Ищейки - Питер Ловси

— Что вор — это Сид? Но его убили.

Даймонд начал излагать версию, которая, по его собственному мнению, выглядела очень здраво:

— Убили в каюте яхты. Сид вернулся туда, зная, что Майло не будет на борту. Вероятно, он хотел оставить какую-то записку, может быть, даже новую загадку. Он пробрался туда и проделал тот же фокус, что и раньше, — в чем бы он ни заключался, — но на этот раз за ним следил другой человек, который вооружился гаечным ключом и проломил ему голову.

— И кто же это?

— Хороший вопрос. Кто-нибудь из «Ищеек», например. Или тот, у кого был зуб на Сида. Или какой-нибудь местный бандит, который шел вчера вечером по набережной и решил напасть на припозднившегося прохожего. Иными словами, кто угодно, начиная с вашего списка подозреваемых и кончая любым жителем Эйвона и Сомерсета или заезжим гостем, случайно проходившим мимо. Вот почему я не тороплюсь с выводами, Джули. Но это всего лишь гипотезы. Возможно, я ошибаюсь.

Двухэтажные экскурсионные автобусы — одна из характерных примет Бата, всегда очень благосклонного к туристам. Две конкурирующие компании красят их в разные цвета: «Райанс сититур» — в красный и белый, а «Бэджерлайнс Бат тур» — в кремовый и зеленый. Сами туры начинаются на Террас-Уолк, рядом с аббатством. Автобусы «Бэджерлайнс» (обычно названные в честь какой-нибудь местной знаменитости, например принца Бладуда, короля Эдгара, Ральфа Аллена, Джона Вуда или доктора Уильяма Оливера) отправляются каждые полчаса. Маршрут проложен так, чтобы оплатившие поездку туристы могли выйти у любой достопримечательности и погулять вокруг, а потом сесть на следующий автобус, не платя за второй билет.

Мисс Чилмарк принадлежала к небольшому кругу людей, не одобрявших автобусные туры. Во-первых, ее дом стоял как раз на одном из таких маршрутов, и она боялась, что туристы могут заглянуть к ней в окна. Во-вторых, обладая тонким литературным вкусом, она возмущалась тем, что имя Джейн Остин писали на борту автобуса. Легко вообразить ее ужас, когда, переходя в половине одиннадцатого утра Пьеррепонт-стрит, она услышала собственное имя, донесшееся из одной из этих отвратительных машин.

— Мисс Чилмарк! — голос прозвучал так громко, что его могли услышать на противоположной стороне Пэрейд-Гарденс.

Застыв на месте, она сделала вид, что разглядывает витрину магазина, не совсем уверенная, что не ослышалась.

— Мисс Чилмарк! — еще более грозно и отчетливо повторил голос, точно призывая ее на Страшный Суд.

Сильно встревоженная, она осторожно повернула голову и увидела женскую фигуру, говорившую в микрофон с верхней платформы автобуса «Бэджерлайнс» под названием «Бо Нэш». Прохожие начали поглядывать в их сторону.

— Мисс Чилмарк, это Ширли-Энн Миллер из клуба «Ищейки». Можно с вами поговорить?

Мисс Чилмарк находилась в слишком невыгодном положении, чтобы попытаться заткнуть ей рот, но у нее хватило духу гневно выпалить:

— Кто дал вам право?..

Ее не услышали. Усиленный микрофоном голос Ширли-Энн прогремел сверху:

— Как насчет того, чтобы встретиться в одиннадцать у входа в аббатство? Пожалуйста, приходите, если сможете.

Автобус тронулся с места. Гид продолжала говорить в микрофон с пассажирами:

— Прошу прощения, дамы и господа. Я заметила одну знакомую, это довольно срочно. Посмотрев налево, вы увидите арочный проход к Пьеррепонт-плейс. В доме номер один с 1764 по 1771 год жила семья Линли, а у миссис Линли имелась служанка по имени Эмма Лайон, которая позже стала известна как Эмма Гамильтон. В доме номер два на другой стороне улицы долгое время проживала семья Нельсона — да, того самого Нельсона. Увы, хронология не оправдывает наших ожиданий. Скорей всего, Горацио и Эмма познакомились не в Бате, зато существует одна очень романтичная история о юной и очаровательной дочери семьи Линли, Элизабет, которая сбежала…

Мисс Чилмарк, пунцовая от стыда, повернула на Норт-Пэрейд-пэссэдж. Никогда в жизни ее не окликали со второго этажа автобуса. Семья Чилмарк всегда отличалась благовоспитанностью и строгой приверженностью этикету. И вот теперь этот позорный эпизод, прямо на глазах у публики! Чтобы справиться с потрясением, ей срочно требовались крепкий кофе и булочка «Сэлли Ланн».

— Простите, я не хотела вас напугать, — извинилась Ширли-Энн, когда они встретились. — Мне жаль, что все так получилось. Я очень редко работаю с людьми, обычно просто раздаю рекламные брошюры. Но сегодня было мало сотрудников, и мне пришлось кое-кого подменить. Грех было отказываться от такой возможности. Честно говоря, я только второй раз вела экскурсию. Когда я вас увидела, то совсем забыла про микрофон. А он был включен. Мне нужно с вами поговорить. Может, лучше присядем? Вы такая бледная.

Ширли-Энн боялась, что с мисс Чилмарк случится новый приступ гипервентиляции. У нее не было с собой бумажного пакета.

Они устроились на скамейке в церковном дворике. Напротив стоял уличный музыкант, игравший на блок-флейте под аккомпанемент записанного на магнитофон оркестра, но это не мешало их беседе.

— Я люблю проводить экскурсии, и мне кажется, у меня это неплохо получается, — продолжала Ширли-Энн. — Когда я сижу там наверху и все лица повернуты ко мне, меня это так возбуждает. Обычно я говорю больше, чем другие гиды. Мне нравится отклоняться от текста. А сегодня я буквально забросала всех информацией, даже сама не ожидала. Наверно, потому, что немного нервничала. Мы все теперь нервничаем, что совсем не удивительно, правда?

— Что вам от меня нужно? — спросила мисс Чилмарк.

— Просто поговорить.

— Поговорить!

На самом деле, Ширли-Энн хотела обсудить события последних дней. Она не умела страдать в одиночестве. Ее непреодолимо тянуло поделиться своими тревогами с какой-то другой женщиной. Обратиться к Полли она не решилась — они едва успели расстаться после встречи в булочной, — а идти в галерею к Джессике ей не хотелось, потому что там мог оказаться Эй Джей. Возможно, мисс Чилмарк не слишком подходила для беседы тет-а-тет, но других вариантов не было. Случайную встречу на улице она восприняла как знак свыше.

— Вы уже слышали про беднягу Сида?

Мисс Чилмарк кивнула. На голове у нее была уменьшенная версия шляпы Робин Гуда с петушиным пером, и это перо все время дрожало — не то от ветра, не то от охватившей ее ярости.

Ширли-Энн попыталась преподнести свой визит как заботу о ближнем:

— Я узнала об этом от Полли. Вчера утром к ней нагрянула полиция. У меня они тоже были, но немного позже. Наверно, и у вас. Полли страшно расстроена. Она так заботится обо всех «Ищейках». Мы для нее как одна семья.

Мисс Чилмарк ядовито заметила:

— Раз у нее такие представления о семье, значит, ей не повезло с родителями.

— Ну, вы понимаете, что я хочу сказать. Полиция считает нас подозреваемыми. Произошло убийство в запертой комнате — и как раз эту тему мы собирались обсудить в понедельник вечером.