Белые волки - Влада Южная

– А мне она прям совсем не нравится? – вдруг подал голос парень, который, судя по выражению лица, первым смирился и даже решил войти в роль и с блеском ее исполнить. – Или нравится хоть чуть-чуть?

Не зря она его выбрала. Он оказался не таким уж глупым, хоть и «жвачник». Да и внешним видом, пусть и отдаленно, но смахивал на Димитрия: такой же высокий, темноволосый, с отстраненным взглядом. Правда, взгляд был расфокусирован из-за действия этих его дурацких жевательных шариков, и лицом парень был далеко не так хорош, и в плечах не так объемен, да еще и с болезненно худой грудной клеткой и ногами, но это если уж сильно придираться.

Северина с пониманием улыбнулась.

– Ты к ней равнодушен. Но можешь заинтересоваться, если она как следует постарается.

Он почесал затылок, разглядывая свою будущую парнершу.

– Так может это… ей того… раздеться? Мы, лаэрда, мужчины, с трудом сдержаться можем, когда женское тело видим.

Северина перевела взгляд на девушку.

– Выполняй. И старайся.

Та дернулась, болезненно поморщилась от яркого дневного света, бьющего из окна, несмело прикоснулась к пуговицам на кофточке… потом лицо вдруг перекосилось гримасой решимости и даже злости, как будто служанка сообразила, что проще уже все сделать и забыть. Наверняка возненавидела ее, сопливую господскую девчонку, которая заставила так унижаться. Конечно, ведь все считали Северину незаметной и безобидной. Ее считали никем. И Димитрий тоже так считал, он бы бросил ее умирать и не приехал, сам признался.

На девушку Северина почти не смотрела. Ее больше волновало, как меняется лицо парня, каким заинтересованным становится его взгляд, когда обнажаются округлые полноватые женские плечи, когда белый хлопок нижнего белья скользит по розовым острым соскам. Медленно, медленно покачивались бедра, по которым сползала расстегнутая длинная юбка, и это действовало на него подобно маятнику гипнотизера…

Парень старался, усиленно изображал неприступность и равнодушие, но служанка постепенно тоже вжилась в роль, начала прижиматься и тереться об него, дразнить легкими поцелуями, и он не устоял перед естественным и простым удовольствием, чуть подался к ней.

Северина наблюдала за мужчиной и женщиной, ласкающими друг друга, и не испытывала того возбуждения, которое охватило ее в прошлый раз, во время подглядывания в кладовке. Тогда внутри вскипела целая гамма эмоций, фантазий и образов. Сейчас она получала урок и следила за его ходом, как и положено ученице: беспристрастно и внимательно. Ее интересовало лишь как нужно двигаться, куда класть руки, где гладить и где целовать.

– Есть кое-что, от чего не откажется ни один мужчина, – наконец произнесла служанка, не глядя на Северину, и по тому, как вспыхнуло и преобразилось лицо парня, стало понятно, что она не врет.

Продолжая безотрывно смотреть в глаза своему партнеру, девушка опустилась перед ним на колени. Коснулась пальцами пояса брюк, доверчиво снизу вверх заглядывая в лицо. Потянула ремень, спустила ткань, обнажая жесткую поросль темных волос внизу живота. Облизнула губы, приоткрыла их…

Парень тоже открыл рот, по его телу будто прошел мощный разряд тока, он дернулся и глухо застонал от первого легкого прикосновения ее языка к его члену. Вторым движением девушка вобрала его глубже, и глаза ее партнера закатились. Он откинул голову, зарываясь пальцами в ее волосы и притягивая лицом вплотную к своим бедрам.

Они слились в экстазе, порочном, запретном, остром, но таком невыносимо сладком и приятном. Постоянно ощущали присутствие Северины и все же постепенно забывали о ней, погружаясь в процесс и отдаваясь ему без остатка.

