества попыток и убавлений веса Швецу, с огромным трудом, удалось взять с собой всего лишь четверть мешка. Исчез, вернулся, поделившись:

– Совсем незаметная кучка получилась.

И пришлось друзьям, чертыхаясь и прячась от лениво шляющегося по стройплощадке сторожа, провозиться с заполнением подземной пустоты практически до рассвета…

… А утром их ожидал парк с лодками и нарядными по такому случаю подружками – кицунэ и призраком Розой.

Инспекторы отбыли всеобщее развлечение от звонка до звонка, регулярно меняя друг друга на вёслах и побывали везде, куда только можно было заплыть в пруду центрального парка. После, с сожалением поглядывая на дрожащие с непривычки руки, навестили качели с каруселями, затем перебрались на летнюю площадку с безалкогольным кафе-мороженым, где с сумрачными лицами, медленно, ковыряли политый сиропом пломбир в вазочках, рассуждая о том, что, в принципе, день получился очень насыщенный и весёлый… но не для всех.

Вечер тоже спокойствия не принёс. Завтра, прямо с утра, ожидалось плановое отбытие на турбазу, потому Маша, что называется, разгулялась. Воодушевлённая поездкой и сборами, она устроила в квартирке Иванова маленькое торнадо, по нескольку раз перерывая ящики и добывая из них всё новые и новые вещи, которые могут, по её скромному мнению, понадобиться на отдыхе.

Ей явно нравились предпоездочная суета, возня, бурление, неизбежная волнительная суматоха, терпкое предвкушение дороги и чего-то нового.

Парень отсиживался на диване, поджав ноги и помалкивая.

Когда дело дошло до третьей сумки и его зимней куртки, с натугой втискиваемой поверх осеннего дождевика, Иванов взорвался:

– Хватит! Пуховик ты зачем берёшь?! Лето на дворе!

Мило округлившиеся глаза девушки, у которой в голове не укладывалось, как можно не понимать таких простых вещей, удивлённо захлопали ресницами, а из ротика, после несвязно-изумлённых: