Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 1 - Никита Хрущев

А горнякам предложил изготовить подходящий бур для высверливания в грунте шахтных стволов. Они толково потрудились. О применении подобных буровых машин в районе Мушкетово мне докладывал прежде Засядько[983]. Я сослался на его доклад: «Возьмите такие машины, приспособьте их для бурения стволов нужного диаметра и глубины». Когда я работал на 21-й шахте в Донбассе, то там глубина шахтного ствола достигала 250 саженей. Так что я конкретно представлял себе предмет разговора. Инженеры признали, наконец, мою правоту. К сожалению, признали лишь на американском опыте. Уже после моей отставки на строительстве шахт работали сверлами, высверливая ствол, а потом опуская крепление. Меня радовало, что мы сможем расположить в большей безопасности ракетно-ядерные средства вооружения, находящиеся на боевом взводе и в любой момент готовые к действию. Даже после нападения на нас какое-то их количество сохранится, и мы окажемся способными на ответный удар.

Потом на нашем ракетном горизонте появился новый человек. Ко мне попросился на прием неизвестный мне конструктор Челомей, молодой еще человек. Он показал мне модель ракеты, которую принес в кармане, и сообщил, что может сделать крылатую ракету на керосиновом двигателе ближнего действия, похожую на немецкую ФАУ-1. Только устроена она была иначе. Складывая крылышки, она входила в трубу, заряжалась, потом запускался двигатель, а когда она вылетала, крылья расправлялись. Мы нуждались в такой ракете для борьбы с самолетами и для береговой охраны. Она была задумана оригинально и получилась мобильной, хорошо скомпонованной, с умно продуманным запуском из контейнера. Ракета выстреливалась, как из пушки. Многие видели потом на военных парадах, как везли по Красной площади мимо Кремля огромные трубы. Это как раз и были ракеты Челомея. Ныне они уже не секрет, взамен созданы ракеты нового поколения.

Я считаю необходимым рассказать об этом, потому что Челомей сыграл, да и сейчас играет, важную роль в вопросах вооружения нашей страны ракетами. Я сказал Челомею, что мне нравится его идея, мы обсудим ее в руководстве, а потом сообщу о принятом решении. Я его спросил: кто его знает в среде политического руководства? Он сослался на то, что его принимал Булганин. (Челомей обращался к Булганину, еще как к министру обороны.) Я Булганину рассказал, что известный ему инженер-конструктор Челомей внес интересное предложение о ракетах, которое не конкурирует с идеями Янгеля и Королева и очень полезно для вооружения наших войск. Однако Булганин отреагировал отрицательно: «Да, я его знаю», – и дальше выразился весьма грубо в адрес Челомея как ненадежного человека, который умеет только болтать, а мне посоветовал: «Гони его в шею! Его Сталин прогнал. Он и раньше со своими идеями носился. Ему дали возможность проявить себя, но он ничего не сделал». Меня это покоробило. «Николай Александрович, твоя ссылка на то, что еще Сталин прогнал Челомея, ни о чем не говорит, – возразил я. – Авторитет Сталина в вопросах техники невелик. Давай мы его послушаем, поставим вопрос на заседании Президиума ЦК, пусть он доложит нам. Ты строишь свое отношение к нему только со слов Сталина, а он показывал мне свою модель, то есть идею, уже конструктивно оформленную. Модель действует, и он близок к тому, чтобы изготовить натуральную ракету».

Так мы и поступили. Пригласили Челомея на очередное заседание Президиума ЦК КПСС, он опять показал свою модель. Многие члены Президиума плохо знали проблемы вооружения, поэтому никто не выразил восторга, но и не прозвучало возражений. Я его поддержал, а это немало значило, так как по распределению обязанностей в Президиуме ЦК за мной были записаны проблемы оборонной техники. Я предложил дать Челомею мастерскую, рабочих, инженеров, техников, вернуть ему библиотеку, о которой он просил на заседании: «У меня была техническая библиотека в конструкторском бюро. Когда меня раскассировали и лишили материальной базы, то библиотеку отдали Артему Ивановичу Микояну». Библиотеку возвратили, а мастерскую сначала дали небогатую. Но он и ей был рад. Потом Челомей стал интенсивно работать и «обрастать» людьми и техникой. Изготовил обещанную ракету. Его расчеты оправдались. Мы получили еще одно конструкторское бюро, которое трудилось на вооружение армии.

Создание ракетного оружия приобретало бурный характер. Королев, Янгель, Челомей… Все они работали над ракетами дальнего действия, большой грузоподъемности и крупных зарядов. Создавалось несколько марок таких ракет. Другие талантливые конструкторы разрабатывали реактивное оружие для использования против танков, зенитные ракеты и ракеты ближнего действия. Челомей буквально засыпал нас новыми предложениями: глобальные ракеты, межконтинентальные ракеты, ракеты классов «корабль – земля» и «земля – корабль». Он сумел сделать ампулизированную межконтинентальную ракету УР-100 мгновенного действия[984]. Ее мы приняли на вооружение взамен некоторых янгелевских.

На одном из совещаний Челомей, как коробейник, который вытаскивает из короба ситец, бусы, другие товары, развернул перед нами свои проекты. Помню, как ворчал тогда Королев: вот, мол, Челомей и то, Челомей и се, Челомей все берет в свои руки. Но ведь его предложения действительно оказались универсальными и к тому же наиболее выгодными и экономически, и в смысле мобилизационной боеготовности. Потом он же предложил тяжелую ракету УР-500 «Протон», которая поднимала в космос груз больше, чем ракета Королева. Она еще и сейчас летает. Тут и Королев предложил создать новую ракету, сверхмощную Н-1.Теперь уже Челомей начал настаивать, что в его конструкции заложено больше реализма. Творческая конкуренция продолжалась.

Чем она закончилась, не знаю. Я теперь на пенсии, выращиваю морковь и патиссоны, а новости узнаю из газет. А это источник ненадежный. Из газет ничего не поймешь, на какой ракете идет запуск. Я не могу сейчас знать, кто господствует в мире создания ракет, чья идея, кто что делает. Но мне доныне приятно, когда думаю, что я правильно поступил, поддержав в свое время Челомея и дав ему возможность развернуться.