Северина затаила дыхание. Как она раньше не поняла! Вот где у мужчин слабое место. Их предмет гордости, их сильный, устрашающий своим видом и размерами орган, похожий на осадное орудие, гордо устремленный ввысь, перевитый набухшими венами, раздутый и багровеющий от желания скорее покорить и завоевать слабую женщину. Как же быстро он сам покоряется и сдается в плен, стоит маленькой женской ручке его коснуться! Мужчины добиваются женщин, чтобы стать их рабами, и, зная за собой эту уязвимость, тщательно маскируются за внешней бравадой и агрессией.

Она так задумалась над этим, что даже не заметила, как все закончилось. Девушка сидела на полу и тяжело дышала, парень попятился и опустился на ближайший стул, потому что ноги его не держали. Но по взглядам, которыми эти двое обменялись, Северина догадалась, что им обоим понравилось. Кое-кто еще встретится кое с кем, но уже в более приватной обстановке, а не по принуждению благородной лаэрды. А кое-чьему жениху стоило бы побеспокоиться, состоится ли запланированная в канун зимнего праздника свадьба…

Северина поднялась и, не говоря ни слова, вышла. На ее губах играла невеселая усмешка. Похоже, у нее открылся дар сводить вместе влюбленные сердца.

Очередной срыв приближался. Давно наученный горьким опытом, Димитрий понял это по косвенным признакам. Сначала он поймал себя на мысли, что уже долгое время едет вдоль тротуара за женщиной, отдаленно напоминающей мать. Едет медленно, чуть позади нее, не сводя взгляда с плотной фигуры. Жертва успела заподозрить неладное, ускоряла шаг и нервно оглядывалась через плечо, а чудовище в башке Димитрия тихим шепотом описывало, как приятно было бы сомкнуть пальцы вокруг этой жирной шеи, украшенной ниткой дешевого жемчуга, как трепыхалось бы грузное тело в последних судорогах…

Он изо всех сил сопротивлялся искушению, и чудовищу это не понравилось. Оно принялось истошно визжать, причиняя боль барабанным перепонкам. Как и следовало ожидать, мозги не выдержали напряжения, и Димитрий на несколько секунд отключился. Будто лампочка моргнула, погасла, но потом затрещала и зажглась вновь. Он обнаружил себя в переулке, в нескольких метрах от насмерть перепуганной толстухи, прижавшейся к стене из кроваво-красного кирпича. Вот идиотка! Зачем свернула сюда с оживленной улицы? Надеялась скорее добежать домой коротким путем?

Димитрий постоял немного, делая глубокие вдохи и выдохи и сжимая кулаки, развернулся и вышел из переулка, оставив тетку подвывать от ужаса и облегчения.

Затем он чуть-чуть не успел доехать до темпла. Вроде бы выбрал прямую дорогу, контролируя себя и стараясь не слушать мерзкий шепот в башке, как вдруг оказался прямо перед школой, где учились младшие. Их занятия давно закончились, но на открытой площадке перед зданием еще бегали и играли в догонялки другие дети. Другие. Дети.

Ему стало так тошно от самого себя, что если бы мог, он бы выпрыгнул из собственной кожи. Чудовище хохотало и ярилось и предлагало немедленно ехать домой, ведь все уже собрались там, и если Димитрий, наконец, исполнит заветное желание, то все закончится. Он будет свободен и останется в покое.

Покой. О покое он мечтал столько, сколько себя помнил.

Он погнал кар к темплу так быстро, как только мог прорваться на оживленных перекрестках города. Уже на подъезде, свернув в бедняцкие кварталы, заметил трех девиц, потягивающих пиво в подворотне. Бросив кар с работающим мотором, Димитрий вышел и прямиком направился к ним. Они все, как по команде, пооткрывали рты, увидев благородного лаэрда в дорогой, сшитой на заказ одежде, который, не глядя под ноги и не осторожничая, в своих начищенных ботинках шагал прямо по грязным лужам.